Хорошо, я напишу.
И последнее, о чем я хотел бы тебя предупредить – будь осторожен с Виктором и Флер. Я уже говорил тебе об этом, но рискну напомнить снова. Вы, как я погляжу, в последнее время иногда проводите вместе время… Гарри, не позволяй им усыпить твою бдительность. Не доверяй им слепо – потому что они воспользуются любой возможностью, чтобы узнать все твои сильные и слабые стороны, что может помочь им одержать над тобой победу в Турнире. Не забывай, что речь идет о чести нашей школы, - не оставалось ни малейшей тайны, что Дамблдору как кость в горле были добрые отношения между чемпионами. Гарри стало интересно, а Каркаров и мадам Максим также пытаются настроить своих чемпионов против их соперников, или они более лояльно относятся к их зарождающейся дружбе?
Профессор, я что-то не пойму, как знание о моих способностях может помочь Виктору и Флер победить меня? Разве в правила Турнира внесли изменение, и теперь мне предстоит столкнуться с ними в открытой схватке друг против друга? Насколько я знаю, испытания Турнира каждый чемпион проходит независимо от остальных, - Гарри не мог понять, почему Дамблдор так противится его дружбе с Виктором и Флер.
Ты еще слишком наивен, мальчик мой. Сладость победы так кружит голову, что для ее достижения люди готовы на все. Тебе пока сложно это понять… Никогда не открывайся полностью сопернику, иначе он воспользуется своими знаниями, чтобы помешать тебе достичь успеха. Такова природа любых соревнований. Даже в делах сердечных, мой мальчик, соперники забывают о благородстве. А уж вселить в тебя неуверенность в собственных силах или в ошибочности выбранного тобой способа преодоления очередного этапа соревнований – что может быть проще, если кто-то будет знать твои слабые стороны, - Дамблдор замолчал на пару секунд, а затем более жестко сказал: - Я уж не говорю о прямом вредительстве. Ты прав, испытания для чемпионов проводятся так, чтобы они не вступали в схватку друг с другом, но кто помешает поставить подножку сопернику, бегущему рядом? Все это сказано образно, но ты поймешь смысл моих слов, когда начнутся соревнования. Я не имею права раскрывать, что ждет тебя впереди, но будь уверен – ты обязательно справишься, если последуешь моим советам. Я в этом ни капли не сомневаюсь. Значит, мы договорились, и завтра ты убедишь всех, что не являешься жертвой, как написали в «Ежедневном Пророке». Я со своей стороны тоже постараюсь сделать все, чтобы тебя перестали изображать в прессе как слабого и незначительного конкурента в борьбе за победу в Турнире.
Спасибо, сэр, за заботу. Я постараюсь оправдать ваши надежды, - предложенная линия поведения совпадала с планами самого Гарри. Делать что-то назло Дамблдору, при этом нанося вред самому себе, Поттер не собирался, но решил все же присмотреться, чтобы понять, к чему на самом деле стремится директор.
Вот и молодец. Уже поздно – иди отдыхать. Завтра тебе предстоит непростой день.
Дамблдор был доволен собой, наблюдая, как Гарри покидает его кабинет. К тому же у него были причины для хорошего настроения и кроме покладистости Поттера. Накануне Альбус смог на часок незаметно отлучиться из Хогвартса.
Барти и Регулус с гордостью продемонстрировали свои успехи Дамблдору – они наконец-то смогли освоиться с возможностями артефакта, блокирующего анимагические способности. Сложность заключалась в том, чтобы правильно определить момент, когда требовалось активировать «Глазок». Но десятки и десятки опытов принесли долгожданный успех – Регулус теперь научился довольно удачно с помощью артефакта вовремя останавливать трансформацию Барти. По крайней мере, во время демонстрации ему понадобилось только три попытки, чтобы добиться нужного результата – Барти остался с человеческим телом, только его голова была практически змеиной, а вид раздвоенного языка, почти беспрерывно мелькающего в приоткрытом рту, вообще вызывал непроизвольную дрожь отвращения. Зрелище – не для слабонервных, как решил Дамблдор. Но радости Барти не было предела – он с таким упоением шипел на серпентарго после обретения столь неприглядной внешности, что не требовалось быть змееустом, чтобы почувствовать его восторг. Крауч-младший был теперь уверен, что вскорости сможет справиться с поставленной задачей и, возможно, вернет работоспособность меткам на руках ортодоксов или, в идеальном случае, сможет создавать подобные с учетом предложенных Дамблдором усовершенствований.
