Наставив себе пару синяков, моя идиотка наконец выпуталась из одеяла и побежала в ванную. Не помешало бы ей уже повзрослеть. Из ванной послышался дикий шум. О, Господи...

- Все в норме, – радостно прокричала оттуда Вика.

- Ну ясно всё, – покачала головой я. – И кстати...эм...я соврала, сейчас только семь утра, – снова с каменным лицом констатировала я.

Видеть разочарованное лицо Волди с зубной щеткой во рту и полотенцем, которым она готова тебя задушить – это стоило того.

- Фто? Да я ифцо цэлгых дессац минут...

- Хватит плеваться в меня пастой, – рассмеялась я и махнула в сторону двери. – Давай быстрее, сегоня автобусы плохо ходят.

- И что? – уже из ванной подала голос Вик. – Мы ж на тралике поедем.

А кстати, прикольно было бы называть её Вик. Но, учитывая, что она предствляется обычно или Олегом, или Владимиром, думаю, шансов называть её модно-американски нет.

- А то, что эти провода вчера порвались. Я ж тебе говорила, тупица, – снова начала беситься я. – Поэтому до универа только на автобусе доедем.

- Ну лааааадно, – проныла Волди. – А ты не видела мои...а вот они. Джинсы, вы опять от меня убежали! Сколько раз вам повторять, чтобы вы не ходили по ночам гулять, ай-яй-яй...

- Блять, одевайся уже!

- Ойя, не нервничай, Гарри, – в своей неподражаемой манере ответила Вика.

Мда, и этому человеку 17 лет. Нет, ладно, называть меня Гарри Поттером ещё допустимо, мне это тоже по приколу. Но разговаривать с джинсами! Я могла бы понять, если б она наорала на тумбочку, о которую ударилась, вставая, но, блять, отчитывать джинсы...Опустим эту часть, потому что следущая просто убийственна.

По дороге в универ мы с ней, конечно, замяли эту ситуацию. Точнее, Вик своим веселым идиотизмом замяла, потому что я слишком гордая, чтобы просить прощения. А уж тем более, за такую фигню. Да это даже ссорой не было, просто у меня какое-то бешенство матки. Ну, или мозга. А может, сразу и то, и другое бесится. Да, веселый будет денек.

Универ меня начал бесить, как только я увидела своих одногруппников. Так, что там пишут в инете, что помогает против людской тупизны? Ответы на мэйле, спасибо вам. Какой-то чувак написал, что лучшее средство против мудаков – наушини. Спасибо, блять, а то я не знала. Врубив на всю громкость в своих наушниках, доживающих свою последнюю неделю, музычку, я пошла на пары.

Наверное, стоит рассказать вам сказку об Иванушке-дурачке и Валисиле-полной дуре. Я их так за глаза называю, а иногда и в лицо тоже. Ну потому что бесят они меня: вечно лобызаются прилюдно, милуются настолько, что аж противно. Один, да так и будем его звать Ваней, полнейший придурок. При чем, я не могу понять его логику. Когда я только поступила, он мне показался милым в разумных пределах. Смешной парень, высокий, глаза красивые, ну, в остальном по внешности не катит, но я его не из-за внешности приметила. Он по общению офигенный, мы с ним очень похожи. Были похожи. С ним и посмеяться с фигни можно, и серьезно поговорить. И я знаю, что я ему нравлюсь, но он-то мне друг. Я ему это, собственно, и сказала. Ванька прикинулся недураком и наплел, что все понимает и что мы друзья-кореша-братаны. А вот с Василисой другая история. Как только я её увидела, она мне сразу показалась тупой шлюхой. И я оказалась права. Пусть мы с ней и начали нормально общаться, но это для меня, по крайней мере, ничего не поменяло. Ну не может она мне быть подругой. Слишком много матерится и на самом деле ведет себя, как шлюха. Если скомкать эти два месяца, что я тут учусь, то Ваня и Василиса начали встречаться. Хотя Ваня говорил мне, что не понимает, как Василиса может трахаться со всеми направо и налево. А Василиса твердила, что Ваня ей вообще противен. И что в итоге? Они чуть ли не женятся, и это после месяца тупого обсирания и ещё одного месяца тупых слюнявых нежностей. С Ваней мы больше не друзья, да и с Василисой тоже, потому что она ревнует своего благоверного ко мне. И правильно ревнует, я же вижу, что я ему нравлюсь.

