- О, да, это очень интересный молодой человек! В будущем он даст фору многим Слизеринцам в плане манипулирования людьми, пока он еще боится этой своей стороны, но не бойся, в нем, как и в тебе, очень сильна преданность.

- Зачем?

- Зачем, я тебе это говорю? Просто так. Знаешь, как сводит с ума неизвестность. Я ведь даже не знаю, что происходит вокруг. Раз в год я могу услышать мысли детей, один раз могу спеть то, что придумал, пока находился в пустоте, а самое противное - я сам себя на это обрек. Сам вызвался стать узником шляпы: не хотел умирать. Дурак! Прости старику его брюзжание, но это и в правду безумно скучно.

Гарри сидел и думал, что этот разговор дал ему многое.

- Ах, да факультет…

- Я вас уничтожу.

- Прости, что?

- Я уничтожу эту шляпу, и вы будете свободны.

Старческий голос в голове заскрипел в приступе смеха:

- Ох, добрая душа, да, если бы все было так просто, хотя если ты подключишь к этому своего друга, то может быть вы что-нибудь и придумаете, а если и не придумаете, как уничтожить, то хоть сделайте так, что бы я смог снова видеть и слышать.

- Хорошо.

- Итак: Слизерин!

Я снял с головы шляпу и аккуратно положил на табурет, как будто мог причинить ей боль. Вот так и узнаешь, что у тебя половина основателей в предках, да еще и пра-пра-какой-то-там дедушка тебе об этом говорит. Я побрел к своему столу под оглушительные хлопки Слизеринцев и Хаффлпаффцев, сдержанные похлопывания Рейвенкловцев и гробовую тишину со стороны Гриффиндорцев. Мне сейчас было все равно: очень хотелось побыть одному.

К тому, что являюсь наследником Слизерина, я привык с пеленок, но вот то, что у меня в предках совершенно противоположный Слизерину Гриффиндор….

Из мыслей меня вывел Джереми, вовремя успевший схватить меня за руку и показать на мое место. Я благодарно кивнул и сел за стол. Судя по взглядам моего факультета, задумался я серьезно. Так, когда-нибудь из-за этой привычки я наступлю на пропадающую ступеньку здешних лестниц, и что-нибудь себе сломаю.

Дальнейшее можно было описать одним словом: фарс. Директор толкнул речь, мы вдохновились, он снова толкнул какую-то белиберду, и на столах появилась еда.

Позже нас отвели в наши комнаты. Я жил с Джереми в одной. Ясно, значит, здесь живут по двое. Тем лучше. Никто мешать не будет, а Бушу я, после слов «дедушки», доверяю.

========== Первое событие ==========

Первый месяц мы только и занимались, что учились махать палочками и держать в руках пробирки. Было довольно скучно, но после ритуала я понимал, что это очень важно. Если мы не отточим движения сейчас, то можем повести палочку не туда и вместо стабильного заклинания, получить нестабильную вязь с неизвестным действием.

Отношения между детьми пока еще были неустоявшимися, поэтому было много конфликтов. На нашем факультете на Джереми попытались навалиться скопом и затюкать мальчика, но я даже не успел ввязаться, когда тот очень культурно послал одного из обидчиков в далекие края. Да с таким лицом, что отшатнулись даже второкурсники. Он потом ходил испуганный и жаловался мне, что в такие моменты себе кажется монстром, я же его успокоил, что это нормально, и это просто взросление.

Меня не трогали, так как дети Пожирателей знали, кто мой опекун, остальные, видя их спокойствие, тоже не лезли. Все-таки у нас факультет умных людей.

Кстати о делах Пожирателей: Дамболдор знает, что дядя Том воскрес - это единственное, что ему дали понять. Моим опекуном Дамболдор до сих пор считает себя, так что мне ничего не грозит.

Мой декан, он же - дядя Северус, решил меня поставить на место и начал придираться на своем предмете к каждой маленькой оплошности. Все смотрели на это с удивлением, я же с обреченностью. Мне были хорошо знакомы такие приступы стремления воспитать меня, и я прекрасно знал, что это надолго.

Во втором месяце у нас началась практика. Что удивительно: Джереми на его уроках проявлял удивительную сноровку в варке зелий и обращении с приборами. На мой вопрос: «Где научился?» ответил просто: «Дома с мамой варил». Чуть позже, уже у дяди я узнал, что мама Буша является одной из мастеров зельеварения, и ее творения стоят очень дорого.

