Зелье вызвался варить профессор Локхарт. К запоздалому прозрению мальчишек, профессор Снейп разобиделся едва ли не смертельно. Баллы на зельеварении летели теперь не только с Гриффиндора. А уж сколько отработок вдруг навалилось на второкурсников-слизеринцев!

Зато готовый продукт не был похож на омерзительную бурду, пах ромашкой и дополнительно повышал шерстистость и пушистость. Ожившая кошечка выглядела так, словно в одночасье помолодела на десяток лет.

В новом выпуске газеты, на фотографии, занимающей всю первую полосу, рыдающий мистер Филч тряс руку спасителю животных, прекрасному герою и великодушному магу Гилдерою Локхарту. Лазиль Хелен Долиш с интересом обнюхивался с миссис Норрис. Периодически в кадр вбегал Дадли, отпихивающий кота: этот лазиль – не настоящая любовь! Поцелуй же не подействовал, сами посудите!

Второкурсникам не было прощения.

Про левреток и статус Гарри в точку попал. За шампуни Локхарта уже была готова разразиться битва, а ведь еще ни одного флакона даже не было сделано! Еще и владельцы кошек бомбардировали профессора ЗоТИ записочками с вопросами – будет ли отдельная линейка для питомцев?

А вот про то, насколько ревниво профессор Снейп воспримет успехи коллеги-профессора – недодумал.

- Отвратительно! Бракодел! Зелье пахло ромашкой!

- Это мой личный вклад в дело Света! Гениально, не правда ли?

- Неправда! Это сущий идиотизм. Зелья должны быть функциональны. Слышишь, ты? Функ-ци-о-наль-ны! А кошке вообще без разницы, чем оно пахло!

- Зато меня любят школьники. И все в восторге от результата. Завидуешь?

- Чему? Любят? Разумеется! Тебе же нет нужды варить зелья для больничного крыла. Пушистая кошечка важнее сопливых носов.

- Ах, что ты говоришь такое? Тебе нужна помощь? Я с радостью возьму на себя часть твоих хлопот. Даже дам пару уроков. Ну признайся, наконец! Ты хочешь узнать, что за рецепт у меня получился!

Колин изготовил фотоаппарат, чтобы заснять, как будут убивать профессора Локхарта. Такое событие не может пройти мимо читателей их газеты. Но герой и всеобщий любимец взмахнул полой золотистой мантии и удалился, совершенно не опасаясь удара в спину.

- Плагиатор! – ядовито изрек профессор Снейп, взмахнул полами черной мантии и направился в противоположную сторону.

- Еще неизвестно, кто у кого, – пробормотал Колин, который уже знал, что учились профессора примерно в одно время. На его счастье, профессор зельеварения крамольных речей не услышал.

====== Взрослые. Меры ПВО ======

С письмом Вернон не расставался. Читал и перечитывал. Вредноскопы мальчишек иногда зудели. Их неуверенное попискивание заставляло нервничать еще больше, чем если бы они голосили сиреной. По всему выходило, что в школе сейчас опасно. То, что окаменило кошку, представляло потенциальную угрозу и для детей, но весомого повода забрать мальчишек из школы, вроде бы, не было.

Мистер Дурсль списался с Артуром Уизли, неоднократно обсудил ситуацию с Фрэнком и даже написал Нимфадоре Тонкс.

Успокоить отца никто не мог.

Артур подтвердил свою репутацию блаженного. Выражал восторг от того, что письмо маггловской почтой было доставлено в его Нору (назовет же человек собственное жилище!)

Фрэнк перепугался и сам, утешаясь лишь тем, что пока в школе директор Дамблдор, детям ничего не грозит.

Вернон, как директор детского лагеря, прекрасно представлял всю наивность подобных верований. Даже странно, что маги в Санта-Клауса не верят.

А Нимфадора пока не ответила.

С наступлением темноты Дурсли и Лонгботтомы, прихлебывая чай и закусывая сдобой, устраивались в уютной гостиной на Тисовой и листали тома энциклопедий по чарам, магическим тварям и проклятым вещам, способным окаменять жертву.

Вариантов было множество и в то же время ни один не подходил: к примеру, василиск. Сложно представить, чтобы в школе поселилась огромная плотоядная рептилия и никто этого не заметил! Тот же Пивз, хоть и противен без меры, но столь же и вездесущ. А тайны он хранить не сможет, обязательно разболтает всем о своей находке.

Женщины переживали, дергались. Обе они уже были в ситуации, когда сыну грозила смертельная опасность, и переживать этот ужас заново были не согласны.

