– Зачем это?

– Твой единственный шанс. – Гайя усмехнулась. Она из всех сил старалась не отворачиваться. – Твоя кровь ушла на тестирование. Я не указала имя. Действительный член Комитета биобезопасности имеет право на несколько анонимных анализов. Считай, эта капля крови – цена твоего будущего. Если изменения в твоем организме зашли слишком далеко, тебя просто вышлют обратно на Территории. – (Сердце Гая на секунду замерло). – Кстати, скоро туда отправится и Гаммельнский Дудочник. Скоро туда уйдет целый пароход гуманистов. Держать Гаммельнского Дудочника в Экополисе опасно. Если он увел крыс, – намекнула она на древний миф, – то может и детей увести.

– Но ты с ним дружила?

– Мы и с тобой могли подружиться, – беспощадно ответила Гайя. – Отто слишком заигрался. Он посчитал искусство смыслом и назначением жизни. Верная мысль, но он механически переносил ее на уродов. Когда его изолировали, – (Сердце Гая дрогнуло), – он потребовал отправить его на Территории. «Зачем?» – спросили его. – «Я буду помогать вам». – «Каким образом?» – «Раздражать остальных, злить их». – «С какой целью?» – «Чтобы они напали на Экополис. Тогда вам ничего не придется объяснять. Вы их просто уничтожите». – «Если нам понадобится помощник, похожий на тухлую рыбу, мы про тебя вспомним», – ответил Дьердь Гаммельнскому Дудочнику. – (Сердце Гая опять дало сбой.) – Он сказал ему: «Зачем нам твой доисторический опыт? Ты всю жизнь плавал в грязном бассейне, только-только научился различать смутные силуэты, а мы уже вышли на сушу и видим окружающее отчетливо. Сам подумай, зачем нам твой устаревший опыт? Глухих в хор не приглашают». И Отто понял. Он сам додумался до философского парохода. Выслать всех, кто мешает быстрым и точным решениям. В этом Отто получил поддержку. Уроды должны видеть, что мы настроены решительно.

Гай смотрел на Гайю, а видел сестру: мутные глаза, оплывшее тело, поблескивающие из темноты глаза уродцев. Как гнилушки. Сестра прикрывала собой детей, как настоящая самка. И десятки самцов, сотни. Даже от Тэтлера она прижила детей. Герой Территорий не жалел своего семени, его крысята везде.

И не только крысята.

Документы, вспомнил Гай.

Они могут восстановить справедливость и повлиять на события.

Он не знал, сколько у него времени, ведь сотрудников Нацбеза Гайя могла вызвать в любой момент. Он не строил иллюзий по поводу тестирования. Вряд ли капля крови откроет ему вход в счастливое будущее. Скорее оно (не обязательно счастливое) может открыться благодаря тайным документам Героя Территорий. Наверное, это важные документы, если офицер Стуун так хочет их заполучить.

Дети вырастут – разберутся.

Уходя, Гайя закрыла гараж на ключ.

Открыть дверь невозможно, другого выхода нет.

Возможно, Гайя вернется уже с сотрудниками Нацбеза, уйти невозможно. Да Гай никуда бы и не пошел. Все эти гаражи на одно лицо. Диван, подиум гинфа. Бронзовая фигура, вплавленная в стиалитовую стену – раскинувшая руки женщина. Символ жертвенности? Последнее объятие?

Он покачал головой. Чего я так боюсь?

Разумеется, я потерял статус, а Гайя выросла. Но так и должно быть. Два года не могли пройти бесследно. Официально я, наверное, еще не лишен прав полноценного гражданина, но… Вряд ли в Нацбезе встретят меня восторженно. Мой опыт слишком специфичен. Отбраковка, да. Но уроды тоже хотят чего-то такого. Войти в Экополис. Сжечь обсерваторию, космопорт, забросать взорванные каналы дрянью. Срубить фосфоресцирующие керби, разбить живые леса. Пусть заразные белочки красиво скачут по веткам, оплетенным ядовитыми лишайниками… Земля объята гневом, и зыбь морская зла, противу нас под небом народы без числа… Главное сейчас – восстановить статус. Пока еще не поздно и наш не пробил час… Произвести впечатление.

Он включил гинф.

Над подиумом расцвел сноп цветных лучей.

Ежесуточная статистика… Гинф-альманахи… Новости искусства… Отчеты с границ… Сдача нового Языка…

Стоп!

Он увидел трясущегося человека.

