– Не нужно, – торопливо перебил его Гарри, поднимаясь на ноги и становясь напротив – он оставался дюймов на пять-семь ниже Снейпа, поэтому ему все равно приходилось смотреть немного снизу вверх. – Я что-нибудь придумаю, – Северус отчетливо заметил мелькнувшую в его глазах растерянность, а затем Поттер бросил тревожный взгляд на Дамблдора. К тому же мисс Грейнджер, стоявшая поблизости, испуганно закусила губу, а Рон Уизли напрягся, словно ожидал, будто сейчас свершится что-то необычное. «Да что здесь происходит?» – хотелось спросить Северусу, но он решил позже все разузнать у Альбуса, который, похоже, был в курсе этих странностей. Гарри тем временем продолжил: – Я надену линзы. Это у магглов вместо очков…

– Я в курсе, что это такое, – прервал его неуверенные объяснения Снейп. Конечно же, вряд ли кто-то, кроме Северуса, заметил, что Поттер явно юлил – тот пытался говорить очень убедительно. Только вот преподавателя с пятнадцатилетним стажем было сложно провести. – Со следующей репетиции я хочу видеть вас без очков, в линзах, – он выделил тоном последнее слово, произнеся его несколько насмешливо, догадываясь, что не все так просто с обещаниями Поттера. – Продолжаем! – бросив на Гарри последний проницательный взгляд, Снейп призвал всех собраться и вернуться к пьесе.

Когда все студенты после удачно проведенной репетиции покинули комнату, Северус вопросительно уставился на Дамблдора.

– Что ты так на меня смотришь, мальчик мой? – директор немного суетливо начал выбираться из удобного кресла, в котором сидел, наблюдая за работой любительского театра.

– Я не твой мальчик! – по привычке огрызнулся Северус. – Почему Поттер отказался от зелья, улучшающего зрение? И не увиливай! Я уверен – ты знаешь ответ на мой вопрос.

Дамблдор вздохнул, похлопал ладонью по спинке кресла, а затем все-таки пояснил:

– Отказался, потому что оно ему не нужно. Гарри выправил свое зрение в маггловской клинике. Я не знаю, как он на это пошел… Но после случившегося в прошлом году во время квиддичного матча, он был решительно настроен найти способ исправить свое зрение. В Мунго ему отказали, так же как и еще в нескольких больницах волшебного мира – он посетил для этого Европу. В общем, в результате он обратился к магглам, – Дамблдор развел руками. – Вот так – техника иногда могущественнее волшебства.

– Но очки… – Северус покачал головой, не понимая, для чего весь этот маскарад.

– Это я попросил мальчика не менять свой имидж в этом году. У него очки с обычными стеклами…

– Зачем? – все же иногда Северус не мог понять логику Альбуса. – Для чего Поттер продолжает изображать из себя очкарика?

– Я же сказал – это я его попросил, – укоризненным тоном повторил Дамблдор. – Так уж сложилось, что очки в образе Гарри играют такую же важную роль, как и его знаменитый шрам.

– Ах да! «Сходство с отцом», «преемственность поколений», «наследование лучших качеств бывшего члена Ордена Феникса»… – Северус, насмешливо кривясь, повторил любимые тезисы Альбуса. – И как это он тебя послушал? Иметь возможность больше не походить на слепого крота и… – он фыркнул. – Это его дело. Но на сцену я его в очках больше не пущу. Как он будет это объяснять другим – меня не касается.

– Я вижу, что тебе нравится возиться с театром, – перевел разговор на другую тему Дамблдор, выходя вместе со Снейпом из зала для репетиций. В ответ получил только выразительный взгляд в стиле: «Даже если это и так, то я никогда в этом не признаюсь». – А что с декорациями и костюмами? Времени осталось не очень много.

– Минерва к следующим выходным обещала справиться со всеми мелочами, которые еще остались невыполненными, – сообщил Северус. – Так что, надеюсь, мы успеем несколько репетиций провести при полной экипировке.

– Я обязательно наведаюсь, – пообещал Дамблдор, поворачивая в сторону лестницы, ведущей к его кабинету.

