Чемпионов школ выберет беспристрастный судья на Хэллоуин. Затем этим самым достойным представителям лучших магических учебных заведений предстоит участие в трех испытаниях Турнира. Победитель не только принесет славу своей школе, но и получит вполне материальный приз в тысячу галлеонов.

Гарри прервал свои размышления о соответствии Дамблдора занимаемой им должности, когда по залу пронеслась волна восторженных вздохов, ахов и громогласных заявлений о желании побороться за звание чемпиона школы. Однако совсем скоро эйфория предвкушения сменилась стонами разочарования, возмущенными воплями, резкими репликами и даже тихими ругательствами тех, чьи мечты были загублены на корню заявлением об ограничении возраста претендентов на участие в Турнире. Гарри только украдкой переглянулся с Драко. Они были довольны, что их подготовили к сюрпризам – это очень помогло теперь чуть насмешливо посматривать на остальных студентов и без труда удерживать маску снисходительного равнодушия.

Я лично прослежу, чтобы данное требование было выполнено. Так что призываю тех, кому еще не исполнилось семнадцати лет, не питать ложных надежд, - казалось, Дамблдор получал удовольствие, слушая все еще продолжающиеся стоны разочарования. Посвятив еще немного времени предупреждениям о необходимости воспитанного поведения с ожидаемыми гостями школы, директор, окинув взглядом коллег в Большом зале, голосом кающегося грешника объявил: - Прежде, чем начнется пир, прошу еще одну минутку внимания. Разрешите представить вам нового преподавателя ЗОТИ, - он взмахом руки указал в сторону учительского стола, - вас будет обучать один из лучших авроров магической Британии – профессор Аластор Грюм.

Нестройные жидкие аплодисменты приветствовали нового преподавателя, который даже не соизволил подняться со своего места, только сдержанно кивнув в ответ. Гарри еще в самом начале вечера заметил Грюма за преподавательским столом, но почему-то даже не подумал, что он может претендовать на место учителя ЗОТИ.

Без сюрпризов все же не обошлось, - тихо заметил Драко, поняв, что Гарри тоже был не в курсе нового назначения Грюма.

Да уж. Он, конечно, отличный учитель магического боя, но поможет ли это ему стать хоть в половину таким же толковым преподавателем ЗОТИ – это еще вопрос, - высказал свое сомнение Гарри, который даже и не думал аплодировать новоназначенному профессору. Его удивляло, что Сириус ничего ему не написал о таком важном факте. Да и Северус явно об этом не знал, потому вон и смотрел сейчас излишне строго на студентов, будто это они виновны в играх Дамблдора.

Поживем – увидим, - Драко рассматривал стол, заполнившийся яствами, на предмет выяснения своих скрытых желаний, выискивая, что бы ему хотелось съесть перед тем, как студентов отпустят по факультетским гостиным.

Несомненно, - согласился Гарри, выбирая себе на блюде не очень зажаренный пирожок. – Ты же не будешь против, если в этом году мы с тобой поселимся в одной комнате? – словно между прочим поинтересовался он, а заметив непонимание в глазах Драко, пояснил: - Мы не обсуждали этот вопрос раньше, но я взял на себя смелость и попросил декана поселить нас в одной комнате. Ты же не забыл, что мы уже учимся на четвертом курсе и теперь имеем право жить в комнатах по двое? – Гарри скорчил невинное лицо – он прекрасно понимал, что Драко не только «не против», а даже смертельно обиделся бы, вздумай Гарри поселиться с кем-нибудь другим в факультетских спальнях.

Когда мы окажемся в нашей комнате одни, без такого количества свидетелей, - Драко кончиком вилки нарисовал круг, намекая на всех, кто находился в данную минуту в Большом зале, и едко продолжил: - я тебя искренне «поблагодарю» за то, что ты удостоил меня своего доверия, о великий и непобедимый… - он чуть не поперхнулся, получив чувствительный тычок в бок. – Нечего толкаться! – зашипел Драко. – И вообще - не будешь больше глупых вопросов задавать, - уже более миролюбиво продолжил он.