Фрэнк и Вернон отработали перемещение к Хогвартсу – поезд, парная аппарация, камин, автомобиль, моторная лодка от ближайшего маггловского города – они всё испытали на себе и расписали в деталях ситуации, в которых будет оптимален определенный вид перемещения.

Но оба понимали, что всего предусмотреть невозможно, и ужасно нервничали.

В первых числах декабря Нимфадора Тонкс прислала Вернону письмо, подробное и очень живо написанное, даже с картинками на полях – вполне в духе этой неугомонной девчонки с неукротимо-разноцветными волосами. По счастью, мистер Моуди серьезно отнесся к угрозе, не отмахнулся, что пострадало всего лишь бессмысленное животное.

Суровый босс отправил девушку собирать улики и допрашивать вчерашних однокашников. Она опросила уже весь Хаффлпафф, наслушалась всяких ужасов про реки крови, неизвестно из кого нацеженной, про голоса, стоны, шаги, молнии и Питера Эндрюса, который инсендио поджигает девчонкам бантики и не слушается старосту.

За решительной девицей в аврорской мантии бегал пятикурсник Седрик Диггори, заглядывал в рот и всячески старался быть полезен. Мисс Тонкс чуточку свысока называла его “мой Ватсон”, но на полях рисовала довольно милого юношу с грустным взглядом и яркой улыбкой.

Тонкс писала, что уже почти-почти наткнулась на след, как приехали подчиненные мистера Скримджера (карикатура льва с невообразимой гривой, но острыми лопатками и поджатым хвостом) и принялись “тянуть одеяло на себя”, пугая школьников и мешая поиску улик.

“Что школьников? От них пауки разбегаются!” – восклицала девушка, и по полям пергамента, смешно дрыгая лапками, бегали нарисованные волшебной краской паучки.

“А мистер Локхарт нам не помогает, – продолжала она. – Носится с Гарри Поттером и спасенной кошкой, словно дело уже закрыто. Дадли пытается разговорить то ребят Скримджера, то Диггори. Но мой Ватсон хранит мне верность, а олухи министерские сами ничего не знают”.

- В общем, молодежь соревнуется, детишки развлекаются, а неизвестно что как было, так никуда и не делось, – подвел итог Вернон.

- Н-да. А пауки – это плохо. Это из списка можно оставить десять вариантов, причем самых паршивых, – согласно вздохнул Фрэнк. Дамам решили письмо не показывать.

Алиса и Петуния достаточно хорошо знали своих мужей, чтобы почувствовать недомолвки. Пришлось действовать через свекровь миссис Лонгботтом. Леди Августа, разузнав последние новости, немедля отправилась к мистеру Скримджеру, чтобы тот уже занялся своими должностными обязанностями, исследовал, расследовал, недопустил и пресек. Тут-то Тонкс и начала жаловаться в письмах на помехи в расследовании от новых следователей.

Связь леди держали через камин, встречаясь на чаепитиях файф-о-клок в розовом саду поместья Лонгботтом раз в неделю для обстоятельного отчета.

Пока мужчины обеспечивали день завтрашний и вырабатывали план действий на случай чрезвычайной ситуации, дамы занялись исследованием прошлого: убийства Миртл Элизабет Уоррен. К сожалению, самая старшая из них училась в Хогвартсе уже тогда, когда Плакса стала привидением. Леди Августа открытия Тайной комнаты не застала, а саму комнату искала и не нашла.

Что удалось выяснить про Плаксу Миртл? Родилась в 1929 году, училась на Рейвенкло, на одном потоке с Хагридом и Реддлом, который потом стал тем самым Волдемортом. Была одной из тех, кто постоянно утверждал свое чувство превосходства за счет добряка Руби. Довольно зло отыгрывалась, вот все и подумали, что у Хагрида был мотив для убийства. Прихлебывая чай, миссис Дурсль думала, что лохматый неотесанный лесник – действительно добрейшей души человек. Судя по тому, что она услышала, сама лично поубивала бы идиотов намного раньше. О Рубиусе, по воспоминаниям современников, только ленивый гадости не говорил. Ленивый и Том Реддл с компанией. Том даже заступался за длинного нескладного третьекурсника до тех самых пор, пока того не забрали в Азкабан за то, что он открыл Тайную комнату. Но доказали, что он не открывал ничего. И при этом были свято убеждены, что в сорок третьем Тайная комната была открыта. Петуния в этот момент добавляла себе немного коньяка в кофе и старалась отстраниться от искривленной логики ненормальных. Допив кофе, она возвращалась к расспросам о мисс Уоррен.