========== Глава 6 ==========

На полпути к факультетской гостиной Гермиона не утерпела и, выждав, когда поблизости не будет лишних любопытных ушей, поинтересовалась у Гарри:

– И что ты будешь делать?

– Ты о чем? – лениво откликнулся Поттер, которому помешали вспоминать о том, какими сильными и горячими были ладони Снейпа на его плечах.

– Ты же понимаешь, что тебе нельзя пить зелье для временного улучшения зрения, потому что…

– Конечно, я это понимаю. Я же сказал, что надену линзы, – Гарри отмахнулся, решив, что нашел идеальное объяснение для окружающих.

– А если кто-нибудь заинтересуется и попросит показать, что это за зверь такой – линзы? – вмешался Рон, который тоже не особо разбирался в том, о чем идет речь, хотя и был в курсе, что у Гарри теперь нормальное зрение. Они даже уже успели слегка повздорить из-за того, что тот не собирался возвращаться в квиддичную команду.

– А трусы им не показать? – немного нервно заметил Поттер. Ему и так уже надоело ходить в очках, в которых еще с июля не было нужды. – Они у меня модной расцветки – в феечках.

– Ладно. Наше дело – предупредить тебя, – Гермиона видела, что Гарри не в настроении обсуждать возникшую проблему, хотя сама она была не прочь поговорить на тему «тайное всегда становится явным». – Если будет нужна помощь – скажешь.

– Спасибо, я в вас никогда не сомневался, – заверил Гарри, после чего снова вернулся мыслями к Снейпу. Если бы его сейчас спросили, кого он хотел бы видеть на месте руководителя их студенческого театра, то он, не задумываясь, ответил – Снейпа и никого другого. Опасения, что репетиции станут для него тем еще испытанием, подтвердились лишь отчасти. На уроках Снейп еще время от времени продолжал донимать его, указывая на вопиющую безграмотность в зельеварении, хотя снадобье памяти и помогло заполнить некоторые пробелы в знаниях Гарри. Зато его работой на репетициях Снейп по большей части был доволен, даже иногда признавая это вслух, бросая свои лаконичные «сойдет», «приемлемо» или «нормально». В такие мгновения сердце Гарри было готово выскочить из груди, радуясь скупой похвале. Одним словом, сложность близкого общения для Поттера заключалась лишь в том, что приходилось тщательно следить за своими словами и действиями, чтобы не выдать Снейпу собственной заинтересованности.

***

Когда Поттер впервые появился на репетиции без очков, Северус должен был признать, что теперь тот выглядел намного лучше. Конечно, проигнорировать распоряжение Дамблдора, утвердившего Гарри на главную роль, не имелось никакой возможности, поэтому приходилось мириться с тем, что Ромео в их постановке будет очкариком. Однако это постоянно раздражало Снейпа, которому казалось, что их спектакль с таким образом центрального персонажа превращался в фарс. И вот теперь он смог вздохнуть спокойно – Ромео выглядел вполне симпатичным молодым человеком. Северус даже удивился столь резкой смене его внешности. Что самое поразительное – Поттер ни капли не был похож на своего отца, а ведь именно это на протяжении шести лет вызывало у Северуса глухую к доводам рассудка неприязнь. А оказалось – достаточно всего лишь снять очки с допотопными круглыми стеклами, и Гарри переставал напоминать Снейпу своим видом не самые приятные моменты собственной юношеской жизни. И все!

В субботу было решено провести репетицию в костюмах на сцене с декорациями, с которыми они будут представлять спектакль зрителям. Актерам следовало освоиться с непривычной одеждой. До этого они довольствовались нарядами, подобранными себе из личных гардеробов, ориентируясь на свои роли.

– Итак… Осталось две недели до премьеры. Это восемь репетиций. Считаю, будет полезно провести их в условиях максимально приближенных к тому, как это будет при выступлении перед зрителями. Костюмы вы получили, – Снейп окинул взглядом ребят в старинных нарядах и остался доволен их внешним видом. – Наконец-то у нас есть занавес, – он указал на сцену, оформленную пока в их зале для репетиций. – Есть декорации, на фоне которых мы будем играть историю трагической любви Ромео и Джульетты. Посмотрим, что у нас получится. Начинаем! – Северус жестом пригласил всех занять свои места.