Я опасалась всяких ужасов в духе “Воспламеняющей взглядом” Кинга. Того, что Чарли попытаются забрать на опыты и еще всяких страстей. Но, по счастью, их “яйцеголовые” были не так всемогущи, побаивались своего Министра и вообще, чуть ли не в подполье существовали.

Но право дежурить совместно с аврорами себе выбили. А еще обратились ко мне за разрешением задавать мальчишке вопросы и ставить небольшие эксперименты.

Тут аврор Сандерс почуял, что подставил кормилицу (да и пирогов я на его дежурства после его поступка почти не приносила) и решил помочь, потихоньку дав мне несколько дельных советов. Например, как правильно взять клятвы о непричинении вреда моей семье и моему сыну, уточняя для даунов: моему сыну – Чарльзу Вернону Дурслю, именуемому так же Гарри Поттером.

И чтобы мне результат исследования сообщили наравне с прочими начальниками. Так-то.

Невыразимцы со всем согласились.

Теперь, к священному ужасу соседей, племянников у старушки Фигг прибавилось вдвое. Правда, новые были не такими плечистыми.

Расследование шло не долго. Я только диву давалась, как умники ловко распутали эту фантастическую историю, переплетенную с мифами и сказками.

Во-первых, они живо выяснили, что сказки, как и должно быть, не всегда ложь. Особенно если это сказки, которые рассказывают ведьмы своим внучатам-колдунам.

Дары Смерти существовали в реальности.

А во-вторых, старикашка с бородой это знал.

И выпросил для исследования у своего ученика – Джеймса Поттера – такой чудо-артефакт.

В годы войны.

В тот момент, когда конкретно Джеймса с семьей выискивал их главный магический террорист, со всем своим преступным сообществом.

Но воскликнуть: “Ну не идиот ли?!” я не успела.

Потому что оказалось – не идиот. Так, придурок.

И шутки у него дурацкие.

Он отдал своему директору какую-то самолично улучшенную мантию. Тоже невидимку, но не то, что от Смерти – от следящих артефактов не способную прикрыть.

А настоящей мантией укутал своего сына. И провел ритуал.

- В самом деле, миссис Дурсль, вы же не могли предположить, что несчастный Игнотус провел всю жизнь, обернувшись тряпкой? Смерть выискивала его ПОВСЮДУ. А он меж тем жил, спал, ел, женился, мылся (хочется верить). И что же, даже супружеский долг исполнял, занавесившись, по-вашему? Нет, тут все устроено иначе, не так, как привычно нам, узникам одного лишь материального (чего-то странное, я такое слово даже в желтейшей прессе, посвященной колдовству, не читала). Мы еще разбираемся, на каком (еще много непонятных, прежде мной не слышанных слов) находится мантия и можно ли (и опять он завел абракадабру. Вот за это обыватели и не любят “яйцеголовых”! Как увлекутся, так без переводчика не поймешь).

Но главное я поняла – как снять эту мантию они пока не знают. От чего пребывают в полном восторге.

Тьфу, гадство!

====== Секции и секты ======

Как это работает все, я так до конца и не разобралась.

Почему видят маги и не видят магглы – понятно: излучение у мантии сильное, а мозги у нас, магглов, слабые. Кто поустойчивее, может увидеть, как движутся предметы, входящие в мальчишкину “зону защиты”, кто поглупее и меня замечать перестанет через какое-то время. Маги перестанут мальчишку видеть, если замыслят его ранить или убить. А те, которые сильные маги и могут сопротивляться воздействию, те могут с ума сойти, сами умереть или еще что, но убить не смогут. Никак.

Почему мальчишку вижу я – понятно: родная кровь, плюс, согласно каким-то там ритуалам-традициям – опекун и защитник.

Вернон связан со мной обрядом церковного брака, потому тоже видит (а я еще венчаться как положено не хотела, планировала только в ратуше по быстрому черкануть подпись и в медовый месяц, без пафоса и розочек).

Дадли – мой сын и кровный родственник, тоже ясно все.

А вот почему мама с папой пацана не видят и не видели? Вот уж не поверю, что от них может быть умышленный вред. Или что они слабее того же Эрни по характеру.