Шуток не понимаешь? Мы будем жить в комнате, которая у самого входа в коридор – так что наши незапланированные прогулки будут плохо отслеживаться любопытными, - Гарри почти шептал, привлекая этим внимание сидящих рядом однокурсников, что как раз и было его целью.

О чем вы там шепчетесь? – не выдержал Теодор Нотт, так и не смирившийся, что его практически игнорировали весь прошлый год.

Уговариваю Драко, чтобы позволил мне поселиться с тобой в одной комнате, - соврал Гарри, развлекаясь выражением искреннего удивления, застывшего на лице Тео.

А с чего ты взял, что я захочу делить с тобой комнату? – наконец-то собравшись с мыслями, нагловато поинтересовался Нотт, который предпочел бы поселиться в одной комнате с Драко, но прекрасно понимал, что так ему повезти просто не может.

Нет? Ты мне отказываешь? Тео, ты разбил мне сердце! – трагически прошептал Гарри, немного кривляясь. – Я не смогу этого пережить! Драко, надеюсь, ты все еще согласен терпеть меня в этом году в своей спальне? - двусмысленность собственных слов дошла до Поттера лишь тогда, когда он услышал ответ Драко, давящегося от смеха:

Только если ты не будешь приставать ко мне. Я, знаешь ли, больше по девочкам.

После этого и сам Гарри уже не мог спокойно есть. Он с трудом сдерживался, чтобы не расхохотаться. Почему его вдруг потянуло поддразнить Нотта, он и сам не знал. Но сказанное Драко вдруг ясно дало ему понять, что, несмотря на собственное опережающее сверстников физическое и магическое развитие, он еще даже не задумывался над своими сексуальными предпочтениями. Вот просто не приходило ему на ум, что было бы неплохо как-то определиться. После недолгих раздумий, решив не заморачиваться, Гарри задвинул мысль о самоопределении подальше, собираясь разобраться с этим попозже.

Драко заметил, что веселость Гарри была несколько наигранной, и за ней скрывалась активная работа мыслительных процессов. Поразившись собранности Гарри даже во время шуточной перепалки, Драко поднялся из-за стола – Дамблдор только что пожелал всем спокойного отдыха и позволил разойтись по факультетским гостиным.

Уже на следующий день по школе поползли шепотки о том, что новый преподаватель ЗОТИ – восхитительный, сумасшедший, отличнейший, мерзкий, страшный, толковый, серьезный, требовательный и еще Мерлин знает какой. Занятия по Защите прошли пока только у шестого и седьмого курсов, студенты которых, кроме невразумительных характеристик нового преподавателя, отказывались что-либо пояснять, дружно, как один, отговариваясь: «Придет время – узнаете».

У нас ЗОТИ в понедельник, - Рон спрятал расписание в рюкзак. – Близнецы лишь посмеиваются и не собираются рассказывать, что же там такого произошло у них на занятиях, - пожаловался он. – От них так и разит восторгом, тогда как от девчонок с их курса после ЗОТИ несло страхом и брезгливостью. Что ж там такого им Грюм показал? А вдруг он только со старшими курсами будет заниматься чем-то интересным?

То есть ты считаешь, что чувство брезгливости вызывает именно что-то безумно интересное? – насмешливо поинтересовалась у него Гермиона. – Не думаешь, что у тебя нарушена адекватная оценка реальности?

Не придирайся к словам, - отмахнулся Рон. – Лучше вон пожелай Гарри удачи. Повезло же тебе, друг, в этом году. Первый учебный день в пятницу. Двойная нагрузка, - Рон подшучивал над необходимостью Гарри идти на разговор с Дамблдором, записку от которого тот получил несколько минут назад.

Вот не был бы он директором школы – я бы и не подумал к нему идти, - Гарри догадывался, что ему предстоит разговор «по душам». – Но делать нечего - придется подчиниться.

Оставив в библиотеке друзей, собирающихся писать эссе по трансфигурации, заданное профессором МакГонагалл, оставшейся недовольной, что студенты за лето позабыли половину пройденного в прошлом году материала, Гарри отправился в директорский кабинет.