Проклятье! Он уже начал думать о ней как о спутнице жизни. Все происходило слишком быстро и как-то неконтролируемо. Прежде чем двигаться дальше, ему следовало отступить от опасного края и обдумать ситуацию.

— Вы, кажется, без особого труда ориентируетесь в этой могиле, — глубокомысленно отметила Орхидея.

— Да.

— Знаете, у нас с вами достаточная связь через подсознание, чтобы я могла понять, что вы четко себе представляете наше местоположение в этой галерее. Но картинки нет, по крайней мере, я ее не вижу. Вы действительно можете видеть в темноте?

— У меня превосходное ночное зрение. — Он нашел крошечный выключатель, освобождавший механизм. — Это одно из моих самых больших преимуществ.

«Хотя Хобарт Батт, кажется, не думает, что, с точки зрения потенциальной супруги, это выигрышный фактор», — усмехнулся он.

— Но можете ли вы действительно различать предметы в этой кромешной тьме? — В голосе Орхидеи неожиданно появились нотки любопытства.

— Нет, конечно, нет. По крайней мере, не так, как вы думаете. Никто не может видеть при полном отсутствии света. — Он замялся. — Я использую… другие чувства.

— Вы имеете в виду слух? Осязание? Обоняние?

— Вроде того… — Он задавался вопросом, к чему она клонит. — Трудно объяснить. Здесь замешано кое-что еще.

— Хм, не уверена, что хотела бы иметь обоняние лучше, чем сейчас. — Повисла неловкая пауза. — Разве оно вам не в тягость, когда вы находитесь в битком набитой людьми комнате или выносите мусор?

Раф почувствовал, как его лицо заливает непрошеная краска. Его уже много лет так не смущала женщина. К счастью, Орхидея в этот момент не могла его видеть.

— Обоняние, усиленное действием паранормальной энергии, работает по-другому, — натянуто сказал он. — Оно не переносится в плоскость подсознания абсолютно неизменным.

— Да? Ну ладно, а то другое чувство, что вы упоминали? То, которое вы назвали «кое-что еще»?

Он колебался, его пальцы замерли на замке потайной двери. Интересно, почему она стала задавать личные вопросы именно сейчас?

— Оно не имеет названия. Я могу описать его лишь как своего рода осведомленность.

Интуиция охотника.

— Интересно.

— Будут еще вопросы, прежде чем я открою дверь этой проклятой ловушки?

— Извините. Я не хотела лезть в душу.

Он обхватил руками рычаг и осторожно поднял. Раздался скрип стальных стержней, появился сквозняк. Мгновение спустя аварийное освещение с узкой лестницы проникло в галерею.

— Вы это сделали! — Орхидея поспешила к открывшемуся проему. — Боже мой, вы действительно нашли выход.

— Как говорится, у каждого есть какой-нибудь талант, пусть даже и небольшой. — Раф встал на ноги и прошел мимо нее на лестничную клетку. — Насколько я знаю криптоталантов, где-то здесь находится аварийный выключатель сирены. — Он сразу же заметил зеленый рычаг. — Точно. Вот и он.

Раф потянул рычаг вверх. Изматывающий вой наконец прекратился.

— Какое облегчение! — Орхидея ухватилась за стальной дверной косяк и устало к нему привалилась. — Скажите, часто ли с вами случается такое в ходе вашей сыскной работы?

— Нет.

В жутком зеленом свете аварийного освещения он мог видеть усталость и напряжение в ее глазах. Он очень старался привлекать Орхидею к расследованию только тех дел, где опасность была минимальной или отсутствовала вовсе, но после того, что сегодня случилось, она могла вообще отказаться с ним снова работать. У него по спине пробежал холодок страха. Может, она не совсем та женщина, которую он ищет в жены, но что, если они больше не увидятся?

Раф шагнул вперед и коснулся ее плеча.

— Орхидея? С вами все в порядке?

— Да, конечно. — Она вымученно улыбнулась. — Дайте мне всего минутку. Лучше посмотрите, что там с бедной миссис Терлок.

— Сейчас пойду за ней. — Он прошел мимо Орхидеи, но замешкался: — Послушайте, мне очень жаль. Я не предполагал, что такое может случиться.

— Конечно, не предполагали. Эй, перестаньте думать об этом. Все хорошо, правда. — Она выпрямилась и решительно отошла от двери. — На самом деле это было весьма захватывающе. Должна признать, работая с вами, не соскучишься.

