Литмир - Электронная Библиотека

Завтрак дался Ремусу чрезвычайно трудно, возможно, даже тяжелее, чем обед накануне. Есть он, практически, не мог, потому что все силы приходилось направлять на то, чтобы гасить свое неуемное раздражение на всех и вся. Так что мысль о том, что он будет еще почти месяц до следующего полнолуния сидеть за этим столом трижды в день, вызывала у него лишь искреннюю неприязнь. Постоянно ловить на себе удивленные и любопытные взгляды студентов и коллег, такие же, как сейчас, он категорически не желал. А избежать этого вряд ли удастся, ведь от проведения занятий Дамблдор его отстранил.

Поэтому к концу завтрака во вторник двадцать шестого апреля Ремус Люпин принял решение – он сегодня же соберет свои вещи и отправится из Хогвартса восвояси. Ему не нужны ни повышенное внимание студентов, ни сочувствующие расспросы профессоров. Ремусу хотелось снова спрятаться от всего мира, так же, как он поступил после того, как Блэка посадили в Азкабан, но в то же время он прекрасно понимал, что делать что-либо подобное на этот раз ему не стоит. Теперь ему постоянно следует поддерживать связь с Дамблдором, без помощи которого он вряд ли сможет отыскать Сириуса. Ему ведь обязательно нужно попросить у любимого прощения. Ремус был уверен, что Блэк ему и так уже простил случившееся, но все же он отчаянно хотел услышать подтверждение этой своей уверенности, выраженное в искренних заверениях от Сириуса. Смутные воспоминания о том, что Сириус его панически боялся, отдавались острой болью в сердце Ремуса, который, как бы ни напрягал память, не мог вспомнить, что же именно он натворил. Но он знал, что бесполезно даже пытаться что-либо вспомнить – его зверь никогда не делился с ним своими воспоминаниями, разве что отголосками эмоций и редкими зрительными образами, похожими на застывшие маггловские фотографии.

Отвлекшись на мысли о Сириусе, Ремус гораздо проще смог взять под контроль свои эмоции, и шумная обстановка заканчивающегося завтрака уже не так сильно его раздражала.

Дамблдор с тоской посмотрел на камин в своем кабинете, досадуя, что не может с его помощью выбраться куда-нибудь, чтобы оттуда аппарировать в Литтл-Хэнглтон. Оставлять камин открытым даже в одно из тайных убежищ бывшего Ордена, когда его самого не будет в Хогвартсе, Альбус рисковать не хотел. Именно безукоризненная осторожность на протяжении стольких лет хранила его от лишних непредвиденных сюрпризов, которых и без собственной халатности хватало в жизни. С каждым прожитым годом Альбус все больше ценил мудрое спокойствие и продуманную размеренность событий, а потому он уже не предпринимал никаких действий, прикинув их целесообразность на скорую руку. Тщательно и скрупулезно просчитывать до мелочей все свои начинания стало его привычкой. Поэтому Альбуса так выбивали из колеи вот такие спонтанные козни судьбы, как этот случай возле Визжащей хижины.

Еще раз бросив чуть расстроенный взгляд на камин, который мог бы помочь ему избежать долгого пути по школьным лестницам и коридорам до того места, откуда можно будет аппарировать, Дамблдор покинул свой кабинет, направляясь на встречу с Питером Петтигрю. Если бы не утерянные за прошедшие годы связи с некоторыми волшебниками, ранее поддерживающими идеи Альбуса, и не ряд неудачных операций в восемьдесят первом, в которых погибло много верных соратников, то смысла цепляться за продажного Петтигрю, возможно, и не было бы. То, что Том Риддл после смерти Поттеров исчез с политического горизонта, было весьма удачно, потому что в ином случае Альбусу пришлось бы срочно объявлять набор новых рекрутов для продолжения проведения операций по устрашению обывателей от имени Пожирателей смерти и успокаиванию недовольных и неугодных в собственном окружении.

Однако полностью оставаться без «прикормленных» верных соратников Дамблдор не собирался, поэтому и старался не упускать из виду тех, кто мог бы ему в будущем при необходимости помочь. Одним из таких стратегически выгодных при некоторых условиях сторонников Альбус считал и Питера Петтигрю: несамостоятельного, трусоватого, но тем не менее не совсем глупого волшебника со средним магическим потенциалом и огромным нежеланием самому заботиться об устройстве собственной жизни.

