Снег валил непрекращающимся потоком, то медленно оседая крупными снежинками, то внезапно срываясь в вихри под порывами ветра и колкими агрессивными дуновениями прорываясь в щели древнего замка.

Ионел высунул, было, нос наружу, тут же получил снегом в лицо и с рычанием поспешил закрыть ставень. Сейчас он как никогда прежде проклинал свою недальновидность и стремление строить замок на скале среди тёмного леса. Древнюю крепость продувало со всех сторон. Было мокро, холодно и неуютно. В каминах тщетно тлели отсыревшие дрова и уголь, не в состоянии прогреть многочисленные залы, коридоры и комнаты. Об отоплении Ионел тоже в своё время особо не задумывался, не осознавая, как это аукнется ему в будущем.

Сейчас он ходил по этажам и подвалам и выискивал возможные щели, чтобы хоть как-то их законопатить. Ну по крайней мере таков был его план. Пока он осилил только один коридор. Хорошо ещё отослал своих подданных в южный замок, а то совсем бы позор был: глава вампирского клана, могущественный и внушающий трепет и страх, ползает по стенам с тряпками и ведёрком со смолой, закрывая отверстия. Ионел даже подумывал всё бросить и отправиться к подданным, но его останавливало нежелание бросать одного Сендера, спящего сейчас в гробу в глубинах замка.

Сендер был правой рукой Ионела, его другом и советником, самым преданным, самым верным своему господину и клану. Пожалуй, такой самоотверженности за каждого члена клана не испытывал даже сам Ионел, неразрывно связанный духовно со всеми своими подопечными. По крайней мере именно Сендер в последней стычке со светлыми рыцарями (чтоб им вечно икалось от той "святой" кислотной водицы) в одиночку прикрывал отход группы, пока Ионел мчался на подмогу. Сендер выстоял, старый вояка, и даже умудрился выжить путём неимоверных усилий и нервов Ионела, сутки проводившего реанимационные ритуалы с выстроившейся цепочкой доноров крови. Друга тёмный граф вытащил, и теперь тот медленно, клеточка за клеточкой, ткань за тканью, регенерировал в своём гробу.

Вообще можно было улететь со всеми: даже если какой герой-самоубийца неведомыми путями и проберётся в замок, выколупать из громоздкого гроба Сендера сейчас было почти нереально, но Ионел попросту не мог себе такого позволить. Ему было тревожно даже в короткие вылазки по окрестностям. Слишком много отдал Сендер Ионелу и клану.

- Господин, давайте подержу, - Ионел чуть не сверзился с потолочной балки в одном из коридоров, заслышав участливый голос снизу. Подтянувшись и снова оседлав её, он недобро зыркнул вниз на Пешу, молодого вампира, не разменявшего вторую сотню лет, а выглядящего лет на девятнадцать. Ну, да, он всё же был повелителем вампиров, так что отправил он _почти_всех_ подданных, оставив подле себя лишь немного молодняка для подай-принеси да парочку приближённых. Именно им он поручил неделю назад справиться со сквозняками во дворце. Какой-то гений с зачатками лидерских качеств (Ионел подозревал, что им был как раз Пеша) сагитировал остальных, и вампиры облепили замок снаружи снегом.

Облепили. Снаружи. Снегом.

Каждый раз при этом воспоминании рука Ионела тянулась прикрыть глаза. Ибо до такого идиотского хода мыслей он сам за все века додуматься не смог.

Снег местами провалился внутрь и частично растаял (пропитав влагой всё, что ещё держалась, и переместив ремонт прогнивших балок и соломы с "когда-нибудь" на ближайшую весну), а частично облетел под порывами ветра. Результат даже провалом задания было назвать сложно. Хорошо хоть не разобрали по кирпичику по принципу "нет замка - нет проблемы".

- Чего тебе подержать? - злобно рыкнул Ионел, только сумев подавить волну раздражения. Пеша изображал идиота, не замечающего очевидного.

- Плащик, сир. А то он у вас так срамно задрался, да и мешает наверно.

У Ионела дёрнулся тиком глаз.

- Срамно задрался? - он вдохнул поглубже. - Это у девок в деревне юбка срамно задирается, открывая всё неприличное, а у меня плащ! И костюм! И.... - он внезапно запнулся, подёргивая носом, а потом оглушительно чихнул, чуть не сверзившись вниз то ли от содрогнувшего тело спазма, то ли от удивления. - А ну пшёл отсюда!

Пеша с готовностью весело убрался прочь. Ионел догадывался, что именно этого паршивец и добивался, чтобы уж точно к работе не привлекли. Ну, и пёс с ним. Интересно другое....