Еще у нас обоих было «превосходно» на заклинаниях, на других занятиях мы не особо блистали. Разве что у Джереми еще очень хорошо получалась астрономия, мне же совсем не давалась эта мешанина из звезд и космических тел.

***

После Хэллоуина случилось событие, заставившее шептаться многих детей. Дело в том, что к Дамболдору пришли из Гринготса и оповестили прямо на обеде, что его доступ к моей ячейке был закрыт, и Новый опекун Гарри Поттера требует вернуть истраченные 300 тысяч галлеонов. Директор, плюнув на всех, удалился с курьером в свой кабинет, взгляды присутствовавших тут же скрестились на мне. Я же продолжил кушать, меня не прельщало объяснять всем, кто мой дядя и остаться таким образом без обеда. Поняв, что я ничего объяснять не буду, дети зашептались между собой, взрослые же вернулись к еде.

После обеда Буш попытался узнать, кто же такой мой опекун, но наткнулся на мой недовольный взгляд и больше с расспросами не лез.

После уроков ко мне подошли «дети круга» и стали узнавать, что же задумал мой дядя, на что я честно ответил: «Не знаю».

Так прошло еще несколько дней, пока меня не вызвали «на ковер».

***

Кабинет директора был весь выполнен в золотых тонах, от чего создавалось впечатление, что комната излучает мягкий свет. Как, собственно, и сам директор. Его добрая улыбка могла ввести незнающих людей в заблуждение, а добрые лучистые глаза заставить поверить любому его слову. Если бы меня не предупредили оба дяди о его умении контролировать себя, я бы тоже повелся. Столь доброго и понимающего дедушки я еще не встречал, и это хорошо: поменьше бы таких двуличных людей.

- Гарри, мальчик мой, - заговорил этот старик голосом закоренелого педофила, - как твои успехи?

- Хорошо, спасибо, - сухо ответил я.

- Думаю, твой опекун очень рад твоим успехам.

Фи, как грубо мы играем. Да-а, так откровенно даже я в пять лет у тети не просил конфет после десерта. Он бы еще прямо спросил: «Кто твой опекун?»

- Тетушка Петунья, думаю, будет рада, дядя Вернон не интересуется магическим миром, как и Дадли.

Вот тебе, а не информация. А в глаза, я тебе не посмотрю.

- Ну, а как же опекун?

- Не знаю, о каком опекуне вы говорите. Мои приемные родители - это дядя и тетя.

Как же мне интересна вон та ваза. Что, не нравится когда не можешь читать людей? Терпи, директор.

Видимо, директор решил перевести разговор в другое русло и начал «разговор о погоде». От него я вышел через полчаса. Не то чтобы я устал, но нервы истрепал себе хорошо.

В гостиной меня встретили «дети пожирателей», старшекурсники и Джереми:

- Что он от тебя хотел?

- Имя опекуна.

- Ха, еще чего захотел, - фыркнул Малфой, - он бы еще потребовал сделать опекуном его.

- Он им был несколько дней назад, - все воззрились на меня, - именно поэтому МОЙ опекун и смог стать таковым.

- То есть Дамболдор не имел право быть твоим опекуном? – спросил парень с последнего курса.

Я, кажется, упоминал, что мой факультет наполнен очень умными людьми. Нет, конечно, попадаются уникумы, но таковых почти не бывает.

- Да, именно так.

- И ты, конечно же, знаешь своего опекуна? – спросила девочка с шестого курса.

- Конечно знаю, - кивнул я и добавил, - его знают те, кому нужно.

Таким образом, я снял все вопросы на эту тему. Многие удивятся: «Почему я вообще говорю это посторонним?». Все очень просто: может мы и факультет змей, но предать своих у нас считается позором. Фактически, я мог сказать прямо, кто мой опекун и никто бы этого не раскрыл посторонним, но у нас также считается верхом глупости доверять свою тайну кому-либо: лишь самые приближенные могут узнать всю тайну. К примеру: Джереми в поезде поступил не по-слизерински, раскрыв очень важную карту, но ему это простилось из-за того, что на тот момент он не был еще распределен, но и забывать это никто не собирается. Таков уж наш факультет - здесь всем правит информация.