И что теперь делать? Кровь и воспитание советовали затаиться и выждать, но здравый смысл кричал, что рисковать наследником – немыслимая глупость. А уж если только представить: дражайшая супруга узнает, что это интриги главы семейства поставили под угрозу жизнь и благополучие наследника... Люциус в красках представил себя на жертвенном алтаре, почему-то в обрамлении ощипанных и выпотрошенных павлинов.

Надо бы осторожно... очень осторожно поинтересоваться, как идет расследование в Хогвартсе. Еще одна сторона, кроме аврората. Не критично же?

Северус Снейп занимался самосовершенствованием, постигал науку шпиона и двойного агента, наблюдая за тем, как не следует поступать, если и впрямь интересуешься результатами расследования.

В плане диверсий наука тоже была полезной.

Комментарий к Взрослые. Меры ПВО пво – противоволшебная оборона

====== 10 ======

Миссис Норрис вновь занялась выслеживанием нарушителей школьных правил, но надпись со стены не смыли, и интерес к Тайной комнате не пропал.

Гермионе все чаще приходилось сбегать в туалет Плаксы Миртл, чтобы выплакаться вволю: поборники чистой крови с азартом искали, чем бы таким уязвить девочку. И, к сожалению, находили с неимоверной легкостью. Не останавливала их ни защита и поручительство чистокровных семейств, вроде Лонгботтомов, Поттеров, Лавгудов, ни заступничество Малфоя и Забини, ни таланты самой мисс Грейнджер, приносящие баллы факультету, ни даже знаменитые ступефаи, дополненные интересными зельями и проклятиями из школьной программы этого года.

Дошло до того, что сама Миртл почувствовала в Грейнджер родственную душу и не отказывалась поболтать, осуждая невыносимых одноклассников или интереснейшие аспекты мира волшебников, если смотреть на них через призму магловской науки – привидение не зря до сих пор носило на мантии герб Рейвенкло.

Салли-Энн и Колину тоже доставалось за “неправильное” происхождение. Криви быстро сориентировался, набирая компромат, поинтереснее даже, чем досье мистера Филча. Мальчишка пускать фотки в дело не собирался, довольствуясь самим фактом существования архива. Но Панс живо разузнала секреты первокурсника и донесла до всех мысль, что защищаться надо только вместе – поодиночке будет очень кисло. Так что “архивы Криви” пошли в работу, причем продумывали атаки на пару Грейнджер и Паркинсон, так что претензии газете никто предъявить не мог. Просто фоны башни с часами, что вы? Целуется с хаффлпаффкой негодяй, обрученный со слизеринкой? Ну, случайно в кадр попал. А что он неделю назад по всей редколлегии проехался и едва не договорился до того, что Забини и Малфой – якшающиеся с магглами предатели крови, это просто совпадение.

А вот: очень подозрительный Нотт рядом с кровавой надписью. Правда, тут же, рядом, Джинни, открывающая дверь, и вид у нее тоже, как у убийцы над трупом. Ну а у вас какой вид будет, если вас чуть не в туалете застукают? Нет, эта фотка в печать не пойдет.

Гарри передал снимок Рону и нахмурился. Что-то в Джинни такое было. Что-то, напомнившее первый курс и уроки профессора Квиррела. Рон за вопрос – не уродка ли его сестра, нет ли у нее каких мутаций? – полез в драку и угомонился только после того, как профессор МакГонагалл сняла с факультета пять баллов. Но проблему драка не решала, желания убраться от Джинни куда подальше, лишь бы не болела голова, не отменяла, а сама девочка, как и летом, была совершенно не готова к общению, только пищала и замирала испуганным сусликом.

- А ты тоже, нашел, что спросить у брата! – возмущался Дадли. – Я бы за такие предположения еще не так навалял бы тебе. Да еще она девчонка. Вот я знал, что ты бываешь дурак, но ты дура-а-ак...

- Ну как-то объяснить мое самочувствие надо?! – возмущался Гарри.

- Да может она нашла лабораторию профессора Квиррела, а у нас аллергия на один из компонентов философского камня?!

- Ну, на сам же камень ничего такого не было?.. – но было видно, что сейчас Гарри стало самому стыдно за некрасивые слова о Джинни Уизли.

- Потому что оно сварилось и сменило свойства. Что ты как маленький?! Иди, извиняйся теперь.

