Это последнее задание. Мне кажется, что оно будет очень непростым. Никто не стал бы вот так открывать все карты. Попомните – нас ждут там нелегкие испытания, - Флер оторвала взгляд от нарисованной Гарри схемы.
Мы все знали, на что идем. Это наш выбор. Ну… - Виктор, извиняясь, посмотрел на Гарри. – Почти все.
Да никуда я уже не денусь, - безразлично махнул в ответ рукой Гарри.
Ты сильный соперник, хоть и моложе нас, - Флер с уважением пожала Гарри предплечье.
Что-то я проголодался после полетов, - Поттер решил сменить тему.
Тогда поспешим в Большой зал – там сейчас ужин начинается, - пригласил Виктор, подавая руку Флер.
Барти Крауч не очень долго раздумывал перед тем, как поставить себе на руку метку собственного изобретения – он был уверен в своем детище, которое так разительно превзошло некогда созданное Волдемортом или кем бы там ни было. Его метка была особенной, Барти знал это с самого начала, однако она нашла, чем удивить даже его.
Связав новый знак, расположившийся на руке рядом с прежним, с теми метками, что уже успел поставить подопытным во время более ранних экспериментов, Барти во время проверки дополнительных свойств обнаружил весьма примечательный побочный эффект. Всякий раз во время активирования любой из меток он, как создавший знак и вложивший в него собственную магию, получал магическую подпитку от того, кто совершал вызов, или с кем он сам связывался. Это было бонусом для Барти – он оставался в выигрыше при любом раскладе. Доля получаемой магии от одного волшебника была совсем небольшой, но ее количество увеличивалось пропорционально времени, когда метка была активирована. А уж если Барти связывался одновременно с несколькими волшебниками, то приток чужой магии вызывал приятное чувство бодрости, оказывая влияние даже и на его физическое состояние. О таком неожиданном подарке он решил умолчать и никому о нем не рассказывать. Дамблдор не змееуст, так что даже очень подробная инструкция, как поставить метку и посредством нее связать с собой другого мага, в этом случае ему не поможет.
И еще один аспект Барти хотел как можно дольше держать в секрете от Дамблдора.
Эти метки, как и предлагал Альбус, будут работать немного по другому принципу, чем те, что ставил Волдеморт. Только Барти, как центр всей сети, мог отправить вызов всем сразу, а следовательно, если кто-то нуждался в помощи, то его сигнал получал Барти, который решал – стоит ли передавать его всем или можно ограничиться только одним или несколькими соратниками, отправленными к зовущему. Тогда как раньше зов о помощи слышали все, кто имел на руке метку, независимо от того, кто инициировал связь. Распознающие чары, вплетенные в основу новой метки, позволяли специальным несложным заклинанием быстро вычислить, кто ее активировал, а значит, и принимать решение можно было вполне осознанно, обращая внимание на то, кто именно нуждался в помощи. Подобная особенность метки давала весьма существенную власть над всеми, кто был связан с Барти.
Однако Крауч-младший догадывался, что придет день, и Дамблдор захочет сам стать «в центре», чтобы, дергая за нити чар, руководить волшебниками. Вот тут-то Альбуса и ожидал неприятный сюрприз – ни Барти, ни кто иной не имел ни малейшей возможности исполнить эту его мечту, потому что управлять может только тот, кто ставит метки, оставляя в них своеобразный код своей личности, на котором и задействована вся сеть. Магию не обманешь. Не было никакого другого способа, чтобы отдать бразды правления Дамблдору, кроме, как ему самому выучить серпентарго в совершенстве и создать себе армию «меченых». Договариваясь о свойствах будущей метки, Альбус даже не намекал на то, что планирует и сам обзавестись подобным украшением на руку, однако Барти дураком не был. Он прекрасно понимал, зачем тот в течение нескольких лет тратил столько средств и так упорствовал в том, чтобы обязательно добиться успеха в создании работающего знака со столь специфическими свойствами. Именно опасаясь реакции Дамблдора на новость, что ему не светит взять в собственные руки нити управления, несущие к тому же дармовую магию, Барти потребовал от него гарантий личной безопасности. Он не хотел пострадать как гонец, принесший дурную весть.
