Летом сорок второго года девочку обручили с Оливером Хорнби, рейвенкловцем-старшекурсником (год смерти Миртл был выпускным для Олли). Сразу после церемонии между мисс Уоррен и мисс Хорнби – сестрой Оливера – разгорелся конфликт. Иначе, чем “жирной прыщавой очкастой дурой” будущая золовка однокурсницу не называла. Оливия была последней, кто видел Миртл живой, это она довела мисс Уоррен до истерики. И Оливия Хорнби нашла труп, автоматически превратившись в главную подозреваемую. В школе нарастала истерия на тему Ужаса Подземелий, даже пошли слухи о том, что Хогвартс теперь закроют навсегда. Тут-то и вмешался мистер Реддл и всех спас.

- П-после того, как Хагрида выпустили из Азкабана и н-наз-значили ле-лесником на м-место ми-и-истера Огга... Зн-знаете, к-как-то очень быстро этот с-сэр сбежал к-куда подальше... Т-том предпочел сде-делать в-вид, что не з-знаком с убийцей. И не-нередк-ко намекал, ч-что опасается мест-ти. И что декан Гриффиндора на-нарочно оставил монстра в шко-ко-к-кол-ле, поскольку испыт-тывает личную н-неприязнь к... о, М-мерлин!.. к потомку Сли-слизерина! И ведь никто два и два не сложил! – схватился за голову мастер арифмантики Оливер Хорнби, пока миссис Дурсль капала ему успокаивающее зелье в маленький стаканчик. – Подоз-зревали сестру, м-меня вплоть до-до-о-о шест-тидесятых чуть не в г-глаза обвиняли, особенно по-после концерта, к-какой Мони на моей свадьбе зака-катила... Нет, ну не ду-у-умала же она, ч-что помолвка действительна? А? – старик всплеснул руками. – Сына своего я во-о-вовсе в Дурмстранг отправил учиться, ч-чтобы если опять какие глупости начнутся в Хогвартсе – на нас не подумали. В-всегда храбрости Х-хагрида удивлялся. Гриффиндор – это ди-диа-агноз. Он и так осужденный, а если х-хоть намек будет на появление Т-твари, так он п-первый в очереди на поцелуй. Без с-суда и с-следствия.

От мистера Хорнби дамы завернули в кафе-мороженое Флориана Фортескью.

- Итак, надо узнать, есть ли в школе люди с фамилией Огг, Хорнби и Реддл, – резюмировала Петуния, с благодарностью принимая креманку с ванильным мороженым.

- А Хагрида ты исключаешь? – с удивлением спросила Алиса.

- Он точно там есть. Равно как и мистер Дамблдор. Я сегодня же напишу обо всем Дадличке и потребую... – она и сама понимала, что не стоит требовать невыполнимого. Раз уж Диди поступил к ненормальным, надо терпеть до самого окончания школы. – Потребую предельной осторожности. И, как вы думаете, детям стоит знать имена подозреваемых? – миссис Дурсль посмотрела на миссис Лонгботтом совершенно несчастным взором.

- Пожалуй, да... – ответила Алиса, рассматривая радужное мороженое.

- Определенно – нет! – одновременно с ней решительно высказала леди Августа.

- Почему?

Алиса пожала плечами и посмотрела на свекровь.

- Они могут выдать негодяям наши подозрения и спугнуть виновных.

- Зато мы будем знать, что они предупреждены и не останутся наедине с предполагаемыми преступниками. Хотя бы с Хагридом и Дамблдором. Эти – определенно сообщники, – не спешила отступать Петуния.

Сириус метался по больничной палате, не в силах успокоиться.

Тайная комната снова открыта! А у него, между прочим, крестник в Хогвартсе! Пора заканчивать все это глупое лечение! Вредноскоп сломать уже получилось. Тот, что в кабинете доктора, обмануть сложнее, но тоже не закон Гампа рассчитать. Зелья. Вся проблема в курсе зелий, который никак нельзя было принимать без врачебного контроля. И ведь, казалось, так хорошо придумал – полечится, пока Гарри в школе, а на Рождество можно что-нибудь совсем сумасшедшее придумать, чтобы прямо “УХ!”

Чтобы в духе Мародеров.

Дожить бы теперь до Рождества...

