Женщина неожиданно легко приняла сказанное, в её глазах мелькнуло понимание; казалось, она подумала - мне ли указывать тем, кто был ТАМ...
- Видите ли, - пояснила она, как будто и не было предшествующего обмена фразами, - ситуация такова, что приходится обращаться в судебные инстанции, чтобы там утвердили за нашим ведомством полномочия принимать решения. В том числе - формально, - дать согласие на операцию, если она будет необходима.
- А семья... вы-то, наверное, можете проверить, есть ли всё-таки хоть кто-то близкий? Бабушка, дедушка... ну, или, - Андре развёл руками, не желая гадать, какие там ещё могут быть "или"...
- Мы не только "можем", мы проверили, да и это особенно не понадобилось, поскольку погибшая Мари Мийо состояла на учёте в социальном отделе. Она была преданной, заботливой, но необразованной и малоимущей матерью-одиночкой. Элиза - её единственный ребёнок, которого она родила в довольно позднем возрасте. Ей очень хотелось этого... У неё не сложилась личная жизнь, родители умерли рано; есть старшая сестра, но отношений они почти не поддерживали, и... там тоже, знаете ли, - женщина покачала головой, - там тоже не те обстоятельства, чтобы ожидать от неё помощи.
- Ну, а... отец всё-таки? - нерешительно спросил Винсен, понимая, что вопрос, в принципе, риторический...
- Отец? Это была кратковременная связь - со стороны Мари только для того, чтобы... видите ли, на искусственное оплодотворение у неё не хватало денег. - Уполномоченная взглянула на Жюстин, потом на Андре, словно давая понять - я сожалею, но это по вашему решению подобные вещи звучат при девочке-подростке... - Связь, которую она сама очень быстро прервала... Он никогда не был записан отцом и ни разу не видел девочку - в том числе потому, что вскоре уехал к себе на родину, а там у него семья... Он из Южной Италии - Калабрия, знаете, - из бедной рыбацкой семьи... а сюда приехал на время - подработать. Даже толком не знаю - кем... кажется, на строительстве... Вот так. И, получается, сейчас все права и функции по опеке переходят к соцобеспечению. Все - от согласия на те или иные медицинские процедуры до решения вопроса о том, где ребёнок будет находиться. Ну, я имею в виду тот или иной из детских домов, где имеются ясли и садики для младших возрастных групп... - Женщина вновь посмотрела на Андре - в этот раз вроде бы отчасти "изучающе"...
Хорошо, что она не "из этих" - подумал он вдруг, взглянув на мелькавшее в закутке с кулером лицо прибиравшей там той самой темнокожей нянечки... Он никогда не был "злобным" расистом, он понимал - это "недостойная" мысль, но душа его крикнула - как знать, кому, - за мысли свои я не отвечаю, слышишь?.. Бросившись на детский плач, я не думал об "этих" и "тех"... хватит мучить меня, я не могу, я не согласен!.. И эта "некрасивая" мысль сцепилась почему-то с "деньгами не откупишься"... именно в связи с этим взяло и подумалось... и надо было "расцепить", как два с половиной часа назад крепление детской корзиночки в машине... но - не получалось... Получилось лишь временно - он понимал, что, конечно же, лишь временно, - отогнать это от сознания...
И он ощутил вдруг некую "вину" перед этой Элизой, оставшейся без мамы, кроме которой её, значит, никто не любил. В чём я виноват, подумалось ему? В том ли, что перед лицом этого ужаса помыслилось ему - хорошо, что она не "из этих"?.. Не хочу, не согласен, - душа его, как будто рванувшись с кулаками на некий безмолвный источник каверзных вопросов, вновь закричала - я не в ответе за мысли!.. Детский дом, интернат... Ему припомнилась услышанная от Луизы менее суток назад история убитой им "Клэр"... Не хочу и об этом тоже, не хочу!.. А это дитя? Малышка, у которой не осталось близких и которую едва ли примет, которой едва ли будет рад этот калабриец там, у себя... Но ясли, да и вообще это всё - потом, потом... мы же не знаем, будет ли она жива!.. Но мы же вытащили её... не может это быть напрасно, не может быть такой чудовищной насмешки!.. Надо же, я вновь о "нас", о себе, ради себя... Но это теперь уже... мы уже не можем без того, чтобы она жила, и она уже не отпускает Луизу... "о нас" и "о ней" - это уже не разделить... Боже, я не согласен казнить себя за мысли, слышишь?..
