Да, конечно, поняла Луиза... ему, наверное, пришёл отчёт той полицейской группы, что была на месте аварии; и они же записали наши данные...
- Андре и Жюстин поехали к его родителям, - сказала она. - Они вернутся, привезут вещи, будут здесь в гостинице... Это же надолго...
- Я знаю. Пока вы отдыхали, я успел переговорить с врачом, реаниматологом. Мне пришлось предъявить удостоверение и солгать, что вы свидетели по делу о трагедии в N... Я действительно буду вести поиск виновника - он скрылся, это тяжёлое уголовное преступление, - но ваши свидетельские показания мне не понадобятся. Я просто хотел видеть вас, - повторил комиссар, - и надо ли объяснять, почему?
Не надо, подумала Луиза. Я же сама сказала Андре, вернувшемуся из аптеки тогда, после их отъезда, - "их интересовали мы лично..." Кажется, у Достоевского следователь говорит Раскольникову - "интересуете вы меня, очень..." Но там - следственный, розыскной интерес, а здесь... он ведь отпустил нас... здесь - получается, что чисто эмоциональный, человеческий!..
- Не надо объяснять, - промолвила она и вслух тоже. - Вы хотите разобраться в нас... с нами... Но... разве это можно сделать? - выплеснулось у неё внезапно. - Мы сами не можем!..
Мы сами не можем, думалось ей... Нашей жизни, той, что была раньше, уже нет, мы сорваны с якоря, мы брошены в открытый океан, в котором мечемся между одинокими огоньками, обнадёживающими нас и освещающими нам путь. Вот сейчас добрым знаком светит нам то, что удалось обойтись без жертвы Жюстин... А дальше - путеводно теплится перед нами жизнь Элизы; и лишь бы не угаснуть ей... лишь бы не оказалось, что всё это - втуне...
- Вот я сижу здесь, - произнесла она приглушённо, стараясь "не пустить" подступающие слёзы, - а эта крошка - под ножом сейчас; и кто бы мне сказал ещё сутки назад, что жизнь её станет мне важнее своей собственной? А сейчас это так... и можно ли тут в ком-то или в чём-то разобраться?..
- Нельзя, я согласен с вами, - сказал комиссар.
В нас и с нами, - мелькнуло в её мыслях, - сейчас, наверное, разбирается Сам Бог и не кто иной...
- Но я, - продолжал Жозеф Менар, - хочу сейчас и поддержать вас по возможности, и сказать вам, что моя личная дилемма в отношении вас теперь полностью разрешилась. Что я окончательно уверился теперь в двух вещах... Попейте что-нибудь, мадам Винсен, - добавил он, уловив, кажется, что она может заплакать.
- Да, я именно и хотела сейчас попросить... Секундочку... - Луиза направилась было к столику дежурной медсестры... оглянулась: - Вам тоже взять?
- Да, спасибо, от чёрного кофе не откажусь.
Они молчали, пока сестра наливала им напитки; потом Луиза достала сигарету "Мальборо", кивнула на веранду: - Там курить можно... а я сейчас без этого просто не выдерживаю...
Выйдя, они не стали садиться на холодные стулья. Закурив сам и дождавшись, пока она справится на ветру с пламенем зажигалки, он повторил: - Я окончательно уверился... догадываетесь ли - в чём?
- В том, что вы думаете о нас... в том, что думали ещё тогда... вы же это высказали откровенно и развёрнуто, встретившись потом с Андре...
- Да, в этом, - ответил он очень просто, и Луиза не испугалась его слов. Не до боязни розыска и суда было ей сейчас... тем более, что она знала - их отпустили с миром. "И не впервые произносит он нечто подобное, и мне самой Натали позавчера по сути это же и сказала... Нас отпустили с миром... с Богом... Он-то теперь с нами и разбирается..."
- Во-первых - в этом, - проговорил комиссар ещё раз, - во-вторых же - тут скажу вам сам, это не в ваших устах должно звучать, - во-вторых я уверился, насколько правильно мы поступили, закрыв это дело, "обнулив" его, можно сказать, с концами. Такие узлы - не нам распутывать, - заключил он, выразительно глянув на неё.
"Не нам, а... Это другими словами то же самое!.."
- Вам кажется, что мы... искупаем?.. - промолвила она очень тихо.
- Не столько даже искупаете, сколько... подтверждаете. Тут я воспользуюсь образом, который совсем недавно подарил нам... подарил мне, - Луиза заметила, что, сделав эту поправку, Менар отвёл глаза, сильно помрачневшие, - один очень интересный человек... Вот этот образ: тот, кто возвёл себя однажды в ферзи, никогда больше не станет пешкой. Он ферзь навсегда...