Ну и еще всякая ерунда мне была интересна. Но у невыразимцев на все ответ:

- Это же не материальная сущность! Кто разберется, по какому принципу работает созданная ею вещь? Подождите, дайте нам хоть неделю времени!

А еще один невыразимец все бурчал, что Поттер (вечного ему покоя, конечно) был той еще бестолковой задницей и запросто мог накосячить в ритуале. А если еще и Блэка попросил помогать, так перекосы могли появиться из-за умышленного вредительства. Потому что – это ж Сириус Блэк!

Чарли тем временем поднадоело чувствовать себя подопытной свинкой и он свободное время проводил в своих секциях.

Вернон с удовольствием купил боксерскую грушу и перчатки. А еще скакалки и кучу непонятной фигни. И регулярно отвозил сына в какой-то клуб. Потом чуток подумал и за ужином пообещал записать туда же Дадличку.

Не в восторге от этой идеи, похоже, была только я.

Мне больше нравилось отвозить мальчиков в хор.

Причесанных, умытых, в костюмчиках... Просто маленькие ангелочки!

И какие у них славные голосочки!

Разумеется, не обходилось без накладок.

Так, например, хормейстер четко слышала лишний голос. Особенно, когда этот голос фальшивил, паразит такой!

А в секции бокса Вернон строжайше запретил мальчишке надевать перчатки. Мало ли, кто заметит? Даже если удастся избежать конфуза с летающим снаряжением, появляющаяся и исчезающая вникуда вещь тоже вызовет нездоровый ажиотаж.

А потом появился ОН.

И градус безумия моей жизни перескочил сразу десять-двадцать отметок.

Сириус Блэк – охренительно красивый псих, задумавший утащить Чарли в свой ненормальный мир.

Шутник, краснобай и сволочь.

Или дурак – не принципиально.

Оказалось, что он Чарли крестный отец. И имеет права на опеку.

Причем, по их законам – большие права, чем были у меня.

А еще он очень богат, шумен, красив... Я это уже говорила, да? Ну, сложно удержаться. Тем более, что этот колдун чертов, кажется, решил отбить меня у мужа. Цветы-конфеты-комплименты-жгучие взгляды шли в комплекте. Мой бизон чесал пузо, читал газеты, развивал бизнес и костерил правительство.

Ни цветов от него, ни шоколада, ни персиков.

Обалдеть, какое двойственное чувство – знать, что все происходит исключительно из-за мальчишки, и одновременно с этим наслаждаться, что все происходит.

Со мной, с унылой домохозяйкой.

Ах, как Блэк умел ухаживать! Пускать пыль в глаза, ласкать слух и зрение, многозначительно намекать на более приятные ласки...

А из-за его спины торчал кончик белоснежной бороды, словно гадкая плесень, раз за разом отравляя мне все удовольствие.

Тьфу!

Вот самому Блэку не противно?

Кобель по вызову.

На Сириуса в моем подвальчике также появилась папочка с досье. Довольно пухлая, обильно сдобренная фотографиями и даже – тадам! – колдофото. На снимке улыбаемся и машем зрителям – я, Чарли и Блэк. Муж и сын, видно, рылом не вышли для общего снимка. Это колдуны зря, конечно.

Нет, я даже где-то как-то понимаю, что мистер Блэк, с его претензией на флирт, решил наличие у меня законного супруга лишний раз не подчеркивать (хоть и смотрелся бы, балбес, довольно выигрышно со своей аристократичной изящностью на фоне моего бизона), но отпихнуть ребенка женщины в сторону – нажить себе врага в ее лице. И какое после этого может быть ухаживание?

Подозреваю, что на меня чем-то все равно пытались воздействовать. Каким-то слабеньким сбивающим с толку заклинанием. Но неизменный вечер, папки с досье, пересмотр записей, прослушивание кассет – и вот я уже снова помню, кто и зачем вокруг меня вьется.

Интересно было разговаривать о Блэке в домике Фигг.

Авроры были за него (две третьих от общего числа дежурных), невыразимцы его терпеть не могли. Неизменно завязывался спор, из которого я пыталась выцедить истину.

Крестный моего сына совсем недавно вышел из тюрьмы.

Вышел благодаря Дамблдору, поймавшему настоящего преступника и убедительно доказавшему Блэкову невиновность.