Когда во время очередного обеда Барти сообщил Питеру, что готов одарить меткой любого, кто решится примкнуть к ним, дабы создать силу, которая сможет успешно бороться с министерскими ограничениями, Регулус сразу же оживленно предложил:
Начни с меня. Я хочу быть связанным с тобой.
Нет, Регулус. Ты и так со мной связан гораздо сильнее, чем это может дать какая-то там магическая метка. Тебе не будет нужды пользоваться магией, чтобы сообщить, что я тебе нужен, потому что ты всегда будешь рядом со мной, - Барти, несмотря на все изменения, постигшие его тело, характер и даже разум, все еще осознавал, что один лишь Регулус всегда будет тем, кто станет доверять ему безгранично и безо всякого принуждения. Именно поэтому он и скрывал от него особые свойства своего нового изобретения – его партнер был в некотором смысле идеалистом.
Может, тогда мне поставишь новую метку? – спросил Питер. На самом деле он не очень горел желанием обзаводиться еще одним клеймом, но роль, предложенная Дамблдором, обязывала пересилить себя.
Не думаю, Питер. Ты же не собираешься меня бросить сейчас, когда твоя помощь становится бесценной? Твои организаторские способности, которые я уже имел возможность оценить, выше любых похвал. Но я все же попробую тебя соблазнить, - Барти не хотел спешить. Ему еще нужно было выяснить – не смогут ли меченые соратники заметить, что их магическая энергия во время активации метки перетекает к нему, к Барти. По всем прикидкам - не должны, но стоило немного повременить и убедиться в этом. Питер и в самом деле был весьма полезен, но он являлся человеком Дамблдора. А такая ценная информация, как по сути кража магии, не должна была дойти до ушей Альбуса. – Питер, ты продолжишь подбирать людей для нашей организации, а я сделаю тебя своим советником, - после небольшой паузы Барти добавил: - Единственным.
Единственным? – переспросил Питер, мысленно ликуя – ему не нужно будет изворачиваться, чтобы занять место рядом с Барти – тот сам прямо вот сейчас предлагал ему практически наивысший статус в организации. Ну, конечно, не считая самого Барти.
А зачем мне больше советников? Когда-нибудь в будущем мы с тобой создадим Внутренний круг из самых одаренных волшебников. Но сейчас… Сейчас мне не нужен никто. Только Регулус, как моя незаменимая опора, мой партнер и моя тень, и ты – моя правая рука. А левая… левая у меня занята меткой, - попытался пошутить Барти, но особых улыбок его слова не вызвали. Регулус и Питер пытались понять, почему Барти дает им право занять высшие ранги при нем, но все же отказывается ставить метку, которая, по идее, в трудную минуту может оказаться единственным спасением. – Так ты согласен, Питер? – голос Барти изменился, став тихим и вкрадчивым, посылая по спинам собеседников волны прохлады.
Мог бы и не спрашивать. Только ненормальный отказался бы от чести стать твоим помощником, - слегка лебезя, ответил Питер. Он умел разговаривать с теми, кто мнил себя выше других, он еще помнил, как нужно подчиняться, но в последнее время он научился и командовать. А тот пост, что ему предлагал Барти, будет именно руководящим. И это грело самолюбие Питера. Очень сильно грело.
Вот и хорошо. Регулус, ты поможешь мне подготовить тезисы для выступления перед будущими соратниками? Я же не стадо клеймить собираюсь, а планирую принимать под наши знамена новых борцов за права волшебников. И нужно определиться, где мы будем собираться. Здесь этого делать нельзя. Тем добровольцам, что побывали у нас в гостях, я стер воспоминания об этом месте. Но на всех ведь Обливиэйтов не напасешься, - Барти усмехнулся своим словам.
У нас есть поместье, где… - Питер замолчал, поняв, что неправильно начал фразу. – В общем, дело обстоит так. У нас уже есть почти полсотни жаждущих влиться в дело. Они, правда, не обременены ни богатством, ни особой родовитостью, да и научным складом ума мало кто из них сможет похвастать. Но с чего-то же нужно начинать.
