Помимо того, что хитрый дед получил своего ставленника в окружении Чарли, у него на руках еще и оказались нехилые козыри против правительства, позволившего осудить невиновного. То, что сам дед был частью правительства, в газетах и аврорских сплетнях как-то не выпячивалось. Как и то, что мистер Фадж пришел к власти, когда Блэк уже сидел. А вот мистер Дамблдор, теоретически, должен был на неправедном суде председательствовать.

Слушать перебранки авроров и невыразимцев было забавно. Похоже, в школе Сириус был на самом деле полной задницей и многие обрадовались, увидев его в тюремной робе. За восстановленную справедливость и свое изгаженное детство, а вовсе даже не за какое-то мифическое убиение дурацких магглов. “Простите, миссис Дурсль”.

Чарли твердо и решительно принимал сторону невыразимцев.

Крестный его бесил.

Я чувствовала, что паршивец готов взорваться каким-то своим безумным всплеском, готов возненавидеть Сириуса.

За непрошибаемость, за доверие кошмарному деду, за взгляд с безуминкой и лающий смех.

Единственное, что пришлось по вкусу – умение Блэка превращаться в громадного пса. Тот и рад стараться. А не доходит до балбеса, что главный кайф для мальчика в том, что в своей животной форме он МОЛЧИТ!

Сын вырос сдержанным, молчаливым и диковатым, а тут вдруг круг общения расширился резким скачком. Так и появилась у него привычка запираться в своем чуланчике, чтобы побыть в одиночестве.

Вот только мистер Блэк понятие “личное пространство”, похоже, не понимал вообще. У него был жесточайший дефицит общения и он общался. Принудительно. Ы-ы-ы-ы-ы! Даже меня выносило. Конечно, ребенку было трудно.

А Блэк счастливо рассказывал про казарменное житье в Хогвартсе, про то, что переехав к Поттерам, поселился в спальне Джеймса.

Короче, волшебники, судя по его словам, даже не стайные создания – роевые, как насекомые.

И сколько же Сириус жужжал! Бедолага Чарли!

Однако главными прегрешениями в глазах сына было даже не это.

Это для меня неприемлемым в Блэке была исключительно его верность бородатому. Паршивец же не мог простить того, что пришлый ухлестывал за мной, посмел увидеть женщину в “маме Туни”, посмел попытаться вклинится между мной и Верноном, попытался, так надо понимать, разрушить привычный и драгоценный мальчишкин мир, его семью.

Хм. Сама с этой точки зрения на события взглянула, и рука к сковородке тянется.

А Блэк, огорченный явной холодностью окружающих и моей неприступностью (ну, могу же комплимент себе сделать, да?), решил подтянуть группу поддержки.

Нет-нет, директора и прочих древних колдунов я привозить в городок запретила, но этот шебутной нашел им замену.

Какой-то нищеброд-оборванец с вечно виноватой мягкой улыбочкой, по кличке Лунатик.

Какие-то рыжие люди в таком количестве, что рябит в глазах (их тоже приводить запретила. У них, конечно, есть ровесники Чарли, но очень уж напоминают того мудака, который у меня вазочку упер. Рыжая кривоногая гнусь! Ох, и добралась бы я до этой падлы!!!).

И девица мелкая, чуть помладше Лилс, которая громила все вокруг, начиная от моего фарфора, заканчивая вешалками и диванами. Стихийное бедствие, а не ребенок!

И были они все в длиннополых хламидах.

И смотрели вокруг дико.

И вели себя иногда, как из племени мумба-юмба. Достаточно вспомнить, как патриарх рыжих исполнял ритуальные танцы вокруг нашей машины и орал на радость всем сплетницам: “Магглы! Такие затейники!”

Что удивительного, что после воскресной проповеди нас задержал святой отец и провел долгую вдумчивую беседу о вреде сект?

====== Секты и секции ======

Вернулись домой фактически в ступоре.

Да знаю я о вреде сект, еще как! Один убыток и никакой пользы.

Знать бы еще, как отвертеться, когда даже Верноново “нос на двери” не особо помогает. Верткие, заразы.

Вот, кстати.

Не успела отойти от беседы с церковником – стук в дверь.

Открываю.

Стоит.

Хмурый, весь в черном, подворотничок белый – не то мормон, не то гробовщик.

