— Я скучал по тебе вчера вечером, — признался он через какое-то время.

— Я была всего лишь чуть дальше по коридору.

— Я уже начал привыкать к тому, что ты спишь в моей кровати.

Она не знала, что ответить. Правда заключалась в том, что и она сама привыкла спать в его кровати.

Раф замолчал, но через какое-то время посмотрел на нее с блеском в глазах:

— Думаю, свернуть на обочину, заехать вон в ту рощицу около реки, а затем перебраться на заднее сиденье будет по-настоящему примитивным поступком.

— Ты что, шутишь? — пришла в ужас Орхидея. — Не только примитивным, но и в перспективе очень неловким. Это же главная магистраль. Кто-нибудь может увидеть.

— Транспорта на дороге немного, — заметил он. — И лес с виду достаточно густой. Не думаю, что кто-нибудь нас заметит.

— Эта рощица возле реки походит на место, которое какая-нибудь семья может выбрать для придорожного пикника.

— Знаешь, в чем твоя проблема, Орхидея? Тебе недостает духа приключений.

Орхидея почувствовала, что «Айсер» замедлил ход.

— Ты не посмеешь.

Все случилось быстро и страстно, в конце Орхидея даже закричала. Наверное, с его стороны это и в самом деле примитивно, думал Раф, но последнее обстоятельство ему особенно понравилось.

— Поверить не могу, что ты пошел на это, — спустя двадцать минут возмущалась Орхидея, ерзая на заднем сиденье в попытках натянуть джинсы.

Раф про себя отметил, что задача была не из легких. Орхидее было негде развернуться, поскольку он занимал бульшую часть доступного пространства, развалившись и вытянув одну ногу на сиденье позади лихорадочно извивающейся Орхидеи, и наслаждался видом.

— Может, будет легче, если ты откроешь дверцу и выйдешь, — предложил он.

— Пока не оденусь, из машины не выйду. Мы все еще недалеко от Нортвилла. А вдруг кто-нибудь из друзей родителей случайно проедет мимо?

— Поступай, как знаешь, но не думаю, что кто-нибудь действительно может увидеть тебя с шоссе.

— Не хочу рисковать. — Раздался щелчок, когда Орхидее удалось застегнуть пояс джинсов. — Разве нет какого-нибудь закона, запрещающего лицам старше восемнадцати заниматься этим на заднем сиденье?

— Я ничего не скажу полицейскому отделу по надзору за задними сидениями, если и ты будешь молчать. — Он неохотно выпрямился и осторожно застегнул молнию на брюках. — Если позволишь, я отлучусь ненадолго, воспользуюсь здешними удобствами.

— Какими еще удобствами? — Она посмотрела в запотевшее окно. — Это тебе не придорожная площадка для стоянки автомобилей. Мы же посреди леса.

— Правильно. Вот они, удобства. — Он открыл дверь и, подняв наверх, задвинул ее в крышу. — Через минуту вернусь.

— О, понятно. — Орхидея залилась краской. Затем она задумчиво посмотрела на берег реки, находившийся на расстоянии всего лишь нескольких футов. — Я, пожалуй, воспользуюсь возможностью умыться.

Раф вышел из автомобиля и предостерег ее:

— Не упади. В это время года вода просто ледяная.

— Не волнуйся. Я сохраняю равновесие лучше Престона.

— Охотно верю.

Раф повернулся и пошел к ближайшим деревьям, наслаждаясь ощущением, которое всякий раз оставалось в душе после того, как они с Орхидеей любили друг друга. Он чувствовал себя расслабленным и с удовольствием отмечал открывавшееся виды, запахи, тихие звуки.

Этим утром жизнь была просто прекрасна.

Он продолжал идти.

Сквозь листву проникали лучи утреннего солнца, расцвечивая землю чередующимися пятнами света и тени. Тучная почва под ногами пахла весной. Воздух казался вкуснее голубого шампанского.

Пока Раф выбирал подходящее дерево и расстегивал молнию на джинсах, его разум и чувства блуждали невесть где. Откуда ни возьмись, в памяти всплыла папка со счетами, которую он обнаружил в ту ночь, когда они с Орхидеей обыскивали офис Квентина Остина. Внезапно перед его мысленным взором возник розовый листок, приклеенный с обратной стороны.

