А в то время, после нескольких неприятных встреч с Орионом Блэком – отцом Сириуса и Регулуса, во время которых тот громогласно обвинял Дамблдора в том, что он недалекий полукровка, не понимающий основ магического мира, Альбус решил, что он стал опасен для него. Орион официально не примкнул ни к одной из сторон противостояния, поэтому его заявления звучали подобно гласу общественности, что было вдвойне неприятно. Найти тайного исполнителя своей воли, который после выполнения задания «абсолютно случайно» погиб якобы от руки Упивающегося, для Дамблдора не представило ни малейшей трудности. Операция прошла удачно – для всех осталось так и не выясненным, при каких обстоятельствах Орионом Блэком было получено неснимаемое темномагическое проклятье, которое за пару месяцев отправило его в могилу, устранив слишком рьяного оппонента с пути Альбуса.
Привыкнув из всего извлекать пользу для своих целей, Дамблдор начал настраивать Сириуса Блэка на возвращение домой, но тот оказался весьма несговорчив во всем, что касалось его личной жизни. Все Блэки отличались исключительным упрямством – уж в этом Альбус смог лично убедиться. Если уж вобьют что-то себе в голову, то переубедить их оказывалось очень сложно, разве что они сами, по им одним известным причинам, вдруг решали поменять собственное мнение. И только случайность или магия могли помочь хоть как-то совладать с ними. Но имя Блэков было слишком известным в магическом мире, чтобы упустить хоть малейшую возможность приобщить их к числу своих сторонников, поэтому Дамблдор и упорствовал в своих попытках укротить хоть одного из них. Сириус Блэк был весьма выгодной фигурой для целей Альбуса – наследник, а позже и, скорее всего, глава такого древнего и уважаемого в магическом мире рода существенно прибавил бы значимости их движению. Однако жизнь внесла коррективы в задуманное. Так и не успев уговорить Сириуса воспользоваться правом наследника, соблазняя его возможностью добраться до денег рода Блэк и недвижимости, разбросанной по всей Британии, Дамблдору пришлось сменить свои планы после убийства Поттеров.
Вскоре судьба, преследуя свои цели, недоступные пониманию смертных, столкнула Альбуса с Регулусом Блэком, околачивающимся в маггловской части Лондона неподалеку от Министерства Магии, где в то время шли первые заседания Визенгамота, расследующего дела пойманных Упивающихся Смертью. Дамблдор после очередного заседания, на котором, как обычно, ему пришлось председательствовать, собрался заглянуть в маггловскую кондитерскую и прикупить сладостей к вечернему чаю. Тогда-то он и встретил Регулуса и сразу же решил, что будет полезнее сделать его обязанным себе, чем сдавать в Аврорат как Упивающегося, о чем очень громко заявляла метка на руке Блэка-младшего. Применять Империус Альбус не любил, но иногда все же приходилось отступать от своих правил, особенно, когда было необходимо спокойно и без суеты отвести к себе в директорский кабинет Хогвартса готового сбежать преступника магической Британии.
Регулус Блэк, слишком расстроенный осуждением своего любовника на пожизненное заключение в Азкабан, отказался сотрудничать. На него не действовали никакие уговоры и объяснения того, что Дамблдору, якобы, для поддержки необходимого небольшого напряжения общественного мнения будут нужны оппоненты, ратующие за те же идеалы, что и Упивающиеся, но по сути находящиеся все же на светлой стороне. В какой-то момент их жаркой дискуссии Дамблдор не выдержал глупого упрямства и, открыв ящик стола, достал оттуда один из артефактов, буквально на днях принесенных из Гринготтса. Не дав Регулусу даже сообразить, что происходит, Альбус набросил ему на голову прозрачную и тонкую, как серебристая паутинка, ткань, заставляя почти мгновенно заснуть на месте.
Вуаль вечного сна - редкий артефакт, вводящий человека в состояние магического сна, больше похожего на мертвое оцепенение. Действие артефакта подобно чарам стазиса, но, в отличие от них, является абсолютно безвредным для живого организма. Стоит только снять с человека вуаль, которая словно в кокон сразу же укутывает свою жертву, и он через некоторое время проснется бодрым и здоровым, как после обычного сна, даже если под действием артефакта проспит несколько лет.