Альбус не сомневался в том, что Барти добьется своего, ведь он за последние годы зарекомендовал себя очень способным, даже в некоторой степени гениальным исследователем и изобретателем новых чар. И если Регулус все же несколько тяготился их жизнью отшельников, и ему для восстановления своего внутреннего эмоционального равновесия требовалось частенько хоть недолго бывать среди людей, то Барти оставался полностью равнодушен к наличию разнообразия в компании. Не последнюю роль в этом, по-видимому, сыграло и пережитое заключение в тюрьме. Небольшое расстройство психики не повлияло на способности, а, пожалуй, лишь еще сильнее зациклило внимание Барти на возможности заниматься наукой, как это делал его кумир - Волдеморт. Дамблдору иногда казалось, что Крауч-младший уже практически потерял интерес даже к Регулусу. Он теперь воспринимал его не столько в качестве любимого человека, как это было в первые годы после освобождения из Азкабана, а, скорее, видел в нем того, кто создает приемлемые условия для его работы: занимается бытовыми вопросами, выполняет обязанности лаборанта и помощника, в конце концов - помогает его телу получить сексуальную разрядку. Однако Альбусу было наплевать на отношения этих двоих, главное, чтобы они оставались полезными для его планов.
Как бы там ни было, но вспыхнувшая с новой силой надежда получить в свои руки безотказный инструмент управления массами волшебников весьма способствовала улучшению настроения Дамблдора. Да и покладистость Поттера внушала ему оптимизм и веру в то, что задуманное удастся воплотить в реальность, и в результате добиться своей цели – выманить Риддла из его норы, где бы он ни прятался.
Суббота и в самом деле, как говорил Дамблдор, оказалась непростым днем для чемпионов. Сразу после завтрака их пригласили в ту же комнату, где они собирались сразу после вердикта Кубка Огня. На этот раз их там ожидали несколько разнопрофильных экспертов и мастер по изготовлению волшебных палочек мистер Олливандер – как всегда, очень оживленный и в хорошем настроении. Он чрезвычайно тепло поздоровался с Гарри, не забыл восхищенно поцеловать пальчики мисс Делакур и пожать руку мистеру Краму, поздравляя всех с получением звания чемпионов своих школ. В комнате также присутствовали те несколько журналистов, которые были свидетелями выбора Кубка Огня. Гарри предположил, что их, по-видимому, будут допускать на все значимые события предстоящего Турнира.
Волшебные палочки участников Турнира Трех Волшебников взвешивали, измеряли, проверяли на наличие ограничивающих и следящих чар. Вот тут-то и возник повторно вопрос о том, почему у четырнадцатилетнего Поттера на волшебной палочке нет стандартных чар, отслеживающих незаконное колдовство несовершеннолетних. Ответ пришел от одного из чиновников, присутствующих на проверке волшебных палочек – он предоставил выписку из министерской книги магического учета совершеннолетних волшебников Британии, подтверждающую правомерность снятия подобных чар с палочки мистера Поттера. Гарри только ухмыльнулся – он знал, что это Люциус Малфой подсказал этому напыщенному чиновнику о необходимости свериться с магическими учетами и запастись соответствующей официальной бумагой заранее.
Всю предыдущую неделю Гарри активно переписывался с Люциусом, обсуждая вопрос о том, в каком ключе должна освещать Турнир мисс Скитер, вернее, «какими красками ей следует рисовать портрет Гарри», как выразился Малфой-старший. Для того чтобы получить право указывать репортеру, как он должен выполнять свою работу, необходимо было его расположить к себе. А что может послужить для этого лучше, чем попавшая в его руки пикантная информация раньше, чем до нее доберутся остальные журналисты? Внимательно изучив историю Турнира Трех Волшебников, Гарри прекрасно понимал, в чем будет состоять проверка волшебных палочек участников соревнования, и ему пришлось смириться с тем, что совсем скоро информация о его условном совершеннолетии станет известна всем, кто заглядывает в газеты магического мира. Это было не слишком приятно, но из любой ситуации, если существовала хоть малейшая возможность, следовало извлечь как можно больше пользы. Поэтому информация об условном совершеннолетии Гарри была первым взносом за покладистость Риты Скитер.
