– Что значит, не смог?! – Нарцисса гневно поднялась из кресла. – Я велела тебе проследить за моим сыном! Что такого сложного в этом?!

– Каро пытался трансгрессировать, но барьер не пустил Каро, – запричитал домовик. – Каро только видел маленький домик у границы леса.

– И все?

– Каро не смог выполнить приказание госпожи! – домовик снова стал биться головой о столик.

– Прекрати, – холодно велела Нарцисса, но эльф был слишком занять самобичеванием, чтобы ее слышать. – Я приказала тебе прекратить! – прикрикнула женщина на домовика и устало опустилась в кресло. – Выясни, кто там живет. Мне не важно, какими способами. Выясни – и точка.

– Да, госпожа, – Каро поклонился и трансгрессировал выполнять новое задание.

– Посмотри, куда сбегает наш сын каждую ночь, – промолвила Нарцисса несколько часов спустя, заходя к мужу в кабинет и кладя на его стол папку, из которой вылетела колдография молодой девушки с инфернально темными глазами.

Люциус покрутил карточку в изящных руках. Девушка скромно улыбалась и все поправляла волосы, закутываясь в них, словно в палантин.

– Это его практикантка из России. Магглорожденная.

На последнем слове руки Люциуса сжались в кулаки, а глаза сузились.

– Пора посветить общественность в планы нашей семьи, – твердо сказал мистер Малфой. – Эта девчонка не знает, с кем связалась.

– Я назначу прием на следующую субботу, мы и так слишком долго тянули, – Нарцисса поцеловала мужа в щеку и покинула кабинет.

– Любая грязнокровка, посмевшая запятнать честь нашей семьи, должна быть поставлена на место, – пробормотал Люциус, бросив колдографию в камин и глядя, как пламя пожирает бумагу.

Сквозь сладкую дрему я слышу звук будильника на телефоне и чувствую, как он вибрирует под подушкой. Хочу выключить его поскорее, чтобы поспать лишние десять минут, но не могу пошевелиться, потому что меня укутывает теплый кокон из сильных рук.

– Мм… – Драко хмурится во сне, достает из-под себя подушку и накрывается ей, чтобы избавиться от раздражающего звука.

Увы, телефон лежит как раз под его подушкой. А потому что надо спрашивать, где и чья сторона прежде, чем ложиться! К тому же, я не рассчитывала, что он останется до самого утра.

– Что за соплохвостова ерунда?! – кричит Драко, соскакивая с кровати и хватаясь за палочку. – Реду… – уже начинает он, но я вовремя успеваю спасти свой несчастный мобильный.

– Это телефон. На нем можно устанавливать будильник, – сев в постели, объясняю я.

Драко кривит лицо, и весь его вид показывает полное презрение к маггловской штуковине.

– Шесть?! – возмущенно восклицает он, глядя на настенные часы. – Зачем так рано вставать, на работу ведь к девяти!

Я набираю воздуха в грудь, чтобы объяснить, но вовремя останавливаюсь. По утрам я обычно пересматриваю воспоминания о разговорах с ним и переписываю его жизнь на пергамент.

– Я просто делаю разные… вещи по утрам, – выдавливаю я

– Какие еще вещи? – ехидно спрашивает он, сложив руки на груди.

– Посуду мою! – нахожусь я.

Его возмущению за припоминание вчерашнего нет предела. В удивительных серых глазах Драко плещется огонь негодования. Он злобно сужает их и валит меня на кровать.

– Спим дальше, – ухмыляясь, заявляет Драко и сжимает мое тело так, что становится трудно дышать.

– Но… – пытаюсь возразить я и вывернуться из его рук.

Его лицо оказывается слишком близко. Он слишком близко. Я чувствую его руки на бедрах. Изящные тонкие пальцы скользят по коже, покрытой мурашками. Драко смотрит в глаза, как будто отслеживает реакцию. Его губы почти касаются моих, он проводит еще одну тонкую линию, заставляя обвить ногой его бедро. Мы оба прекрасно понимаем, что все это далеко не по-дружески, но разум давно с позором ретировался, сделав нам напоследок ручкой. Тело дрожит, и сердце трепыхается в груди, как рыбка, выброшенная на отмель. Драко возбужден и рвано дышит. Великий Перун, да у меня самой внизу все пульсирует, что я сейчас же оседлала бы его. Если его губы коснутся моих, поцелуем дело не ограничится…

Мы вздрагиваем и отстраняемся друг от друга, когда телефон начинает надрывно вибрировать и звонить. Я пытаюсь найти мобильник, который давно зарыт где-то в одеяле. Отложенный будильник спасает нас с Драко от непоправимой, но такой сладкой ошибки.