— Не очень похоже на комплимент.

Ее улыбка стала шире. В дымчатых зеленых глазах напряженность сменилась озорством.

— Вы действительно спасли нас из ужасной ловушки.

— Это меньшее, что я мог сделать.

— Сказать по правде, вы были хороши. Я боялась, что мы будем сидеть взаперти, пока не вернется кто-нибудь из прислуги миссис Терлок.

— Не стоит напоминать, что вы сомневались в моей способности вытащить нас оттуда.

Она усмехнулась.

— В следующий раз обещаю немного больше верить в ваши таланты сталкера.

Он облегченно вздохнул.

— В следующий раз?

— Конечно. Знаете, я думаю, у меня талант к частному сыску.

Час спустя Раф ехал домой, окно его «Айсера» было открыто. Ему был нужен живительный, бодрящий ночной воздух, чтобы проветрить мозги. Он все еще размышлял о сказанном Орхидеей.

Талант к частному сыску.

Что, если единственное, что ее заинтересовало в нем — это возможность поиграть в частного детектива?

Ожидая, пока подъездные ворота разъедутся в стороны, он рассеянно отметил припаркованную у тротуара маленькую, темную малолитражку. Автомобиль не принадлежал ни одному из его немногочисленных соседей.

Когда Раф уже собирался проехать в открытые ворота, дверь незнакомой малолитражки скользнула в крышу. Уличный фонарь осветил высокую, худую птичью фигуру мужчины в мятом сером костюме. Свет отразился на линзах очков в тонкой металлической оправе. Он отчаянно махал, стараясь обратить на себя внимание Рафа.

— Мистер Стоунбрейкер, это вы, сэр? — Худощавый мужчина поспешил к «Айсеру». — Я так долго вас ждал. Я должен с вами поговорить.

Раф моментально оценил ситуацию с помощью вспышки таланта сталкера. Ничто не предвещало бурю. Во всяком случае, никакой ловушки он не чувствовал. Это был всего лишь волнующийся потенциальный клиент, но сейчас Раф был не готов с ним общаться.

— Уже поздно, — сказал он.

— Боюсь, дело не терпит отлагательств. — Худой мужчина остановился и посмотрел на Рафа через открытое окно «Айсера». — Меня зовут Бризо. Доктор Александр Бризо. Я из университета.

— Чем обязан?

— Мы отчаянно нуждаемся в том, чтобы вы кое-что нашли для нас, сэр. Это было украдено из одной из наших лабораторий.

— Вы обращались в полицию?

— О господи, нет! — Глаза Александра Бризо расширились от ужаса. — Мы не хотим впутывать в это дело власти. Требуется полнейшая конфиденциальность, под угрозой репутация многих людей. И договор на исследования, конечно. Наша лаборатория с трудом добилась его, и мы не хотим потерять контракт.

— А что именно было украдено из вашей лаборатории, доктор Бризо?

Бризо заморгал.

— Некий предмет.

— Не могли бы вы быть чуть-чуть конкретнее?

— Предмет, присланный Четвертой экспедицией Частина. Вы же знаете, они до сих пор находятся на раскопках инопланетной могилы, которая была обнаружена Третьей экспедицией.

— Да, знаю, — Раф нахмурился. — Вы хотите сказать, что из вашей лаборатории был украден один из инопланетных артефактов?

— Именно это я и пытаюсь вам сказать. Вы должны найти его для нас, мистер Стоунбрейкер, и очень быстро. Если информация о том, что вверенный нам артефакт пропал, просочится наружу, мы с коллегами окажемся в чрезвычайно неловком положении. На карту поставлена огромная сумма гранта.

— Есть какие-нибудь идеи, кто мог взять артефакт?

Бризо смутился.

— Да, мы подозреваем человека по фамилии Уиллис. Тео Уиллис был концентратором, приписанным к группе психометрических талантов, изучавших новую поставку образцов.

— Есть предположения, почему он его взял? — терпеливо спросил Раф.

— Нет, вообще-то нет. — Бризо выглядел сбитым с толку. — Еще неизвестно, как их можно использовать. Ни один из найденных к настоящему моменту предметов не работал. Исследователи говорят, что они слишком древние. Кроме того, едва ли можно в открытую продать инопланетный артефакт. В конце концов, они легко узнаваемы. Любой потенциальный покупатель поймет, что он украден из музея или исследовательской лаборатории.