Луизу эта метафора захватила до лёгкого головокружения - она пала в душу, как дождевой поток в тоскующую по влаге землю... И в то же время её встревожило это "нам", а потом "мне"... и эти глаза, в которых вдруг что-то скорбное... Надо будет спросить, не случилось ли у него что-то... Но она ждала продолжения.
- Понимаете, - продолжал комиссар, - опять же, вы не обязаны ни в чём "признаваться", но я уверен, что ваш муж решился на самосуд во спасение своей семьи. Не посчитался с законом. С законом, увы, допускающим - или, скорее, не умеющим исключить, - ситуации, в которых любой может оказаться жертвой... обрекающим подчас на эту участь именно законопослушных... Впрочем, я с ним об этом говорил очень подробно, и он вам, конечно же, рассказал. Так вот, он поставил императив - защитить близких и себя, - над законом; и не только он, но и вы, мадам Винсен, поскольку вы не только бесконечно преданная жена, но и нравственно полностью его поддерживаете. - Луиза слушала всё это, не пытаясь возразить и стараясь по возможности не показывать волнения. - Я много об этом думал, поверьте... И вы, скажем так, возложили на себя и ощутили на себе венец сверхценности; но сверхценность даром не даётся... ферзь не только ценен, от него и ожидается многое... Иными словами, это тоже "обрекает"... Обрекает на поступки, подобные тому, который совершили вы вчера вечером... и тому, который совершила ваша дочь, предложив донорство. Ведь это и детям передаётся, они многое чувствуют... Я, кстати, хотел бы познакомиться с Жюстин, взглянуть на неё - жаль, что они уехали, так что сегодня не получится...
- Так они же вернутся через несколько часов, - даже более оживлённо, чем ей самой хотелось бы, сказала Луиза: хорошо, что можно было откликнуться сейчас именно на это, а не на всё остальное; и он как будто даже специально дал мне эту возможность, подумала она... Это "остальное" всколыхнуло душу и не скоро в ней уляжется - об этом нам думать и думать... с Андре и Жюстин, втроём...
- Но я должен буду находиться через несколько часов в другом месте, - ответил комиссар, и в этих словах о "другом месте" ей послышалась печальная интонация... И почти без паузы он подытожил, возвращаясь к предшествующей теме: - Так вот, стало быть, почему я считаю, что этот вечер и эта ночь подтверждают моё видение произошедшего два месяца назад.
После нескольких секунд молчания Луиза сказала:
- Вы чем-то серьёзно опечалены, так мне... - она остановилась, не завершая фразы...
Тогда и он чуть помедлил, колеблясь, но затем кивнул и проговорил:
- Я не думал вам рассказывать, у вас и так хватает переживаний; но коли уж я чем-то невольно выдал своё настроение, то что уж тут поделать... Понимаете, позавчера погибла замечательная женщина, которую я очень любил... как друга, не поймите превратно... Натали Симоне, которую вы знаете...
У Луизы выпал из пальцев тонкий дымящийся брусочек женской сигареты... Её забила дрожь, она пошатнулась... схватилась за каменный бортик и, к счастью, не упала, а села на быстро подставленный комиссаром облезлый стул. Закрыла лицо руками...
- Натали!.. Господи, я же с ней ещё утром!.. Как же это она?!. Когда?!.
- Вот и я почти так же закричал, когда мне сообщили по телефону, - сказал он. - Это был последний день её жизни. Вечером её сбила машина почти у дома... Её убили, мадам Винсен...
Понимая, что ужас будет менее ощутим, если прозвучит что-то конкретное, он, опять без паузы, пояснил: - Ей не давала покоя трагедия "Клэр" - на самом деле её, правда звали иначе, - той, о ком она рассказала вам. Имена тех шестерых, разбивших жизнь этой девушки - тогда ещё девочки, не сделавшей никому зла, - так и остались неизвестными; Натали предприняла "личный розыск", пытаясь узнать - кто они... При том, что формально, даже и узнав, их едва ли можно было бы привлечь к ответственности: дневники на флешке - не улика... Но она хотела их найти. И, желая, чтобы они, может быть, хотя бы встревожились, хотя бы лишились комфортного ощущения гарантированной безнаказанности, - выложила на интернетном портале, предназначенном для публикаций, рассказ об этом. Выложила под "ником"; но те, кто обучен технологиям компьютерного поиска, могут "вычислить", откуда и кем что отправлено... И она посылала этот материал не из интернет-кафе, а со своего ноутбука... Если бы вы слышали тот разнос, который я ей учинил за это!.. Она не учла, каким криминальным могуществом располагает, по всей видимости, кто-то из них. И вот - её нет в живых!..
