Драко дернул на себя веревку, стаскивая с глаз повязку, чтобы удивленно обнаружить девушку, которая стояла в метре, наставив на него кухонный нож с широким хорошо наточенным лезвием. Будь у него в руках палочка, да будь они хотя бы развязаны, девица спустя секунду уже лежала бы на лопатках. Гарри тоже стянул повязку, узрев неприятную картину.

– Эва… – он осторожно двинулся к девушке, стараясь не обострять ситуацию резкими движениями.

– Стоять! – вскрикнула она, сделав вперед тычок, который был бы очень потешным, не будь нож настолько острым, чтобы представлять угрозу для всех находящихся в комнате.

Напряженное до предела тело плохо слушалось Эву, она тяжело дышала, стирая со лба холодную испарину левой рукой, обмотанной тряпкой, на которой ровной полосой проступала кровь.

– Что сказал мне Пьер в театре? – на выдохе спросила девушка, направляя нож на Малфоя.

Тот опешил, не сразу поняв, что она вообще имеет в виду.

– ЧТО?! Ты мозги совсем растеряла?! – Драко дернулся к ней, собираясь отобрать нож как есть, со связанными руками.

– Стой! – придержал его Гарри, смекнувший, хоть и не сразу, чего добивается Эва. В памяти всплыли операция «Семь Поттеров» и как Люпин приставил палочку к его горлу, проверяя подлинность Гарри. – Ответь на вопрос.

– Да вы оба с ума посходили!

– Малфой! Это приказ!

– Да пошел… – он сжал губы. Говорить при Поттере о таком личном… Она бы еще спросила, сколько раз они… – Что ты красивая. Пьер сказал, что ты красивая. Довольна?

– Вполне. – Эва перевела нож на Гарри. – Теперь ты. Драко, задай ему личный вопрос.

– Что? – Малфой выпучил глаза. Личных вопросов у него с Поттером за время знакомства не то что один, на целую анкету накопилось. Но из-за злости на Эву он никак не мог взять в толк, чего она пытается добиться.

– Задавай, – велел Гарри, нож в Эвиной руке ему откровенно не нравился, тем более, что он был и не нужен.

Драко даже в памяти рыться не пришлось. Был один момент, настолько яркий, что Малфой иногда в холодном поту просыпался, ощупывая грудь.

– Заклинание, – сказал он тихим голосом. – Каким заклинанием ты метнул в меня на шестом курсе?

– Сектумсемпра, – ответил Гарри, едва Малфой закончил вопрос, будто точно знал, что про это он и спросит.

Ответ на это Эва и так знала, потому потупилась и опустила нож, не интересуясь о правильности. Она с облегчением присела на кровать, а потом вдруг встрепенулась, подошла к мужчинам и, немного помучившись, перерезала веревку. Потратила еще несколько секунду, чтобы распутать узел на руках Драко, который согласился терпеть ее ровно столько, чтобы ослабить путы, а потом буквально удрал от девушки. Гарри спокойно дал ей помочь себе и, полностью освободив руки от узла, потер запястья.

– Прости, я должна была проверить, что вы не под заклинанием или зельем, – извинилась Эва, сняв веревки. Извиняться перед Малфоем она и не подумала – не поверит все равно.

– Да нет… Все верно, это было мудро… в сложившейся ситуации.

– Поешьте, – девушка кивнула на прикроватную тумбочку. – Это все, что мне удалось стащить.

– Отрава, – фыркнул Малфой.

Эва не глядя взяла первое, что подвернулось под руку, и демонстративно надкусила, потом подняла с пола глиняный кувшин и сделала глоток.

– Просто еда и вода. Стояну я нужна живой. И ради такого он даже вас готов потерпеть.

Гарри спокойно принялся за еду. Он вообще не подозревал Эву ни в чем криминальном. Ну оборотень, так еще не известно, проявятся ли у его крестника Тедди папочкины гены. Ну обманула Малфоя, так ведь не под пытками же он ей о своей жизни рассказывал. Нет, Гарри прекрасно знал, что частенько ошибается в людях. С другой стороны, Гермиона, отзывавшаяся о девушке нейтрально, даже порой положительно, ошибалась гораздо реже. А то, что он услышал парой часов ранее… Она и вправду хотела жить, такое трудно сыграть, потому Гарри решил ей поверить на свой страх и риск, тем более что других вариантов не предлагалось.

