– Нет, Олег тут ни при чем. Он уже уснул.

– А вы с ним что, отдельно жили?

– Ну да, мы же официально вроде как посторонние. Поэтому хозяева поселили нас отдельно. Комната Олега там, за стенкой. Так вот, мы с Олегом вечером… ну, в общем, мы были вместе. А потом я ушла к себе, а он лег спать.

– Во сколько это было?

– Я не смотрела на часы… Ах да: когда я вошла к себе в комнату, внизу, в гостиной, большие часы, что стоят на полу, стали бить полночь. Я еще подумала… Ну, я подумала, что я еще успею сходить туда… к Аркадию… Он, конечно, пожилой дядька, но такой забавный и с ним весело. Я решила, что просто приду и строго так ему скажу, чтобы он больше ко мне не приставал. А то Олег беситься начинает.

– Так, значит, вы решили идти. И стали одеваться, краситься…

– Ну да, я приняла душ, потом оделась, сделала легкий макияж… В общем, я совсем собралась. Обулась и уже пошла к двери, как вдруг услышала шаги в коридоре. Кто-то шел к моей двери. Я, конечно, остановилась. Не стала выходить. Мне совсем не нужно было, чтобы меня сейчас видели. Я ждала, что тот человек пройдет. Но он не прошел мимо. Он подошел к моей двери… А потом я услышала, как в замок вставляют ключ – с той стороны, представляете? – и поворачивают. Я шагнула к двери, спросила: «Кто там?»

– И что вам ответили?

– Ничего не ответили. Я снова услышала шаги – человек уходил. И совсем ушел. Я попыталась открыть дверь своим ключом, но у меня ничего не получилось – тот, второй, ключ остался торчать с наружной стороны.

– И что же вы стали делать?

– Я была в растерянности. В полной растерянности. Просто не знала, что делать. Если начать кричать, звать на помощь, первый, конечно, проснулся бы Олег – ведь его комната ближе всего. С другой стороны комнат нет, там стена. Олег бы проснулся, стал бы спрашивать, почему я не сплю, почему накрасилась, оделась… Можно было, конечно, раздеться, а потом звать на помощь. Я так и сделала. Разделась и тут сообразила, что кричать как-то странно. Да и незачем. Ведь даже если Олег меня откроет, я уже все равно никуда не пойду. Только сцена неприятная будет. И я махнула на все рукой и завалилась спать.

– Просто легли спать?

– Да, просто легла.

– И сразу заснули? И ничего не слышали?

Девушка искоса взглянула на сыщика. Видно было, что она колеблется: попробовать соврать или сказать правду. Потом она решила, что врать не стоит, и произнесла:

– Да, я слышала… Уже когда ложилась, я услышала… вроде как хлопок… Не очень громкий. Я тогда не придала ему значения. А потом, уже утром, когда узнала…

– Кстати, насчет утра. Как вы утром выбрались из своей комнаты? Все же позвали подмогу?

– Нет! Представьте себе: когда я утром встала, я сразу вспомнила, что меня заперли, и пошла к двери. Как же я была удивлена, когда оказалось, что никакого ключа нет! Я просто повернула ручку, и дверь открылась.

– Вы кому-нибудь рассказывали о своем заточении? Жаловались?

– Нет. А кому я могла рассказать? Олегу – ни в коем случае. Ведь тогда бы пришлось объяснить, что я собиралась… вы понимаете? Я думала сказать Ирине Васильевне, хозяйке. Но тут узнала, что Аркадий убит, и прикусила язык. Я поняла, что не должна никому ничего говорить. Я вам первому обо всем этом рассказала.

– А вы не подумали, что это ваш друг Олег вас и запер? Догадался, что вы собираетесь на свидание, и запер?

– Нет, я так не подумала. И знаете, почему? Из-за шагов! Я вам говорила, что слышала шаги в коридоре? Так вот, это были женские шаги.

– Женские?

– Ну да. Шла женщина на каблуках. Тут ошибки быть не могло. Высоту каблука я вам, конечно, не скажу, но что это были женские каблуки – это точно.

– Хорошо. Теперь попробуйте вспомнить, сколько было времени, когда вас заперли. Это было сразу после двенадцати?

– Нет, не сразу. Я приняла душ… Оделась… Потом сидела перед зеркалом… Прошло минут тридцать, наверное, или даже сорок… Да, скорее сорок.