Когда Регулус уснул, Дамблдор несколько дней не мог решить, что же с ним делать. Смириться с отказом в сотрудничестве он не мог. Проще всего было просто убить Регулуса и забыть о собственной неудачной попытке перетянуть его на свою сторону. Также можно было стереть ему память и отправить на суд Визенгамота, а затем и в Азкабан. Но, видимо, само провидение подсказало Альбусу не спешить с такими кардинальными способами решения проблемы, и он переправил спящего под действием артефакта несговорчивого мистера Блэка каминной сетью в свой нежилой дом в Годриковой Лощине, надежно укрытый чарами. Дамблдор до сих пор помнил свои язвительные слова, сказанные тогда над пристроенным в чулане на тахте Регулусом: «Прямо, как спящая принцесса. Что ж, дожидайся своего принца, который снимет вуаль и поцелует тебя, пробуждая к жизни».
Помнил он свои слова, потому что они оказались практически вещими. «Принц» ведь таки нашелся, и звали его Барти Крауч-младший. Тот самый Барти Крауч, к которому в свое время сбежал из дома Регулус Блэк. Тот самый, которого Визенгамот осудил на заключение в Азкабане в тот день, когда Дамблдор встретился с Регулусом в маггловском Лондоне и усыпил его с помощью артефакта.
Бартемиус Крауч-младший… Преданнее его, по мнению Альбуса, не было Упивающегося Смертью на суде Визенгамота. Он вел себя откровенно вызывающе в зале суда, вырываясь из цепей и обзывая заседателей «гнилыми мозгоклюями», забывшими в каком мире живут, и чем они обязаны Магии. Дамблдору даже в некоторой степени нравился фанатичный огонь, горевший в глазах этого юноши, но только он жалел, что молодой Крауч был по другую сторону баррикад противостояния. Пожизненное заключение в Азкабане стало достойной карой для столь ярого поклонника идей Волдеморта. А через несколько лет Дамблдор похвалил себя за то, что настоял на необходимости отказаться от наказания для Упивающихся в виде Поцелуя дементора, мотивируя это тем, что они должны иметь время, чтобы осознать свои ошибки. Барти Крауч-младший оказался перспективным молодым магом с полезными способностями, что было весьма выгодно для Альбуса, сумевшего в итоге практически сделать из него своего соратника, предприняв весьма неординарный шаг.
Как-то воскресным утром в начале 1987 года Дамблдор решил навестить Аластора. Камин в ту пору всегда был для него открыт. Вальбурга Блэк к тому времени уже второй год покоилась в семейном склепе, так что Дамблдор чувствовал себя в Блэк-хаусе вполне уютно. Аластор не вышел встретить дорогого гостя, а Кричер Альбуса полностью игнорировал, на зов никогда не отзывался и даже не показывался на глаза. Решив, что Аластор провел ночь в веселых кутежах, Альбус отправился искать его – тот после попойки мог уснуть в любой комнате, независимо от того, была ли там кровать, ему хватало и дивана или софы, а порой и ковер служил для него уютным ложем.
Открывая подряд все двери, встречающиеся по пути, Дамблдор заглядывал внутрь комнат и, не обнаружив там Грюма, отправлялся на поиски дальше. Гостиная, библиотека, гостевая комната, хозяйская спальня, еще одна гостевая – нигде Аластора не было, поэтому Дамблдор продолжил поиски на другом этаже. Комнату Сириуса Альбус узнал сразу же – красные бархатные шторы, аляповатое яркое покрывало на кровати, на стенах плакаты с изображением мотоциклов и стоящая на столе фотография Сириуса в окружении друзей периода курса эдак пятого говорили сами за себя. Следующая дверь в коридоре вела в комнату, разительно отличающуюся от только что увиденной. Весь интерьер оказался выдержан в серо-зеленоватом холодном тоне, в обстановке комнаты не было ничего кричащего и вызывающего. Строго, но вместе с тем весьма уютно. На столе лежала небольшая аккуратно сложенная стопка пергаментов и старая книга в переплете из истертой кожи. Казалось, что хозяин комнаты совсем недавно отлучился и может вернуться с минуты на минуту. Однако Дамблдор знал, что это не так. Ведь Регулус Блэк, а комната явно принадлежала ему, все еще спал под действием Вуали вечного сна в скрытом чарами доме в Годриковой Лощине.
