Да мы с тобой вообще в этом году редко бы виделись, если бы ты сюда не приходил. Этот Турнир заставляет быть намного осторожнее – Дамблдор вдвое тщательнее за всеми следит. Параноик. А Долохов от меня еще получит парочку неприятных проклятий, - Северус слегка растягивал слова последнего своего обещания. – Я ему язык на узел завяжу. Пусть своим родственникам желает всякого подобного, а мы обойдемся и без вывертов его буйной фантазии.

Да ладно тебе. Это у Антонина от неожиданности речевой понос проявился. Ты же помнишь, он всегда любил посквернословить, - Том не ожидал такой непримиримой реакции от Северуса.

Ну да, только он предпочитал русский для этого. Вот пусть на нем и выражает свое скудоумие, чтобы мы хоть не понимали его треп. И вообще – терпеть не могу, когда ругаются к месту и не к месту. Лучше расскажи, до чего вы договорились вчера? Толк с Долохова будет, или его лучше отравить по-тихому? – Северус и раньше недолюбливал Антонина за его нецензурную речь, в которой с трудом можно было отыскать смысл. – Чего это он язык распустил?

Вообще-то его пламенная речь сводилась к тому, что я мог и раньше дать ему знать о себе. Он-де вполне был в состоянии найти мне убежище и стать связующим звеном между мной и нашими в Британии. Мол, в таком случае работа нашей организации не прерывалась бы так надолго, и исследования не были бы отложены до лучших времен, - как Том ни старался, но в присутствии Северуса он не смог скрыть того, что подобные слова ему были неприятны и воспринимались им чуть ли не как обвинение в трусости.

А то им кто-то мешал проводить и дальше свои изыскания. Вот нет тебя, и все – наука встала на месте, и мир деградировал! – Северус выразительно развел руками. - Да не смотри ты так на меня. Я прекрасно знаю твои способности и возможности и очень ценю их, но что Антонин хотел доказать своим выпадом? В политику все равно вмешиваться наши практически не могли – их всех, кого не упекли в Азкабан, держали под строжайшим надзором. Тогда как настоящие преступники остались безнаказанными. Дамблдору удалось полностью дискредитировать нашу организацию перед Министерством. И теперь наш мир пожинает плоды его обмана. А Долохову легко сейчас говорить, как бы он мог что-то делать, если бы… Так почему не делал? Почему сбежал, как только узнал, что тебя не стало? Видели мы таких умников! Он только и умеет – языком трепать. Я вообще не понимаю, какая от него польза?

Северус, уже давно понявший, что тактика, выбранная Томом, была самой правильной, злился на Долохова и не скрывал этого. Дамблдор не остановился бы, пока не уничтожил Тома, а заодно и половину магического мира, потому что Риддл не из тех, кто готов сдаться без боя.

– Антонин не хочет понять, что только сейчас, когда обвинения Дамблдора в адрес ортодоксов уже хорошенько подзабыты обывателями, можно попытаться начать исправлять положение дел, - продолжил высказывать свое мнение Северус, ловко закупоривая колбу с готовой фракцией из вытяжки. - Не спеша и не форсируя событий, чтобы не вызвать подозрений и резкого сопротивления. Конечно же, это имеет смысл лишь в том случае, если Альбус не устроит новый виток беспорядков. Боюсь, не случайно появились эти сообщения о преступлениях в маггловском мире, когда в ограбленных домах находят мертвых людей с весьма необычными травмами. Необычными для простецов, но не для волшебников, знающих, как выглядит тело после Секо и заклятия кипящей крови, не говоря уже про Аваду.

Не переживай – Люциус все это объяснил Долохову. А Игорь пообещал отрезать ему язык, если он будет продолжать ругаться. Как я позже понял, Антонин там по-русски что-то и в его адрес наговорить успел, пока выплескивал эмоции в ругани, - Том хмыкнул. Он, слушая Северуса, уже очистил от малейших следов ядовитой растительной вытяжки всю систему, которую использовали для ее перегонки, готовясь к следующему этапу их исследований. – Мне тоже не нравятся те сообщения из маггловского мира, о которых ты говоришь. Учитывая выступление отморозков в масках после Чемпионата по квиддичу, можно предположить, что это их рук дело. А то, что эти сведения уже попали и в нашу прессу, говорит, что кто-то заинтересован поднять волну паники. И это не вспоминая о событиях в Косом Переулке.

