Теперь ей оставалось только дождаться, когда все каэсэсовцы улетят, и затем убраться самой. Что делать дальше, она понятия не имела. У нее уже практически опустились руки.

Но потом… Потом вернулся Хэн Соло. И, странное дело, она знала — зачем. Возможно, причиной тому были зачатки восприимчивости к Силе. Возможно, она что-то уловила во взглядах, которые он бросал в направлении ее виллы. Возможно, она просто бредила с недосыпу. Но почему-то ей вдруг стало совершенно ясно: он знает, что она здесь, и вернулся для того, чтобы установить контакт.

С колотящимся сердцем она наблюдала, как Соло вышел из ховера, о чем-то поболтал с охранниками — кому-то пожал руку, кому-то сказал <спасибо> — и скрылся в доме. Зачем еще ему было сюда возвращаться? Не иначе как ради нее. Не иначе.

Календа устроилась на свою последнюю вахту, которая должна была окупить все прошлые бдения. Последние агенты КСС упаковали свое снаряжение, погрузились в наземные машины, и ховеры исчезли в ночной темноте. Не отрывая глаз от окуляров макробинокля, разведчица ждала — пять минут, десять минут, пятнадцать минут… мало ли, вдруг кто-нибудь из каэсэсовцев надумает вернуться за какой-нибудь забытой вещью.

В тот самый миг, когда она решила, что прошло достаточно времени, что берег чист и никто уже не вернется, в верхнем окне особняка Соло появилось пятнышко рубиново-красного цвета. Три долгие вспышки, затем пауза, еще три долгие вспышки, опять пауза и опять три вспышки.

Световой код мон-каламари, передаваемый каким-то допотопным лазером. Примитивнейший, невероятно грубый код. Код, известный любому курсанту, код, который в академии РУНР вбивали в каждую голову. Однако же, несмотря на все их суперсовременное оборудование и системы прослушивания, агенты КСС вряд ли смогут даже засечь этот код. Даже если вдруг некстати вернутся на виллу. И, что еще важнее, они вряд ли смогут его расшифровать.

ЖДИ МН У ГЛНЙ ДВРИ ПОЛНЧ, гласило послание.

Так, похоже, Соло немного растерял навыки, Но смысл был ясен.

Все-таки не зря она не спала ночами.

* * *

Она смотрела, как он бредет по дороге — медленно, с ленцой, словно городской обыватель, вышедший прогуляться перед сном.

На дорожке, ведущей к ее двери, Соло на секунду задержался. Он посмотрел по сторонам, дабы в последний раз удостовериться, что никто не следит из кустов, и двинулся прямо к дому. Календа открыла дверь в тот момент, когда он ступил на крыльцо, и Соло, не сбавляя шагу, вошел внутрь. Разведчица закрыла за ним дверь, знаком предложила следовать за собой и направилась в подвал. Соло кивнул и без возражений пошел за нею. Если все же за ними следили, микрофону или видеолучу будет намного труднее проникнуть под землю. А кроме того, закрыв дверь на первый этаж, можно будет отважиться зажечь свет. Календа провела гостя вниз по темной лестнице, закрыла дверь и щелкнула выключателем.

Подземный склад залил мягкий желтый свет, и Календа издала пораженный вздох. Она так долго не осмеливалась включать искусственное освещение, что даже вспоминать не хотелось.

— Принес вам кучу всего, — без лишних слов заявил Хэн, выгружая содержимое небольшой сумки на старый стол, оставленный много лет назад в подвале прежними владельцами.

— Здесь деньги, пара одежек — Лейины комбинезоны… немного свежей еды и воды, если вам опо-стылила диета или если у вас припасы на исходе. Штырь-лампа, мини-бластер и комлинк.

Календа лишилась дара речи и могла только кивать головой. Наконец-то разговор. Рядом с ней был человек, которому она могла доверять и который доверял ей. Человек, который пришел ей помочь. Разведчица почувствовала, что по лицу текут слезы, и заставила себя успокоиться. Хотя бы немного.

— Спасибо, спасибо большое, — сказала Календа. Она схватила один из пайков и разорвала упаковку. С едой действительно было туго, и любая пожива — даже корабелные рационы НЗ (хотя и другого типа) — была вкуснее тех жутких, совершенно идентичных пишепаков, которыми она перебивалась. Календа откусила большой кусок и энергично заработала челюстями.

