- Может, и ждет, – я попытался идти сам, но снова безрезультатно.

- Спасибо, блять, за то, что утешил. Обнадежил до невозможности.

- Правда? – усмехнулся я.

- Да, конечно. Я от этой обнадежности вся переобнадежилась по самые трусы.

- Мм, а какие на тебе трусы?

- Семейники в горох красный, хули!

- Меня как раз это и заводит, – с сарказмом проговорил я, предпринимая очередную попытку.

- Ну, тогда я прям сейчас на тебя и наброшусь, малышка… Так, погоди, давай ещё раз попробую, – она остановилась, прислоняя меня к стене, и вытащила из рукава – тут я удивился – пакет. – Поверни голову.

- А зачем?

- Поверни, сказала, а не то сделаю укол в мошонку.

- Ну ладно, ладно, не кипишуй, женщина.

Я повернул голову, зажмурился и через пару секунд зашипел от острой боли в шее. А ещё через пару секунд сердце зашлось в быстром темпе, телу стало гораздо теплее, и силы во мне возникли буквально из ниоткуда.

- Прости, но я так больше не могла, – откомментировала Волди, убирая пакет обратно в рукав и бросая назад шприц. – А теперь пошли.

Удивительно, но я смог идти. Мне было больно, но мой мозг не понимал этого, вместо болевых импульсов посылая мысли совсем другие, и на языке уже полчаса, всё это время пути, вертелся вопрос. Я, медленно ступая, все же взял подругу за руку, чтобы не упасть, и посмотрел на неё:

- Вик… Я… Блять, я не понимаю, зачем Артем помог мне? Он же сам хотел помочь Кириллу доставить меня сюда? На кой черт теперь спасать?

- Я не знаю, – она упрямо не желала смотреть на меня, сверля взглядом вид впереди, вглядываясь в свечение в конце, которое становилось все ярче.

- Ну и черт с тобой! – я убрал руку и хотел пойти вперед быстрее, но рухнул на землю.

- О, Господи, Андрей… – она опустилась рядом на колени, протягивая ко мне руки, пытаясь помочь мне подняться.

- Не надо мне помощи! Ни твоей, ни его! Я знаю, что ты с ним заодно! Я все знаю! Я видел ту смс, где Кирилл приказал быстрее привезти меня и, желательно, живым, сука! И ты сейчас…

- Да я тут не при чем! – она влепила мне пощечину, чтобы я успокоился. – Андрей, – девушка потянула меня к себе за локоть, приподнимая от земли, – клянусь, я узнала обо всем в последний момент, а потом… Мы хотели помочь тебе. Вика вернулась сюда из-за тебя, это она там осталась…

Что? Вика? Там? Осталась? Осталась с кем? Нет. Нет. Нет. Я не позволю, чтобы она снова пострадала из-за меня, больше этого не будет. Он не посмеет её тронуть, ему ведь был нужен я и эти деньги. Он не тронет Вику, зачем она ему, этому извращенному гею? Черт, от собственных мыслей становится только хуже.

- Даже не думай, – она снова тянет меня на себя, когда я разворачиваюсь назад. – Она рисковала собой не ради того, чтобы ты, как идиот, вернулся с хлебом-солью!

- Ага, и с ковровой дорожкой, к черту!

- Послушай сюда, – Вика рванула мою руку, и я врезался в хрупкое девичье тело. Сейчас она смотрела на меня так рассерженно, что уж лучше бы не смотрела, не заставляла чувствовать себя виноватым, – у меня есть снотворное. И если ты не уймешься, я тебе 10 кубов его вколю, ясно? Не заставляй меня идти против данных обещаний.

- Каких, например?

- Что я помогу тебе.

- А что, снотворное…

- Оно может тебя убить. После фибрилляции…

- Фибрилляции?

- Пошли уже, – вздохнула она. – Расскажу, когда выберемся отсюда. И ты, кстати, тоже. Ты мне должен.

- Звучит обнадеживающе, – улыбнулся я сквозь боль.

- Опять хочешь про семейники поговорить? – фыркнула Вика, и мы оба рассмеялись.

POV Артем

Я заперт тут, как в клетке. В боку торчит пуля, я даже не могу вдохнуть или выдохнуть, чтобы не почувствовать её. Черт, что могло быть хуже? О, нет, я знаю что – я заперт тут с этой истеричкой. Кирилл орал на неё, угрожал пистолетом, она что-то ответила ему, и он ушел, бросив меня к ней, как к гиене.

- Зачем ты тут?