Стараясь быть в курсе событий, Сириус стал чаще вызывать крестника по сквозному зеркалу, но это было сложно, очень сложно. Во-первых, если намекнуть хоть полсловом об опасности, Гарри непременно полезет в пасть дракону. А кузен и не подумает его удерживать, ну просто копия их с Джеймсом! Уже на этой мысли гадский вредноскоп верещал бы, как Нарси от желейных червячков в тарелке с греческим салатом, а ведь зеркала... Н-да, Сириус, разумеется, зачаровал новые зеркала, но память... чертова память иногда подводила, и все казалось, что на той стороне могут появиться еще два приятеля – Луни и Хвостик.

Ну хоть бы одну крысу врачи завести разрешили, для опытов и отработки заклинаний!

Может у Уизли одолжить их лохматого монстра? Или выменять на что-то? Хоть по подвалам лови да прячь под подушкой! Так найдут же, ох уж эти целители!

Пожалуй, стоит написать Люпину. Они, конечно же, оба давно не те Мародеры, но... Блэк ведь мог и подработку Лунатику предложить. Гарри просто невыносимо понадобилось разучить... что бы там? К примеру, чары патронуса.

Стоит написать письмо и надеяться на остатки былой дружбы.

Да, Блэк. Как тебе быть в перемещениях ограниченнее, чем клеймленый оборотень?

Темная тварь? Кто из нас?

Жизнь иногда такие коленца смешные выбрасывает...

- Я смеюсь, а не плачу, целитель! В порядке ваш вредноскоп!

Сначала Люциус Малфой обрадовался за сына. Мальчик вырос, сумел попасть в компанию к герою магической Британии и при этом не попал ни в один дурацкий геройский переплет. Во всяком случае, Люциусу об этом не докладывали.

Зимние каникулы заставили насторожиться: манеры Драко изменились незначительно, но вполне ощутимо.

Однако тогда было не до наследника – Рождественские рауты изрядно занимали времени и внимания. Драко же делал все предписанное и вел себя подобающе.

А вот на летние... на летние каникулы, когда орда грязнокровок и предателей крови выкатилась из камина и погналась за перепуганными павлинами, Люциус осознал всю глубину, всю, так сказать, бездну ужаса и крах дома Малфой. Так не успеешь оглянуться, Драко и помолвку заключит с рыжухой или лахудрой-грязнокровкой!

Требовались решительные меры. Но наследник от серьезного разговора увиливал, едва ли не переселившись к семье Уизли. А Артур и Молли настраивали Драко против благородных домов, внушали ему всякое. Уж Люциус знал, как Артур ненавидит семью Малфоев.

Несколько бесед, когда наследника все же удавалось подкараулить у камина, ни к чему не привели. Истинный воспитанник факультета Слизерин, сын со змеиной увертливостью переводил внимание на семьи Забини, Паркинсон и Гойла с Креббом, которые разрешали, не возражали и поддерживали творящееся безобразие.

Разговора по душам, с криками и категоричностью Блэков, в семье Малфой ждать было бы глупо. Быть может Нарцисса еще смогла бы... Но Люциус не хотел вмешивать жену. К тому же, ей свойственно баловать мальчика. Еще скажет, что напуганные павлины – ничтожная плата за то, что дети играют в их мэноре, под присмотром, в подобающие игры.

Ощипанных птиц Люциус подобающей игрой посчитать не мог никак. С другой стороны, вспоминая кузена супруги... да что там, ее родную сестру!.. Лишение перьев действительно невинная шалость. Хорошо, что обошлось без потрошения или принесения в жертву на алтаре из лимонных долек!

Терпеть дольше сил не было!

Да еще участившиеся после выходки идиотки Муфалды обыски!

Лорд должен будет поверить, Люциус не терял тетрадь! Ее изъял Артур, этот нищеброд, для своей убогой семейки! Все знают, что они там входят в какой-то дегенеративный кружок по защите козочек и избегают пользоваться приличествующим юным магам пергаментом. А Малфои вовсе ни при чем.

И сын, наконец-то, поймет, с кем связался!

Родителя нужно слушать.

Полгода спустя Люциус наконец осознал, что слушать старших нужно не только Драко. Зря он сам, затевая аферу с дневником, не послушал портрет дедушки Вааласа. Теперь было мучительно думать, что кровь жены окажется сильнее, и Драко, презрев опасность, помчится на битву с древними чудовищами, как какой-то Блэк, тогда как должен бы по-Малфоевски выждать чужой победы и спокойно собрать ингредиенты и клады.