— Вы все это время следили за нашим домом, — продолжал Хэн. И это было утверждение, а не вопрос. — На случай какой беды, на случай, если местные ребята чего-нибудь затеют. Ни поспать, ни поесть как следует.

Календа сглотнула слюну.

— Д-да, — сказала она. Голос был хриплый, она не пользовалась им слишком долго. Она даже не помнила, когда в последний раз с кем-то разговаривала.

— Впечатляет, — признал Хэн. — Не думаю, что я бы выдержал.

— Что… что мне делать? — спросила Календа.

— Отдохните, — отвечал Хэн. — Найдите в Ко-ронете какой-нибудь скромный отель или ночлежку, где берут наличными и не задают лишних вопросов, и отоспитесь как следует. Потом делайте, что хотите. Сходите на представление, посмотрите город. Только носите с собой комлинк и сразу отвечайте, когда я вас вызову. Я хочу, чтобы вы продолжали за нами приглядывать, но теперь мы сможем позвать вас на помощь, если что.

— Какая именно помощь нужна? — спросила Календа.

Хэн покачал головой: — Не знаю, надо еще выяснить, во что мы вляпались. Но у меня такое ощущение, что в этом случае вы можете оказаться очень ценной картой в игре.

— Как по-вашему, что именно назревает? — поинтересовалась Календа.

— Война, — с отвращением бросил Хэн. — Кого с кем — ситх его знает. Возможно, не масштабная, просто-напросто большой бунт, но все равно война. Слишком у многих здесь чешутся кулаки. Слишком многим охота отлупить ближнего своего.

Календа кивнула, соглашаясь.

— Наверное, вы правы, — сказала она. — Но будьте осторожны, даже более осторожны, чем считаете нужным. Я не знаю, как, но кто-то проник в самое руководство РУНР. Когда я входила в систему, у меня было абсолютно надежное прикрытие, лучшая <легенда>, которую только могло разработать РУНР. Но, когда я вышла из гиперпространства, меня уже ждали. Они сбили меня, я едва уцелела. Я не представляю, кто они такие, но они знают, что и как делать.

Хэн Соло нахмурился.

— Все еще хуже, чем я думал, — молвил он. — Если они все это знают, то тогда они также знают, сколько у нас осталось солдат и кораблей.

— Что вы имеете в виду? — спросила Календа.

— Я имею в виду, — ответил Хэн, — что, будь я кореллианином, который хочет отколоться от Республики, и имей я доступ к информации РУНР, я бы счел, что сейчас идеальный момент, чтобы сделать ход.

Он прислонился к стене и скрестил руки на груди.

— Остается один-единственный вопрос: каким будет этот ход?

16 ЗДРАВСТВУЙ И ПРОЩАЙ

Ландо Калриссиан сходил на землю с борта <Госпожи удачи> с сильным отпущением, что та самая удача наконец повернулась к нему лицом. Вот она, Тендра Ризант. Она стояла где-то в ста метрах, за защитным барьером, ждала его и с энтузиазмом размахивала руками. Неспроста, должно быть.

Ландо на миг остановился, чтобы вдохнуть чистый, свежий воздух Сакоррии. Неплохое местечко. Да, неплохое, хотя и находится в Окраинных Мирах. Окраина пользовалась дурной репутацией, но Ландо пока не наблюдал никаких признаков беды. Калриссиан повернулся и посмотрел на Люка, который сходил с корабля.

— Что, опять нервничаешь? — спросил он. Люк рассмеялся и покачал головой.

— Нисколько, — ответил он. — Все просто здорово.

— Вот и славно, — сказал Ландо и двинулся в направлении хозяйки.

— Она тоже выглядит просто здорово, — добавил он, окинув Тендру одобрительным взглядом.

Тендре Ризант было около тридцати стандартных лет. Высокая, стройная и цветущая, она явно не была стеснена в средствах. У нее была чистая белая кожа, высокие скулы и тонкие черты лица эффектно подчеркивали ее темные карие глаза. Тендра обладала отличной, если не сказать восхитительной, фигурой, — правда, она была чуточку полновата. Молодая женщина была одета в симпатичное удобное платье старомодного покроя с высоким воротником, довольно длинное, но не выглядевшее чопорным. Коротко остриженные волосы, уложенные в величавую прическу, были какого-то неопределенного оттенка — каштаново-белокурые. Вся она казалась открытой, раскованной и приветливой.