Драко поглядел на с удовольствием уплетающего мясо с хлебом за обе щеки Поттера, и в животе предательски заурчало. Даже кровать не была столь привлекательной, как еда. В конце концов он сдался, выждал, пока девушка отвернется к окну, и присоединился к трапезе, закончившейся, впрочем, довольно быстро из-за ограниченности припасов. Эва продолжала, как завороженная, смотреть через решетку и думать о чем-то своем.

– Нам нужно выбираться отсюда, – тихо сказала она, наконец обернувшись.

– Вежливо попросим ключи у твоего ухажера? – сонно поинтересовался Драко, тихонько рыгнув – не стоило все-таки так наскоро запихивать в себя еду.

– Нет. Не знаю, – Эва нервно терла вновь опустевшее основание безымянного пальца.

– Кстати, – из кармана джинсов Гарри вытащил за цепочку кулон-волчицу. – Он холодный.

– Догадался притащить… – пробормотал Малфой. Злиться у него уже не было сил – глаза слипались, он пристроился на кровати.

– Спасибо, – неловко поблагодарила Эва, принимая находку, тоже за цепочку. – Он для меня вроде как что-то значил… – пробормотала она, потирая закрывающиеся глаза.

– Ложись, – Гарри подвинулся на кровати.

– Нужно выставить караул? – с сомнением спросила девушка, опускаясь на покрывало.

– Ну да… – нехотя согласился глава мракоборческого отдела, хотя понимал: от скрипа замка проснутся все, даже если спать будут мертвым сном. – Впрочем… от судьбы не уйдешь, – устало подытожил он, забрасывая ноги на кровать.

Эва тяжело вздохнула, кинула кулон на тумбу, присовокупила к нему пояс с зельями и присоединилась к мужчинам.

Гарри действительно проснулся сам. Спустя несколько часов крепкого сна он открыл глаза, будто и не засыпал, чувствуя себя отдохнувшим и готовым на подвиги, но все-таки еще немного голодным. Воды в кувшине тоже оставалось на донышке, он сделал глоток, оставив немного Малфою и Эве. Те, похоже, вообще вставать не собирались, и чем только так умаялись?

Гарри поднялся с кровати и подошел к темному окну: солнце давно скрылось, и небо уже было готово кануть в кромешную тьму, луна тоже болталась непонятно где. Обернувшись к кровати, Гарри едва смог различить своих «коллег»: Эву, свернувшуюся клубочком на самом краешке, и Малфоя, почувствовавшего, что постель освободилась, и развалившегося чуть ли не «звездочкой». Девушка поежилась от холода и повернулась на другой бок, придвигаясь ближе к Драко, то ли случайно, то ли ощущая тепло его тела. Рукой она нечаянно коснулась его ладони, и Малфой требовательно уцепился за девичьи пальчики.

– Драко, – пробормотала она во сне и полностью вложила свою ладонь в его, подтаскивая сцепление рук к голове. – Мне страшно, – прошептала Эва, едва шевельнув губами.

Малфой ничего не ответил и, к большому удивлению Гарри, повернулся на бок, притягивая девушку к себе. Наверное, ему снилось, что все в порядке, что она его никогда не обманывала. Вообще, Гарри поражался, как они могут так спокойно дрыхнуть. У них не было ни плана, ни хоть какой-то надежды на оный. Вспомнилась ночь перед ограблением Гринготтса и бессонные полутора суток. Всего за тридцать шесть часов они прошли путь от отчаянной попытки сделать хоть что-то до победы. Сейчас в это верилось с трудом. Еще меньше верилось, что удастся успех повторить.

Гарри просидел на подоконнике с этими мыслями до утра.

Просыпаюсь я только с серым рассветом, мрачно наполняющим комнату. Драко лежит рядом, одной рукой обвив мою талию, другой – сжимая мою ладонь. Как приятно. А как приятно было прошлой ночью… с ним мне так хорошо… А потом… Я будто снова окунаюсь в кошмарный сон, стирающий с лица блаженную улыбку. Левую руку саднит, словно кусали меня именно в нее, а по щекам текут горячие слезы. Я закрываю глаза, надеясь, что мне все это снится…

Всхлип. Драко, еще во сне, проводит рукой по моей щеке и морщится – он не любит женские слезы. Открывает глаза и несколько раз рассеянно хлопает ресницами. И вдруг соскакивает с кровати.