Поттер поерзал в кресле, но вину свою был вынужден признать. Оглянувшись по сторонам, он нашел девочку и отправился мириться.

Джинни что-то сосредоточенно писала в черную тетрадь.

- Привет! Ты молодец, не на пергаменте. А значок получила?

В ответ только хруст сломанного пера и судорожное кивание. Причем, по кругу: и “да”, и “нет”, как больше нравится.

- Надо обязательно выдать тебе значок, – осторожно проговорил Гарри, давя гаденькую мыслишку, что не так уж он был и неправ, спрашивая у Рона, не больная ли его сестра. Вела она себя очень странно. – Давай напишу, чтобы выдали самый красивый!

Гарри взял со столика чье-то перо, придвинул тетрадку и старательно вывел: “Выдать Дж”... буквы пропали. Мальчик нахмурился, сменил перо, дотянулся до другой чернильницы, но опять ничего не получилось.

- Ерунда какая-то! Ладно, держи мой значок! А тетрадку я тебе послезавтра новую принесу, с феечками. А эту выброси – это братья твои шутят, не иначе. Не удивлюсь, если съеденными чернилами потом в глаз плюнет. Или еще гадость какую.

Джинни широко распахнула глаза и с недоверием посмотрела на тетрадку.

- Ну? Ты на меня не сердишься? Мир?

Он потряс безвольно лежавшую на столе ладошку, на которой рыжели не то родинки, не то конопушки, и с чувством выполненного долга удалился. Джинни, красная, как стены гостиной, вскочила и выбежала, громко хлопнув портретом тут же что-то залепетавшей Розиты.

- Всё, помирился, – подошел Гарри к Дадли.

Почему Джинни убежала и когда вернулась, мальчишки уже не увидели – случилось страшное: директор Дамблдор нашел в одном из коридоров школы окаменевшего Колина Криви. Пленка в знаменитом фотоаппарате оказалась засвечена, а сама камера – безвозвратно испорчена.

Маглорожденный! Первая жертва Ужаса Подземелий (не считать же почтенную миссис Норрис – грязнокровкой?).

Профессор Локхарт принимал позы, сокрушался, что его не оказалось рядом с мальчиком в роковой миг, он как раз припомнил подобные случаи в Уагадугу, когда его грубо перебили:

— Заклятие Оцепенения? — спросила мадам Помфри.*

— Да, — ответила профессор МакГонагалл. — Подумать только… Не пойди Альбус вниз за горячим шоколадом, кто знает, что бы тогда…*

- Уагадугу – в Африке. Тропики, влажно, холмы, плато, – Гарри мучительно вспоминал все, чему учил дядя Вернон. К сожалению, географии они с Дэ должного внимания не уделяли. Вот координаты рассчитать, это они запросто, всю таблицу наизусть выучили. А так просто... В Хогвартсе про особенности иностранных колдунов они тоже пока не проходили. Даже до книжки профессора Локхарта оставался еще семестр. А не ради домашки Гарри про спасенных страдальцев, профессорские локоны и мантии читать не собирался.

- Василиски. Скамандер пишет, что в Буркина-Фасо водятся крокодилы, псевдовасилиски и бумсланги. И вообще, всяких змей там много, вы с Блейзом за своих сойдете, – Дадли мечтательно прижмурился. – Молодой василиск хорошо приручается. Мы бы...

- Этот явно немолод. И приручаться не хочет. Видишь, у Колина не получилось, – Гарри иногда напоминал тетушку Петунию умением обрубать крылья несбыточным мечтам кузена. – А если это он – тот самый Ужас, то сколько ему? Не меньше тысячи выходит?

- Так, вы двое что здесь делаете?! – в больничное крыло влетел профессор Снейп, следом шагал директор Дамблдор.

- Мы Колина проведать... – мальчишки съежились. Зельевар все еще сердился на них. – Профессор, а вы нас простите, если для Колина зелье сварите?

- Все равно ему шерсть улучшать не надо... – хмыкнул в сторону профессор Локхарт, припоминая про “сопливые носы”, которыми его упрекал Северус.

Снейп явно изготовился совершить смертоубийство. Гилдерой демонстративно убрал в чехол свою волшебную палочку.

- Ну-ну, Северус, успокойся. Мальчики, вы хотели что-то сказать?