“Я к Блэку”, – говорит.

Тоже мне, осчастливил!

Впускать очень не хотелось, если честно. Но Сириус действительно сидит у нас в гостиной. А соседи расплющились по окнам – боятся пропустить очередное явление шаманов народу. Примется этот тип скакать у дверного звонка и вопить про “затейников”. В наши дни нет гарантии, как именно окружающие интерпретируют это слово.

А у меня уже нет сил на попытки утаить всю эту ненормальность!

- Нюньчик! – Приветствовал визитера Блэк. – Гарри, знакомься, это Нюньчик. Прикинь, мы в Хо...

- Чарльз Вернон Дурсль, через час занятия в хоре. Марш собирать сумку! А вы, любезные, вполне можете побеседовать где-то там, у себя! И, мистер Блэк, впредь попрошу не назначать встреч в моем доме – у меня не офис и не общественный центр связи. Всего доброго.

- Ну вооот, пришел Нюньчик и все испортил. Красавица, зачем ты опять стала букой?

Я только фыркнула в ответ, против воли любуясь той гибкой грацией, с которой Сириус поднялся с пола.

За ножку дивана забежала самочинящаяся шахматная фигурка. Кажется, она преследовала спасающегося бегством ферзя.

Опять играли в эти их волшебные шахматы!

Обыгрывал семилетку, герой и умница. Чарли – невозможный упрямец! Сколько просила его не связываться, не поддаваться на подначки чеканутого крестного! В наших беседах все гладко и правильно, рассуждает почти как взрослый, но стоит оставить их наедине – ведется моментально! И как его еще вразумлять прикажете?

- Она всегда была такой, – разлепил плотно сжатые губы Нюньчик.

“Ну и имена у ненормальных! Хотя, что я хочу? Волдемортом же сына назвал кто-то,” – подумала я, и только потом до меня дошло.

До Блэка тоже. Даже чуть раньше.

- Ого! Так вы знакомы? Решил мне конкуренцию составить? – И колдун заржал, как... ну, да, как ненормальный.

- Коукворд! – Я вспомнила даже место, где видела в последний раз этот длинный унылый силуэт. – Мантия! Мантия, а не плащ эксгибициониста!

Блэк захохотал еще громче:

- Нюньчик! Подштанники демонстрировать уже не так интересно, да?

От мужчины полыхнуло такой опасностью, что я моментально подскочила к камину и сыпанула туда чуть ли не всю банку летучего пороха.

Всего через минуту в открытый для дежурящих в домике Фигг волшебников проход принялись вперемешку выпрыгивать авроры и невыразимцы.

Собеседников спеленали, не дав времени Нюньчику подготовить достойный ответ.

Палочки, которые оба моих надоедливых гостя успели направить на магических бобби, бобби же с удовольствием сломали.

В смысле, черному по палочке топнул каблуком аврор, а Блэку (забавный вышел каламбур), блэку на волшебный девайс как бы случайно наступил невыразимец, с особым трепетом вспоминавший школьные годы.

Насколько я знаю их реальность, сломать волшебную палочку – это гораздо, гораздо хуже, чем, скажем, руку. Маги вообще относятся к своим и чужим телам с возмутительной небрежностью. А вот палочка... палочка – это возможность колдовать, статус и чуть ли не средоточие жизни волшебника.

За Старшую палочку, которая из сказки, убивали – только в путь.

А в моей гостиной уже было пусто.

Встреча канониров* с пенсионерами* закончилась вничью, зато фанаты отожгли по полной. Очередная вазочка в минусе. На этот раз стеклянная.

Я с Блэка по цене алмазной вытрясу! Сил моих нет!

На пороге застыл настороженный Чарли.

В одной руке тощий ранец с нотами и карандашами, в другой – вскинутой к плечу – видеокамера.

Ясно, ждал от магов очередного обливейта и тайком снимал, высунув краешек объектива из-за дверного косяка.

Бедные мои дети!

Дадличек, полностью собранный на занятия, тихо сидел в чулане под лестницей. Заботливый старший брат для верности еще и припер дверь, чтобы злые колдуны не нашли и не навредили.

Пять минут я унимала слезы, еще десять – восстанавливала макияж.

Просто **** ***** ** *******, какая у меня **** **** трогательная семейка!