После получасового молчания вот самое ж время поболтать. Поглядите на меня, я жажду общения, в синяках, с подбитым глазом, вывихнутым запястьем и пулей в бочине. Сижу за столом, прилаживаю к глазу холодную ложку и хлестаю воду, стакан за стаканом. Сейчас вроде как надо очистить организм, чтобы микробы вышли вместе с мочевиной, все по учебнику анатомии, блять. Зачем я поступил в мед, это вопрос куда лучше. Но эта девчонка выбрала более трепетную тему. После бесконечных ссор, оскорблений и прочего говорить с ней кажется самоубийством.

- Потому что нас заперли. Уж поверь, я бы сбежал при первой возможности.

Стоит ли говорить о том, что Кирилл запер «тайник» на замок? Думаю, и так понятно. Иначе бы я на самом деле сбежал. Летел бы сломя голову, несмотря на ранение.

- Надо обработать рану, – бесцветно сказала Вика.

Пфф, называть её Викой? Ещё чего! Надо придумать прозвище какое-нибудь обидное. Но в голову ничего не приходит, кроме банального «шлюха», «мегасиськи» и «овца». Не мой уровень унижения.

- Прихватила операционный набор с собой?

- Да, а что, не видно? – фыркнула она и отвернулась.

Сидеть на лавке у стены, поджав под себя ноги – как это… до глупости пафосно. Она не плачет, но я же вижу, что очень хочет. Мечтает выглядеть сильной, а на деле очередная глупая девчонка, неудачница. В чем ей повезло в жизни? И этот вопрос сам собой вырывается наружу.

- В чем тебе повезло-то, неудачница?

Она поднимает голову, и от её взгляда мне не по себе. Ставит ноги на пол, поднимается и идет ко мне, медленно так, грациозно, блять. У неё разбита губа, рассечена бровь, руки в крови, засохшие пятнышки крови также на кофте и светлых джинсах. Это… Это почему-то на секунду туманит мой разум, потому что в голове проплывает поцелуй в библиотеке. Я встряхнул головой, в буквальном смысле пытаясь выкинуть это воспоминание из головы. Зачем я ей открылся? Мог бы просто трахнуть и забыть, так нет же, надо было рот раскрывать. И эта её подружка, иногда мне кажется, что они одинаково мыслят, потому что я слышу до ужаса похожие слова:

- Мне повезло с друзьями. Родителями. Любимым человеком, – чуть ли не по слогам отчеканила она, подойдя ко мне и склонившись над столом. – Не уверена, что ты сможешь понять, потому что слово «любимый» и ты не сопоставимы. Я ненавижу тебя за то, что ты есть. Ненавижу так, как один человек может ненавидеть другого…

Картинка перед глазами плывет. Я чувствую, как низ свитера становится слишком тяжелым из-за крови, впитавшейся в него. Я уже давно положил ложку на стол, и теперь смотрю на неё омерзительно припухшими глазами. Эти слова, эти однотипные, схожие слова, у меня кровь из ушей от этих слов ещё не пошла, нет? Кровь. Кровь… Как я высасывал кровь из прокушенной губы, как впивался… Как она стонала прямо мне в рот, как впилась ногтями в спину… Меня отвлекают только эти мысли. Только этот поцелуй, который я вполне могу назвать сексом без проникновения.

- … А ты можешь засунуть свое мнение себе в зад, и мне глубоко наплевать, что ты хочешь мне ответить!

Я хватаю её за руку и тяну на себя. Каштановые волосы, пышная, вздымающая так часто, грудь, упругий зад, высокий голос, нереально большие глаза. Я рывком притягиваю чертовку к себе и целую. Мне надо забыться, потому что мои мучения… мои угрызения совести… могут заполонить меня. А так, я кусаю её губы, противлюсь боли и удерживаю девчонку, чтобы не посмела отстраниться. Я целую и понимаю, прекрасно понимаю, что это не те губы, к которым я успел привыкнуть. Привыкнуть. Провожу языком по губам, что так не хотят отвечать на поцелуй. Не те губы. Не та девушка… А моя совесть меж тем свергает желания с престола, и приходится отпустить её, что так яро вырывается, затрачивая последние силы, чтобы не поддаваться мне, чтобы казаться хотя бы себе сильной и независимой. Слабачка. И она ударяет ногой мне по колену, параллельно замахиваясь и в челюсть. Черт, а это больно… Было бы больнее, если бы я не остановил её. Но я же просто космос, перехватил её руку…опять…прежде, чем она врезала мне в скулу.