И вот сегодня эта парочка опять обменивалась слюнями у всех на виду. Как же меня это бесит. Захотелось вот просто подойти и вмезать со всей дури Ване по голове. Что ж ты делаешь, придурок? Ты ж её поносил во всех возможных формах, презирал, смеялся над ней за это блядство. У меня есть только одно ему оправдание – секс. Нет, ну а что? Она ведь всем дает, а ему так ещё и скидка будет: не надо комплиментов особых, подарков тоже Василиса не требует. Сказал ей утром в понедельник, что она милая – и всё, до пятницы трах жесткий каждый день обеспечен. Я просто уверена, что у них все так и происходит.

- Керимова, ты чего? – дибильно улыбаясь, Василиса подсела ко мне.

И ещё одна деталь. Год назад я встречалась с одним парнем, Вадимом Керимовым. Ну, и в Вконтакте переименовалась в Викторию Керимову. Мы с Вадимом расстались, а фамилия в ВК так и осталась. Все, ну, кроме Волди и Марго, меня Керимовой зовут.

- Ничего, – процедила я, делая громкость в наушниках побольше.

- Не трогай её, у неё... – начал было Ваня, но тут же заткнулся под моим взглядом.

Что уж тут скрывать, убивать взглядом я умею. Это ещё один мой врожденный дар. И потому Комельский, ну, пусть у Вани будет такая фамилия, замолчал и сел рядом с Василисой. Тут я постоянно, чтоб вы знали, буду вспоминать всякую детальную фигню, которая, к слову, иногда очень важна. Так вот, Ваня ненавидит, когда его по фамилии называют.

- Комельский, а чего-то ты не со мной рядом сел, а? – вытащив наушиник, чуть ли не пропела я.

- Ну...потому что...

- Потому что он со своей девушкой сел, – заржала Василиса. – А ты че, ревнуешь?

- Да, ревную, – невменяемо продолжала я. – Может, мне Комельский нравится очень, а ему, – я ехидно усмехнулась.

- Что за херня?! – снова заржала Василиса, но её взгляд стал более взволнованным.

Что до Вани, он нервно сглотну, посмотрел на меня и мелко замотал головой. Что, не выдавать тебя, Ванечка? Да меня не волнуют твои чувства, я просто хочу, чтобы ты покончил с этим идиотизмом, что ты творишь с Васей (это если “Василиса” сократить).

- Ну да, конечно, нравишься ты мне, Вика, – с сарказмом произнес Комельский.

Но я-то видела, как он под столом руку Васи сжал в своей, мол, я тебя одну люблю, Васечка. Брр, как же они меня бесят.

- А ты мне на самом деле нравишься, Комельский. И ты классно целуешься, кстати, – ляпнула я, наматывая провод от наушников на палец.

Лицо Василисы побагровело. Она уже перестала тупо смеяться. Рыжеволосая, она крашена в рыжий, повернула голову к Ване и уставилась на него во все глаза.

- Вань, что за херня, я тебя спрашиваю?

- Да я без понятия, – начал лепетать Комельский. – Вик, ты о чем вообще?

- Ой, да хватит уже скрывать, – самым правдоподобным тоном продолжала я. – Она бы все равно узнала, что мы мутим за её спиной.

У Васи челюсть отвисла до пола. Она вскочила со стула и подлетела ко мне, хотя между нами было-то всего полметра.

- Да ты охуела?! Шлюха тупая! Ты с ним? Скажи, что ты шутишь!

- Мне просто уже надоело молчать, – закричала я. А в кабинет как раз зашел препод. – Я не могу смотреть на то, как вы сосетесь у всех на виду, это омерзительно просто. И да, мне нравится Комельский, да, мы целовались, – напомню, что мы с ним не целовались, что он мне не нравится и что он об этом знает, – так что мне просто хочется, чтобы вы успокоились уже.

- Керимова, ты... – ступор у Вани наступил быстрее, чем я думала.

Изобразив нервную истерику, я схватила свою сумку и выбежала из кабинета, провожаемая голосом учительницы в манере: “А что здесь происходит?”

Я даже пальто из гардероба не забрала. Не знаю, что на меня нашло, но у меня реально началась истерика. На улице уже ноябрь, земля в инее, а я в легкой кофточке и джинсах бегу куда-то. Я ревела, слезы катились по щекам. Был жуткий ветер, и все мои слезы даже на секунду не успевали задержаться на лице. Кожу как будто прокололи сотни иголок. Да, осень, ты и вправду так трагична, как про тебя говорил Пушкин.