– Я, пожалуй… пойду и помою посуду, – выдавливаю хриплым голосом.

Драко ничего не отвечает, только отворачивается от меня. Все зашло слишком далеко.

Когда Эва убежала на кухню, по ее словам, мыть посуду, Драко еще долго сидел с закрытыми глазами, пытаясь прийти в чувства. С тех пор как три месяца назад Панси нашла «любовь всей своей жизни» и соглашение о «сексе по дружбе» перестало действовать, существование Драко сильно усложнилось. Раньше, если становилось совсем невмоготу, можно было отправить сову подруге и хоть немного сбросить накопившееся напряжение. А теперь появилась эта. Русская практикантка разительно отличалась от Панси, хотя то, что произошло сейчас… На дружбу, которой они с легкой руки Драко окрестили свои отношения, это совсем не походило. Секс сексом, а то будоражащее сердце волнение, что он испытал сейчас было абсолютно новым и совершенно неожиданным.

– Мерлиновы яйца! – Малфой со злостью смел с прикроватной тумбочки все Эвины вещи.

На пол полетели свитки, обычная, не волшебная фотокарточка и старенький кошелек с плохоньким замком, который щелкнул и раскрылся от удара, позволяя монеткам рассыпаться. Одна покатилась прямо под кровать.

– Вот же… – злобно зашипел Драко и принялся собирать разбросанные вещи.

Особенно его заинтересовала фотокарточка. С нее на Драко смотрели три подростка: крепкий парнишка простецкой внешности, девчушка со светло-карими глазами и мальчишка на несколько лет младше них. Малфой не мог не заметить, как сильно изменилась Эва – она лишь отдаленно напоминала девушку с фотографии.

Засмотревшись, Драко почти забыл про закатившуюся монетку. С некоторых пор он начал намного больше ценить деньги, поэтому даже не поленился просунуть руку под кровать, где наверняка было много пыли. Монетка, которую аристократ нащупал, оказалась более чем странной: и не монетка вовсе, а скорее металлический ободок. Вытащив руку, Драко долго удивленно пялился на него. Маленький бриллиантик на колечке сверкнул в лучах взошедшего солнца.

– Драко! Что ты хочешь на завтрак? – крикнула из кухни Эва.

Он не мог пошевелиться. Тоненькое золотое кольцо с бриллиантом… напряженное выражение лица, с которым она потирала безымянный палец на правой руке…

– Драко, – в спальню вошла Эва.

За секунду до этого он успел опомниться и вернуть кольцо в кошелек.

– Я спросила, что ты хочешь на завтрак. Ты меня слышал? – я захожу в спальню и обнаруживаю босса на коленях на полу. – Эээ…

– Я тут уронил.

Он держит в руках мои свитки. О его жизни… Великий Перун, если он их читал… Секунду! Они же на русском! Фух, пронесло…

– Хорошая фотография, – Драко машет в воздухе цветной бумажкой из Полароида стандартным размером семьдесят восемь на семьдесят девять миллиметров.

– Ах… – только и могу выдохнуть я.

– Ты тут милашка. Сколько лет?

– Пятнадцать… – на автомате произношу я.

– Мне кажется, или у тебя здесь правда глаза не такие темные, как сейчас?

Не кажется. Действительно, не такие.

– Кажется. Просто свет так падает.

Из-за нервов я тру у основания безымянный палец на правой руке. Надо избавляться от этой дурацкой привычки!

– Если я не ошибаюсь, – хитрый взгляд Драко пронзает меня насквозь, – в России обручальное кольцо носят на правой руке?

Обмерев и побледнев, я резко отдергиваю одну ладонь от другой.

– Не ошибаешься, – отвечаю спокойно, потому что уже сумела совладать с дрожащим голосом. И холодный взгляд ему тоже возвращаю, с процентами. Игра в гляделки у нас всегда затягивается надолго, и с каждым разом мне все сложнее побеждать.