Плешивый, морщинистый. Голова обезображена язвами.

Сегодня утром этот урод, сдержанно сообщила ведущая, вынырнул в сообщающемся с Камышовым плато колодце Сары. У него было некое примитивное устройство для дыхания под водой, но уроды сами по себе живучи, как крысы. Формулировки в Экополисе теперь отличаются прямотой, отметил про себя Гай. Указанный урод шел с приятелем, но приятеля застрелили.

С плешивого брата Худы текло.

Он шевелил разбитыми губами, растерянно почесывался.

Колодец Сары теперь придется закрыть, покачала головой ведущая.

Настоящая звезда. В ее улыбке больше обаяния, чем во всех любовных играх уродов.

По словам брата Худы выходило, что он вел в Экополис некоего шестипалого по имени брат Зиберт. Как бы миссия доброй воли, растерянно почесывался брат Худы. Этот Зиберт непременно хотел выступить в Большом Совете, чтобы напомнить жирующим жителям Экополиса, что все мы братья. И еще шестипалый хотел напомнить о конце света. У него было шесть убедительных доводов того, что конец света совсем близок. Пять доводов он никогда не скрывал, их все знают, но шестой держал при себе, таил его, хотел обнародовать только в Большом Совете. Но на Камышовом плато нас даже останавливать не стали, а сразу начали стрельбу, нагло врал брат Худы. Две пули попали в голову шестипалого.

Мы даем вам возможность слышать урода напрямую, заявила ведущая.

Старший брат болен. Кто теперь в этом сомневается? На Камышовом плато расположен всего лишь учебный лагерь. Ни один офицер Экополиса не позволит себе поднять ствол на урода. (Сердце Гая давало частые перебои). Всем известно, уроды не умеют говорить правду. Этот сбой у них на генетическом уровне.

Ведущая улыбнулась.

Наверное, ее хорошо понимали.

Мы не знаем, сказала она, ни одного достоверного случая нарушения дисциплины в учебных военных лагерях. К тому же, урод заранее изучил все подходы к колодцу Сары. Наверное, у него имелись карты и схемы, потому что он удачно обошел все контрольно-пропускные посты.

Сразу после сообщения пошел уличный опрос.

Гай узнал Нижние набережные. Под огромным светящимся керби с чудесной неподвижной листвой стоял молодой человек. Культ здоровья облагородил удлиненное лицо, зеленоватые глаза смеялись. Они поблескивали от возбуждения, как бутылочное стекло.

«Уроды хуже пауков, – уверенно сообщил молодой человек. – Бегают на кривых ногах и растрясают с себя микробов».

«Вы лично сталкивались с уродами?»

«Никогда. Но я за настоящие границы. Хватит разделительных линий, надо четко указать, где и что. Если надо, поставить исполинскую стену из стиалита. Как нам пользоваться колодцами, если каждый день в них будут всплывать трупы?»

«Питьевую воду мы качаем из-под земли».

«Ну и что? Все равно противно. Я вот услышал и мне противно. Во всех Комиссиях сейчас идет переаттестация. Откуда-то появились у уродов карты? Кто-то нарушает установленные правила, ведь так? Я за то, чтобы имена нарушителей постоянно обнародовались. Мы хотим по-новому смотреть на мир, значит, подход должен быть новым».

Гай насторожился.

Но молодого человека явно понимали.

«Значит, вы за тотальный пересмотр всех ген-карт?»

«Я за счастливый свободный мир».

«Как я представляю себе счастливый свободный мир?» Это уже смеялась рыжеволосая (наверное, модный цвет) Девушка.

Совершенство ее подчеркивалось минимумом одежд. Уроды просто посходили бы с ума, увидев мерцающее под шелестящей накидкой тело и серебристую звездочку на голом предплечье.

«Мир искусств, вот как я представляю будущее. Мы ведь непременно достигнем времени, когда не надо будет думать только над развитием Языков, правда? Тогда сама природа начнет работать на нас. Не мы на уродов, а природа на нас! Мы освободимся от ненужного труда, пустим по каналам дрессированную энергию. Это и Мутти говорит, – зарделась девушка. – Фидий, Пракситель, Леонардо, Шекспир, Гете, Толстой – все они только предтечи, вступление в истинное искусство. – Глаза девушки зеленовато поблескивали. – Настоящее искусство возможно лишь в эру великого отдыха, когда природа перестанет нам досаждать. А уроды закрывают будущее. Они как туча. Их не должно быть».