Это отлично. Еще немного, и можно будет работать над дополнительными свойствами метки. Представляешь, я нашел способ увеличить диапазон ее возможностей. Она будет многофункциональной, не то что наш прежний знак, - Барти фанатично похлопал себя по предплечью с меткой.

Я никогда не сомневался в твоих способностях, - заметил вошедший в комнату Регулус, который услышал последние слова Барти.

Мы скоро сможем обеспечить поддержку каждому солдату нашей армии, дорогой, - Крауч иногда говорил так, словно собирался стать во главе некоего войска, что неприятно коробило слух его собеседников.

Ты же не планируешь начать войну? Дамблдор говорил, что нам нужна только видимость активности, - напомнил ему Регулус.

Собираясь добиваться своих прав, мы должны быть готовы ко всему. Но ты прав – настоящая война нам ни к чему. Волшебников не так уж много, чтобы убивать их. Мы сумеем убедить общество в том, что оно заблуждается, и поможем ему найти правильный путь к процветанию, - вклинился в разговор Питер, надеясь, что Барти не будет против его «миротворческой миссии».

Дни в тайном жилище бывших Упивающихся Смертью Крауча и Блэка, казалось, понеслись вскачь. Время кропотливых расчетов, раздумий над тональностью и длительностью всех звуков в словесной формуле и над малейшим движением волшебной палочки при выполнении заклинания прошло. Теперь каждый эксперимент Барти заканчивался реальными результатами, ладно ложащимися в основу будущей метки. Это будет не наивный маяк, который ставил на руки своим соратникам Волдеморт. Чары, над которыми работал Барти, позволят установить слежку за любым волшебником из тех, кто будет носить метку, не прибегая к обычным методам, а так же станет весьма просто вычислить конкретное местонахождение их всех, если только соратникам не вздумается скрыться за некоторыми особыми чарами. Окажется возможным воздействовать болевым импульсом на одного, на нескольких или даже на всех сразу, если появится необходимость, например, привести в сознание. Кроме того, новая метка будет несколько подавлять личную волю носителя – далеко не Империус, конечно, но послушание станет достигаться гораздо быстрее, чем при обыкновенных уговорах. Так что появится возможность избежать многих разногласий внутри организации без споров.

Еще двое подопытных не выдержали приступов боли, пока Барти настраивал формулу, закрепляющую метку на человеческой руке. Их крики его раздражали, но не вызывали ни малейшего сочувствия – они ведь сами согласились, их никто не принуждал приходить. Хотя во время экспериментов Барти приходилось забирать волшебную палочку и привязывать к намертво закрепленному посреди лаборатории стулу тех, на ком он тестировал свои заклинания.

После трех жертв на благо науки дело пошло веселее – теперь метка легко ложилась на руку, вызывая лишь небольшое жжение, как заверяли реципиенты. Барти решил, что Волдеморт в свое время идеально выбрал место для знака – левое предплечье, особенно если учесть, что и себе самому необходимо будет ставить такой же. Да и форму изображения менять Крауч не стал, потому что оказалось проще делать новые расчеты по тем параметрам, которые были вычислены в период изучения уже имеющегося, хоть и не активированного, знака. Правда, у Барти метка получалась не черной, а темно-зеленой. Скорее всего, на ее цвет влияла его личная магия, вплетенная в нити чар. Этот аспект - цвет рисунка - был Барти неинтересен, ибо, по его мнению, не влиял на свойства знака, поэтому и не исследовался им тщательно.

К середине апреля Бартемиус Крауч–младший через Петтигрю пригласил на встречу Дамблдора. Разговаривать они предпочли с глазу на глаз, отправив Регулуса и Питера в поселок за провиантом. Барти, как только они с Альбусом остались наедине, торжественно заявил, что работа по созданию комплекса чар для установления связи через метки им закончена. Он недвусмысленно отметил, что все маленькие секреты, предложенные Дамблдором, также нашли свое решение.

Осталось провести испытания расширенных свойств метки. Сам понимаешь, я не стал открывать все наши тайны подопытным. Так что дело за, - он указал пальцем на свое предплечье, - появлением новой метки здесь.