- Папа, ты... тебе опять плохо? - Жюстин потянула его за рукав к стульям. - Папа, сядь... давай я тебе воды...
- Я понимаю, вы пережили стресс, - сказала женщина. - Действительно, посидите спокойно... я сейчас в регистратуру, мне надо будет переговорить там... в общем, я, наверное, вас ещё увижу.
"Почти девять уже" - слегка удивился он, облокотившись на спинку стула и очередной раз взглянув на экран мобильного телефона. Жюстин принесла холодной воды, он выпил залпом. "Странно, что курить не хочется... неужели температура?.. Нет, наверное, просто от стресса, она права... А как же там Луиза, ей-то отдохнуть бы хоть немножко..."
Именно в эту минуту Луиза вышла и подсела к ним. "Она заснула... Врачи будут готовить её к операции по пересаживанию..." Рассказала о том, что будут пересаживать почку, что придётся ехать в центральную больницу департамента.
Он достал мобильный. "Давайте я сейчас позвоню родителям". Набрал номер. "Мама, послушай... что? Папа спит? Ладно. У нас всё нормально, не волнуйся, только, понимаешь, мы на спектакль не попали... Мы оказались вблизи тяжёлой аварии, в которой пострадал ребёнок... Мама, с нами всё в порядке, ты можешь не перебивать и выслушать?.. Так вот, сразу надо было применять химические препараты, успокоительное; нужна была консультация фармаколога... я, по случаю, находился там рядом... ну, и, конечно, контролировал, и теперь получается так, что на мне частичная ответственность... Мама, да почему под суд? Дело не в этом... я не могу быть ни в чём виновен... я о моральной ответственности... в общем, мы сейчас в детской реанимации... Мама, ради Бога, ... ну вот, пожалуйста, поговори с Жюстин..." Передавая телефон дочке, сделал знак - успокой бабушку... Она не подвела. "Бабушка, не беспокойся за нас, папа тут решил остаться, пока этой девочке что-то вкалывать должны... а потом мы уедем. Ну, может быть, ночью, ну и что же?.." Снова передала аппарат отцу. "Мама, дай Пьера... Малыш, как дела, во что играешь?.. Иди уж спать, а? Мы тебя целуем все... Наверное, завтра приедем... Да, конечно, я с тобой обязательно... и в кегли, и в ракетки... Спокойной ночи тебе!.. Да, мама... ты его уложить постарайся до половины десятого, почитай ему, может быть, Карлсона, мы начали недавно... вторую главу можете... Папе расскажи обо всём, только без надрыва, с нами ничего не случилось... Нет, что ты, поедем только вместе, я Луизу ночью по шоссе не отпущу... Ну, так не выспится, подумаешь, у неё каникулы... Всё, пока, не волнуйтесь, если по домашнему не ответим..."
- Ну вот, хоть это уладил, - он по обыкновению проверил, разъединилось ли... запрокинул голову, чуть расслабился. - Хорошо, что здесь детская реанимация отдельно, - тихо, не снуёт никто...
Открылась дверь кабинета, вышел главврач; увидев их, протянул руку Винсену.
- Она сейчас спит, мы ей ввели успокоительное. Я не уверен, что вам необходима, - он запнулся, - эта бессонная ночь. Вы могли бы сейчас уехать домой.
Луиза всплеснула было руками; он быстро продолжил, остановив её:
- Нет, вы-то, мадам, конечно... ребёнок зовёт маму и... идентифицирует вас с ней, поэтому ваше присутствие... Но ваш супруг и девочка могли бы переночевать дома и приехать к вам утром, в окружную...
- Доктор, об этом не может быть и речи, - твёрдо сказал Андре. - Мы не оставим... понимаете, и дочка наша тоже - она ведь всё видела. Нам не до того, чтобы "ночевать"... да и вообще что-то ещё делать, пока эта малышка в опас... то есть, - он с мнительной тщательностью построил фразу, - до того момента, когда она, дай Бог, будет вне опасности... Вот разве что в круглосуточный магазин съезжу, наверное, - зубные щётки, пасту купить, ну, и переодеться...