Синергетические вероятности пронзили его мозг с быстротой молнии в летнюю грозу.

В нем запульсировала энергия, и он торопливо застегнул джинсы. Легкий всплеск адреналина на несколько секунд усилил и так пришедшие в готовность чувства Рафа.

Этих секунд хватило, чтобы предупредить его, что поблизости кто-то есть.

И это не Орхидея.

Рафа охватило чувство неотвратимой опасности. Он должен был немедленно возвратиться к Орхидее. Раф выбросил побольше энергии на психическом уровне, инстинктивно ища фокусную связь.

Даже на таком расстоянии он увидел, что знакомый кристалл принимает ясную и четкую форму. Он поспешно послал предупреждение через метафизическую сферу, а сам, в тот же самый момент уловив грязную ауру чужака, последовал за ним.

Раф повернулся вокруг своей оси, пытаясь сориентироваться. Сквозь деревья он уловил вспышку солнечного света, отразившегося от стальной поверхности.

За мгновение до того, как прозвучал выстрел, Раф бросился в укрытие, спрятавшись за большим деревом.

— Раф! — донесся с берега реки крик Орхидеи. — Кто-то стрелял.

Теперь стало ясно, что целились в него, а не в нее.

— Стой, где стоишь.

— Эй, вы там, в лесу, с ружьем, — закричала она. — Здесь же люди. Охотиться так близко от шоссе незаконно.

Раф сомневался, что ее предупреждение возымеет какое-то действие на стрелка. Кто бы это ни был, он уж точно не являлся простым охотником. Однако слова Орхидеи отвлекли противника. Раф почувствовал, как рассеялось его внимание.

С точки зрения потенциального убийцы, ситуация разваливалась просто на глазах, подумал Раф. Первый выстрел не достиг цели, а намеченной жертвы было не видно. В довершение всего завопила какая-то женщина, невидимая за завесой деревьев.

Раф, распластавшись по земле, стал пробираться в укрытие следующего большого дерева.

Прозвучал очередной выстрел, однако явно наугад. Охотник потерял след своей добычи.

— Здесь же люди, придурок! — неистово кричала Орхидея. — Ты вообще думаешь, что творишь?

Раф сконцентрировался и мысленно усилил поток энергии, текущей через кристалл. Теперь он точно знал, где прячется стрелок, и начал осторожно подбираться к нему, используя в качестве укрытия густой подлесок.

Очевидно, почуяв приближающуюся угрозу, стрелок оставил свою позицию. Раф услышал отдаленный топот. Человек пробирался сквозь чащу к дороге.

— Вот дерьмо!

Ублюдок ускользал. Раф перешел на бег, но потом услышал, как хлопнула дверца автомобиля, и понял, что опоздал. Секундой позже раздалось рычание мотора, затем последовал визг шин на дороге. Достигнув обочины, Раф как раз успел увидеть хвост белой «Фазы 1000», исчезающий за поворотом шоссе.

«А на свете очень много «Фаз», — подумал он.

— Ты точно уверен, что тебя не принял за лося-оленя какой-нибудь незадачливый охотник? — в третий раз переспросила Орхидея, снова пристегивая ремень безопасности.

— Абсолютно, — заверил Раф, заводя мотор и выезжая задом из леса на шоссе. — Кем бы он ни был, он, должно быть, следовал за нами от дома твоих родителей.

— Он не мог знать, что мы здесь остановимся.

— Наверное, нет, но когда увидел, как мы сворачиваем с дороги, решил, что ему представился отличный случай.

— Убить тебя? Но кому это нужно? Единственным убийцей, с которым нам пришлось столкнуться, был доктор Остин, а его уже нет в живых.

— Еще остается неясность по поводу утерянного артефакта, — заметил Раф.

— Но мы же не знаем, где он находится.

— Кого-то, должно быть, волнует, что мы все еще ищем этот артефакт.

На секунду Орхидея задумалась:

— Не знаю. Даже если предположить, что помимо Остина во все это вовлечен кто-то еще, почему он или она считают, что ты опасен? Со смертью Остина след потерян.

— Не совсем так. — Раф обернулся через плечо и вырулил задом на шоссе. — Непосредственно перед тем, как тот парень выстрелил, на меня снизошло, можно сказать, небольшое озарение.