И мы прекрасно догадываемся, кто это, - язвительно вставил Северус.

Да. Это либо Дамблдор со своими лже-Упивающимися, либо подражатели. И я не знаю, что хуже. Если это бандиты, решившие нажиться на былой славе Альбусовых убийц, то может выйти так, что у нас появится четвертая сила, кроме нас, фениксовцев и Министерства. И не факт, что они не станут ставить нам палки в колеса. Дамблдор тоже не останется в стороне, - Том тяжко вздохнул. – Сложно пока определить, кто есть кто, и какие цели они преследуют.

Думаю, что это все же шавки Альбуса – не зря он уже все уши Гарри прожужжал о том, что Волдеморт скоро вернется в магический мир. Возродится, - последнее слово было сказано с такой долей ядовитости, что Том даже повернулся, чтобы посмотреть на Северуса – негодование и презрение одновременно отражались во всем его облике.

Ты не желаешь, чтобы я возродился? - сделав притворно обиженное лицо, оттопырив капризно губу и копируя детский лепет, поинтересовался Том.

Я не желаю, чтобы у тебя появилась для этого причина, - Северус в два шага приблизился к Тому и, не прикасаясь руками, в которых были зажаты какие-то склянки, поцеловал Тома в скулу. – Ты мне нужен всегда живой и здоровый. А для этого нам все же следует придумать способ отправить Альбуса туда, откуда он не вернется. И желательно перед этим спросить с него за все его грехи и преступления.

Вполне с тобой согласен, - обняв за талию, Том притянул Северуса к себе, не обращая внимания на его занятые руки, и припал к желанным губам с такой жадностью, словно они не целовались вечность и не провели больше двух часов на диване в мрачной гостиной Слизерина перед тем, как заняться зельем. – И поэтому мы приложим все усилия, чтобы остаться в живых. Так ведь? – Том получал истинное удовольствие от любования влажными, покрасневшими после поцелуя губами Северуса.

Обязательно.

Не прошло и месяца после второго тура соревнований, как Гарри снова оказался в центре внимания – теперь уже близнецов Уизли.

А все началось с того, что Джинни Уизли опять попала в Больничное крыло – прямо во время обеда в Большом зале она потеряла сознание. Мадам Помфри до самого вечера никого не пускала к ней в палату – ей с трудом удалось привести Джинни в чувство, но и после дотошного расспрашивания о возможных причинах подобного состояния, положение дел мало прояснилось, и было непонятно, как правильно назначить лечение. Колдомедик уже собиралась отправиться за советом в больницу Святого Мунго, когда в Больничное крыло наведался профессор Снейп, которому не составило труда вытянуть из мисс Уизли всю правду. Конечно, мадам Помфри была немного возмущена его методом – это же нужно пообещать бедной девочке, что она обязательно умрет, если не признается! – но все же не могла не согласиться, что выяснение причины обморока оказалось весьма своевременным, иначе не исключено, что все могло и в самом деле окончиться весьма печально.

Ты как? – участливо поинтересовался Рон, когда его и близнецов наконец-то пропустили к сестре в палату.

Тебе-то какое дело? Отправляйся к своему Поттеру, - злобно буркнула Джинни и попыталась отвернуться. Она все еще злилась на Рона и не могла ему простить, что он продолжал дружить с Гарри после того, как тот заставил ее принести унизительную магическую клятву.

Джинни, детка, не слушай его, - Джордж почти грубо оттолкнул Рона от кровати, на которой лежала все еще очень бледная и слабая Джинни и, потянув за плечо, развернул ее к себе лицом. – Расскажи, что с тобой стряслось? Ты что-то съела нехорошее? – в его голосе слышались неподдельные забота и тревога.

Не в еде дело. Это другое… - Джинни отвела глаза, не зная, стоит ли признаваться в своем поступке. Но ей и не пришлось – богатое воображение Джорджа сделало это вместо нее.