Вампир удивлённо пошмыгал носом, покашлял, ещё раз чихнул и уставился на оставшуюся на ладони нитку слизи.

Ионел правил кланом очень и очень давно. Не было старше вампира, кроме пяти старейшин, спящих где-то в горах. Он помнил смены человеческих королей, упадок эры драконов и три нашествия демонов. И за все свои долгие года бытности вампиром, он мог по пальцам одной руки пересчитать, сколько раз подцеплял насморк. Последний, второй раз, был восемь веков назад, когда он освободился от пятисотлетнего заточения во льдах.

Вампир лёг на балку и уставился в близкий потолок, ровно и глубоко вдыхая и выдыхая, и с каждым вздохом чувствуя, как всё больше отекают и забиваются носовые пазы. Пятьсот лет во льдах против недели на сквозняках замка. Вот так и приходит старость?

***

Ионел с опущенными плечами плёлся по коридору замка. На ходу он покачивал ведром с тряпками и периодически шмыгал носом, то и дело прикладывая кружевной платок к лицу. Повелитель вампиров обдумывал, как быть.

Насморк для вампира - это беда. Кто-нибудь слышал о вампире с простудой? Это же просто смешно. Температура их тел была понижена, а иммунитет повышен до небывалых высот. Сквозняки не должны были так легко свалить такое существо. Если только.... Если только вирус дополнительно не подтачивал изнутри.

О! Ионел уже раскаивался, что в начале недели дал себе поблажку и попировал в деревеньке неподалёку. Он бы ограничился той несчастной девушкой, вышедшей к колодцу, если б она не была так закутана в шали. Потратив минут десять и набив всю пасть шерстью, вконец взбеленившийся вампир отбросил упавшую в обморок бабу и отправился пировать. Ничего такого, среди всех спящих заметила его одна крестьянка, остальные даже не очнулись и на утро наверняка перетряхивали перины в поисках клопа, оставившего две отметины на шее. Но Ионел не учёл одного: не только вампиры оказались не готовы к холодам.

Климат долины был довольно мягкий. С северо-запада тянула гряда Марраонских гор, а с южного моря через многие километры всё же долетали крупицы тепла. Снег здесь выпадал, конечно, каждый год, но наметало его не выше щиколотки. Однако матушку природу в последнее время очень уж полюбили поправлять маги. В этом году у них далеко на востоке как раз была какая-то крупная заварушка со светопредставлением. Град в августе шёл неделю. И вот, оказывается, аукнулось ещё и на зиму. Крестьяне понадевали всё, что имели, но всё равно почти все подхватили насморк, а каждый второй и вовсе слёг с жаром. Ионел же наверняка напоролся в своём похождении ни на одного простуженного.

- М-да...

Он свернул в один из коридоров и успел заметить, как на противоположной стороне мелькнули одежды и процокали три пары каблуков. Догонять и стыдить он никого не стал, подумав только, что с Пешей точно надо что-то делать. Его пагубное влияние среди молодняка возрастает от года в год. Он был уверен, что преданные подопечные бежали не от своего любимого и несравненного повелителя, а от работы, которую он нёс за плечами. Даже без всех своих способностей Ионел хорошо знал каждого своего подданного, изучив все страхи, горести и радости, в какой-то мере даже разделив их с ними.

Ещё он знал свою реакцию на насморк и простуды. Возможности вампиров не были столь завязаны на обонянии, как у тех же оборотней. Но почему-то при каждой своей простуде Ионел испытывал полную дезориентацию в пространстве, резко ограничиваясь обозреваемым сектором. Это было очень опасно не столько для него, сколько для клана. Так что в своё время повелитель даже провёл несколько экспериментов, намеренно перекрывая себе обонятельные возможности, но такого эффекта никогда не достигал. Из-за того, что простужался он крайне редко, Ионел всё же забросил эти свои изыскания и вот теперь несколько раскаивался в этом. Да, он был уверен, что выздоровеет достаточно скоро, да, всю долину замело так, что живые и мёртвые попрятались по норам, сведя угрозы нападения к минимуму. Но всё же чертовски неприятное чувство потери своих способностей нервировала. Это было подобно ощущениям онемевшей конечности: вроде вот она, вроде прикреплена к телу, а не чувствует ни-че-го. Самым тревожным были не маловероятные угрозы извне, а ограничение возможностей присматривать за кланом. Взаперти в замке, не зная, чем заняться и категорически отказываясь от спячки, вампиры вели себя, как дети, тоскующие от безделья, а оттого придумывающие всё более изощрённые забавы, приводящие к неприятностям.