Старое поместье Риддлов в Литтл-Хэнглтоне встретило Дамблдора скрипом полуоторвавшейся ставни на окне, качающейся под легким вечерним ветерком, и запахом проснувшейся после зимы земли – на удивление, клумбы перед входом в ветхий с виду дом имели довольно ухоженный вид, так же, как и окружающий здание сад. Видимо, кто-то все же присматривал за усадьбой.

Петтигрю устроился в хозяйской спальне, притащив туда стол и пару кресел из других комнат. Он не забыл снабдить вход в дом сигнальными чарами, поэтому приход Дамблдора не остался без внимания – подобострастно улыбаясь, Питер дожидался его в прихожей.

Разговор был недолгим – Дамблдор расспросил о том, что случилось возле Визжащей хижины, на что Питеру почти нечего было рассказать. Он пожаловался на плохое самочувствие в последние дни и с сожалением должен был признаться, что просто проспал все события, так интересующие Альбуса.

Я проснулся от боли, меня швыряло по клетке. Мне кажется, что я даже терял сознание… Но не знаю наверняка, - Питер жалобно посмотрел на Альбуса, пытаясь вызвать сочувствие, однако у него практически ничего не получилось – его слушали внимательно, но без проявления эмоций. – Просто… - Петтигрю даже закусил губу от усердия, стараясь вспомнить что-либо конкретное, - как-то фрагментами помню события. Я видел Люпина и Блэка, а еще, кажется, Поттера, но не уверен. И там точно был Снейп, его я хорошо запомнил. Была какая-то драка, наверное, но я ее не видел из своей клетки, только слышал рычание… А потом пришел ты, Альбус, и спас меня. Спасибо тебе. Я всегда знал, что на тебя можно положиться. Ты всегда мне помогаешь…

Дамблдор понял, что больше ничего нового о недавних событиях не услышит, поэтому перебил рассказ Петтигрю. Он оставил ему кошель с горстью галлеонов, предупредив, чтобы не был расточительным, потому что раньше, чем после окончания учебного года, на дополнительные деньги ему рассчитывать не стоит. А вот летом Альбус обещал подкинуть Питеру занятие, которое должно ему прийтись по душе. Так что Петтигрю было рекомендовано или, вернее, приказано в мягкой, но категоричной форме, чтобы он сидел в поместье тихо, не давая никому из местных поводов даже заподозрить, что в доме кто-то живет. Благо для волшебника в этом не было никаких трудностей – в магазин за едой можно было аппарировать, не выходя из облюбованной комнаты, хоть на другой конец Британии. На том они и расстались.

Том, придя через два дня после полнолуния в Тайную Комнату, не спешил продолжать изучать оставленные в прошлый раз прямо на рабочем столе записи Салазара по зельеварению. Он ожидал Северуса, собираясь поговорить с ним о происшествии возле Визжащей хижины. Кое-что, конечно же, он уже знал, но полной картины произошедшего пока еще не видел.

Привет, - Гарри, по пути кивнув Салазару на портрете, прошел через комнату и плюхнулся на диван рядом с Томом. – Ты же уже обо всем знаешь?

Не обо всем, - Том не ожидал сегодня увидеть Гарри, у него, честно говоря, были некие фривольные планы на этот вечер. - Мы с Северусом решили, что лучше все обсудить с глазу на глаз, чем через Зеркало. Но я знаю, что ты сделал с дементорами.

Знаешь? Это хорошо, потому что я не имею ни малейшего представления, как можно патронусом кого-то уничтожить, - в комнату почти следом за Гарри вошел Северус и присоединился к ним на диване, довольно откинувшись на спинку и блаженно вытягивая уставшие за день ноги.

Ммм… я сказал - знаю, что сделал, но не утверждал, что разобрался, как Гарри это сделал, - уточнил Том, тоже откидываясь на спинку дивана, чтобы получить возможность видеть Северуса. – Кто из вас начнет рассказывать? Раз уж вы пришли вдвоем, то неплохо было бы выслушать все подробности из первых рук.

436
{"b":"561918","o":1}