– Значит, ключ в замке повернулся, когда до времени свидания оставалось двадцать минут?

– Да, примерно так.

– А где в это время был ваш ключ? Разве не в замке?

– Нет, я его уже вынула. Ведь я собиралась выходить…

– Теперь скажите мне вот какую вещь. Где состоялся ваш разговор с Аркадием, когда он назначил вам свидание?

– Это тоже в парке было. Там у них такая горка есть. Довольно прикольно. Водопадик, вода плещет. Вот мы там сидели, и он сказал… Но почему вы спрашиваете? Вы же сказали, что у вас свидетель есть; он же знает, где все было!

– Просто вас проверяю. Значит, вы сидели на горке, уже в сумерках… Там вся площадка окружена кустами. И за этими кустами вполне мог кто-то прятаться… А у Аркадия голос довольно громкий…

– Да, он такой громогласный… был…

– А вы не думаете, что это ваш спутник жизни, бард Олег Синицын, расправился с Кононовым? Устранил, так сказать, соперника?

– Олег? Нет, что вы! Он совсем не такой! И потом, он же спал! Я видела, как он ложился… И потом, слышала… в общем, он храпит… и я слышала, как он храпит…

Гуров решил на этом закончить разговор с прекрасной девушкой Наташей. Все равно больше ничего толкового она не могла ему сказать. Выйдя на площадку второго этажа, он остановился в раздумье. В усадьбе оставалось еще несколько человек, с которыми надо было побеседовать. Прежде всего это был биржевик Сергей Сургучев, которого упоминали почти все, с кем уже побеседовал сыщик. К биржевику накопилось много вопросов, их надо было задать. Кроме того, в списке неопрошенных оставались второй охранник Павел, водитель Семен Вихляев и кто-то еще – Гуров никак не мог вспомнить кто. С кого же начать?

Пока сыщик размышлял, внизу стукнула дверь и послышались голоса нескольких человек. Перегнувшись через перила, Гуров, к своему удивлению, увидел внизу, в вестибюле, двоих людей, которых уже видел сегодня и не ожидал увидеть еще раз. Это был Андрей Вдовин в сопровождении следователя Виктора Ярыгина. Следователь будто почувствовал взгляд Гурова, поднял голову, их глаза встретились.

– Лев Иванович, рад приветствовать! – бодро воскликнул Ярыгин. – Вот, выполняю ваше пожелание. Вы просили освободить младшего Вдовина – и мы его освободили. Мало того – я сам вам его доставил в целости и сохранности!

– Очень рад, – отвечал Гуров, спускаясь в вестибюль. – Но я подозреваю, что вы приехали все же не затем, чтобы выполнить роль сопровождающего при Андрее. Тем более что мальчик довольно взрослый, в сопровождении не нуждается…

– Да, у меня тут была еще одна цель, – признался следователь. – Надо кое с кем побеседовать…

И он со значительным видом посмотрел на Гурова. Тут младший Вдовин, стоявший до сих пор с безучастным видом, подал голос:

– Я вижу, у вас начались профессиональные секретные разговоры, – сказал он. – А мое присутствие вас стесняет. Так я могу идти?

– Да, конечно! – отвечал Ярыгин. – Иди куда захочешь. Но не выходи за пределы усадьбы – подписка о невыезде на тебе остается.

– Отлично! – заключил Андрей и направился в коридор нижнего этажа, где располагались комнаты прислуги.

– Ну вот, теперь, когда мы остались одни, я могу вам сказать, кто меня так здесь привлек, – сказал Ярыгин, когда младший Вдовин вышел.

– Можете не открывать мне этот большой секрет, – отвечал Гуров. – Я сам могу догадаться, кто это. Хотите, назову?

– Давайте, это интересно.

– Вы приехали, чтобы допросить финансиста и биржевого игрока Сергея Сургучева. Угадал?

– Черт побери! – воскликнул Ярыгин. – Как вы угадали?

– Очень просто. Я успел побеседовать с большинством людей, живущих в усадьбе, и они рассказали мне много любопытного. В частности, кое-что интересное про Сергея Сергеевича Сургучева. Я сам собирался с ним побеседовать, когда услышал, что вы приехали.

– Что ж, в таком случае давайте побеседуем с этим господином вместе, – предложил следователь. – Вы не против?