Я очень рад твоим успехам, Барти. Ты же знаешь, что я в тебе никогда не сомневался, поэтому и пошел на все это, - Дамблдор повращал кистью перед собой, намекая на создание довольно сносных условий для научных изысканий. – Что ж, ставь метку себе и, как только убедишься в ее полной работоспособности – а я уверен, что это будет именно так – можешь потихоньку начинать второй этап – собирай вокруг себя людей. Питер в этом тебе поможет. Он уже имеет опыт, как ты, скорее всего, заметил. И… Ты же предоставишь мне полное описание процесса закрепления метки на руке и способов управления ею?

Есть одна загвоздка, Альбус, - лицо Барти, которое по наблюдениям Дамблдора, стало еще больше смахивать на карикатурную маску с пятнами змеиной чешуи, приобрело решительный вид. – В свое время я, благодарный за спасение, поклялся не вредить тебе. Прости мою недоверчивость, но я, перед тем, как поставлю себе на руку второй знак, хотел бы иметь некоторые гарантии, что ты, как только узнаешь секрет чар… Я, конечно же, удовлетворю твою просьбу, и ты получишь полное описание всего, что имеет отношение к новой метке. Так вот я хочу быть уверенным, что ты после этого не попытаешься избавиться от меня. Мне нужна клятва, Альбус, аналогичная той, что я дал тебе. Ты ведь ничего от этого не потеряешь…

Последние слова Барти прозвучали так, что Дамблдор просто-таки почувствовал озноб, пробежавший по спине. Однако он не стал обращать внимание на сигналы интуиции, и, всего несколько секунд подумав над предложением Барти, дал ему Непреложный Обет никогда не угрожать его безопасности и жизни. Ведь и в самом деле Дамблдор ничего не терял – он же не давал обещаний верности, как когда-то это сделал Барти Крауч, так что руки у него все равно оставались развязанными.

========== Глава 179 ==========

Фред и Джордж Уизли, отрабатывающие наказание у Филча, практически потеряли возможность предпринимать что-либо, нарушающее правила Хогвартса – завхоз, все еще продолжавший злиться за превращение его в монстра, не спускал с них глаз. Он пообещал докладывать директору обо всех их малейших шалостях и проказах. Вероятнее всего, его желание подловить Уизли на чем-нибудь непотребном еще и подогревалась указаниями самого Дамблдора.

Близнецам это очень не нравилось, потому что лишало их возможности сбросить свои эмоции в очередной выходке. Да они теперь даже с Анджелиной не могли встречаться – и все из-за Поттера! Фред и Джордж еще больше возненавидели Гарри – ведь он в очередной раз оказал им услугу, подчеркнув при этом, что делает все только из уважения к их родителям и во благо школы. Им казалось, что это звучало так, словно они - всего две кучки дерьма, а он благородно не выбрасывает их на свалку лишь потому, что, тронув их, может испачкать все вокруг. Нет, в Азкабан близнецы тоже не хотели попасть, но и получать подачки от Поттера было для них унизительно и нетерпимо. Поэтому ненависть в их сердцах продолжала разгораться, но пока еще сдерживалась условиями наказания. Как бы там ни было, Фред и Джордж поняли, что директор на этот раз не шутил – он и в самом деле был готов вызвать авроров. И все из-за какого-то Поттера!

Зато самого Гарри поведение близнецов, пусть и вызванное искусственными ограничениями, вполне устраивало. Получив небольшую передышку до следующего тура соревнования, он усердно принялся за учебу, находя время и для дополнительных занятий с Грюмом, и для тренировок с друзьями под руководством Северуса.

Не оставалась без внимания и Чжоу, с которой Гарри изредка ходил на свидания, отдыхая от необходимости готовить себя к Турниру или просто желая приятно провести время. Чжоу, поняв, что Гарри не собирается с ней расставаться, несколько поумерила собственнические замашки и перестала настаивать на своем постоянном присутствии рядом с ним. Ее вполне устраивали их отношения, похожие, скорее, на дружбу, чем на любовную тягу. Чжоу укрепила свои позиции в качестве постоянной спутницы чемпиона Хогвартса, а к большему она и не стремилась.