Вообще-то, подумалось ему, Рамбо иногда способен поступиться точностью ради художественного эффекта... Нет, на реке-то был точно он сам, "флип" - это из его собственной биографии... но был у него словесный закидон... а, конечно... Канада и мустанги - это из совершенно разных опер; и в тому же викинги эти - они туда разве коней возили?.. Впрочем, это он просто из краснобайства, не может он таких вещей не знать, особенно если в Канаде был... Что значит "если был"?.. Невероятно дикая мысль вдруг мелькнула у Андре насчёт Мишеля Рамбо и этого донорства... но лишь мелькнула, скользяще соприкоснувшись с краешком предсознания... И спортивное самолюбие помогло отбросить её: как бы он тогда у стола выглядел? Я, к врачу дороги не знающий, только в третьи сейчас и гожусь, он куда сильнее меня сейчас играет... То, что сам он в этот месяц почти не тренировался, не показалось... не "захотело" показаться Винсену в этот момент значимым. И призрачная мысль унеслась в пространство... Мишель, кстати, скоро и эссе выпустит по мотивам этой поездки. Никаких "если был..."
Пьер, увидев их, подбежал сам: - Купите мне... там такая пирамидка со слониками цветными... идёмте, я покажу!.. - Он потеребил их всех - по очереди, - за рукава и потащил за собой. Слоников было семь, по цветам радуги и точно в том порядке - весёлая "обучающая" игрушка... - И Элизе такую же, ладно?..
- Конечно, - сказал Андре. - Вот молодец, малыш, что и ей хочешь... Доченька, а тебе что взять?
- Возьмите мне вот ту чашечку, - попросила Жюстин. На белой чашечке "под фарфор" были нарисованы домики и башенки - малиновые, фиолетовые, золотистые, - а ещё было на ней море с опрокинутыми запятыми-чайками на волнах, и был парусный кораблик - казалось, подплывающий к пристани...
Может быть, он уже сбылся, уже создался, наш светлый град, - думала она, держа эту чашечку, уложенную в мягкий пенопласт, обеими руками перед собой, - может быть, тем он достигнут и тем спасётся, что есть в нём место спасаемым... что малышка наша будет с нами...
- Ну что, поехали? - спросил Андре.
- Едемте к ней, - промолвила Луиза, уткнувшись ему в плечо и обнимая сына и дочку; и всем троим было ясно, о ком речь.
