Хэн ненавидел политику.

За окном барабанил дождь.

14 ТУРИСТЫ

Дождь не прекратился и к следующему утру, но на этот раз все решили, что домашнего ареста с них довольно. Под проливным дождем вся компания погрузилась в генерал-губернаторский ховер; Хэн сел за руль, и они поехали. Он включил полную скорость и стал набирать высоту, пробиваясь сквозь противную серую мглу. Буря бросала ховер из стороны в сторону, но наконец машина миновала слой облаков и оказалась в чистом голубом небе.

Вид безоблачного неба произвел на всех поразительное действие. Все повеселели, даже Чубакка, едва уместившийся в явно не рассчитанном на него кресле второго пилота. Ссорившиеся друг с другом дети вдруг умолкли, позабыв свою угрюмую перебранку о том, кто залезает на чье сиденье. Все дружно показывали друг другу на верхушки проплывавших внизу облаков и спорили о том, на каких чудовищ и не-людей эти облака похожи.

Хэну тоже полегчало. Само собой, он был рад выбраться из-под дождя, но еще его грела мысль, что они улетают отсюда — улетают далеко-далеко от Коронета, пускай и ненадолго. Все-таки быть туристом не так уж плохо, если это дает возможность не сидеть в городе.

* * *

Календа провожала взглядом ховер Соло со смешанным чувством облегчения и страха. Не могло быть и речи о том, чтобы лететь за ними. Теперь она могла отдохнуть, хотя и недолго. Впрочем, она не заметила, чтобы они взяли с собой много багажа. Вероятно, они улетели всего на день. Но ей этого хватит, чтобы немного помыться, нормально поесть и поспать. Разумеется, существовала вероятность того, что противник решит воспользоваться отсутствием хозяев и устроит какую-то пакость. Но Календа поставила макробинокль на замедленную съемку, чтобы позже просмотреть запись. Если кто-то попытается сыграть нечестно, она это обнаружит и вовремя примет меры.

Ситуация не улучшилась, и Календа знала, что вряд ли кому-то чем-то поможет. Но она не могла придумать ничего более достойного, кроме как находиться поблизости от семейства главы государства.

Позже она сообразит, что делать дальше.

А пока можно немного подремать.

* * *

Они снова спустились под облака, и теперь внизу разворачивался ландшафт Кореллии. Низкие, покрытые деревьями холмы и крутые впадины нарушали монотонную череду аккуратных полей; то тут, то там, слева или справа от ховера проплывал небольшой городишко.

Хэн смотрел вниз и тихо радовался. Это была та Кореллия, которую он помнил, — по крайней мере, так он себя убеждал. Могло быть и так, что все эти опрятные фермочки, все эти симпатичные городки прозябали в таком же убожестве, что и Коронет. Но, глядя сверху, можно было воображать, что они живут в счастье и достатке.

Запищал автопилот, зажегся индикатор. Они приближались к археологическому раскопу. Хэн выглянул вперед и увидал огромную яму, черной кляксой врезавшуюся в ландшафт.

— Эбрихим! — окликнул он.

Дралл отстегнул ремень, соскочил с кресла и подошел к нему.

— Да, капитан Соло. Что вам угодно?

— Это то место, куда мы летим? — спросил Хэн.

— Да, сэр. По крайней мере, оно соответствует описаниям.

Хэн удивленно воззрился на него.

— Вы что, никогда здесь не были? — спросил он. — Я думал, вы будете нашим гидом.

— Буду, — спокойно ответил Эбрихим. — Я всесторонне изучил это место. Я прочел все статьи, касающиеся этого вопроса, и разговаривал со многими из основных исследователей. Это первый крупный археологический раскоп на планете, поэтому он пользуется значительной популярностью. Просто я до сих пор не мог раздобыть себе пропуск.

— Ага, значит, вы используете главу Новой Республики в качестве персонального билета на раскоп? — спросил Хэн со смесью раздражения и веселья в голосе.

— Именно, — отвечал Эбрихим. — Разве я мог упустить такую возможность?

— Это первый археологический раскоп на всей планете? — спросила Лейя из второго ряда кресел. — Как такое может быть?

— Ага. Когда я здесь жил, никто такими вещами не интересовался, — сказал Хэн. — Почему вдруг сейчас это стало модно?

Эбрихим поднял вверх ладони и покачал головой.

— Это трудно объяснить, — произнес он. — Я считаю, что тому причиной внезапный расцвет теорий расового превосходства на Кореллии и на других планетах системы.

— Не вижу связи, — молвила Лейя.

— Ну, все вдруг стали кичиться своим прошлым. Кто был здесь первым? У кого больше прав на тот или иной клочок суши, на ту или иную планету? Всякие предметы старины нынче коллекционируют даже те, кого не интересует подобный политический стиль, причем на всех пяти планетах. Я слыхал, что на всех Пяти братьях работают целые команды исследователей — людей, селониан и драллов, — которые делают раскопы, проводят исследования, соперничая друг с другом за право объявить свою расу самой древней, первой ступившей на путь развития, и все прочее в таком духе.

— Политическая археология, — сказал Хэн. — Для меня это что-то новенькое. Так что же мы там увидим?

— Интересный вопрос, — отвечал Эбрихим. — Никто точно не знает, что это такое. Это необычайно древняя система искусственных подземных камер, многие из которых обрушились, заполнены наносными отложениями и т. д. Но некоторые из них в весьма хорошем состоянии. Там полным-полно самых разных механизмов, и никто не знает, для чего эти механизмы служили, кто их сконструировал и зачем.

Хэн нахмурился.

— Я думал, археологи обычно занимаются всякими развалинами и черепками, — сказал он.

— Да, почти все так считают, — согласился Эб-рихим. — Но цивилизация существует уже очень, очень давно… в той или иной форме. Мы говорим, что Старая Республика просуществовала тысячу поколений, как будто до нее ничего не было. Но это всего лишь… сколько… где-то двадцать тысяч лет? Двадцать пять тысяч максимум.

— Это очень много, — сказал Джейсен.

— Да неужели? — возразил Эбрихим. — Сколько времени светят звезды? Сколько времени существует жизнь на планетах?

— Много, да? — молвил Джейсен.

— Хе-хе-хе, — Эбрихим засмеялся. — Очень, очень много. В тысячу раз, в три или четыре тысячи раз больше, чем твоя несчастная тысяча поколений. Хватило бы времени на что угодно, не только на то, о чем мы знаем.

— Значит, еще до Старой Республики кто-то построил здесь эту ситховину? — спросил Хэн.

— Считается, что не позже, — сказал Эбрихим. — Хотя никто на самом деле не знает. Есть разные способы датирования, но никто в Корелли-анском секторе не знает, как их применять. Возможно, когда настанут лучшие времена, к нам снова приедут соответствующие специалисты.

Хэн взглянул на приборы.

— Может быть, — сказал он. — Но сейчас нам пора садиться. Идите на свое место, Эбрихим, остальные пристегните ремни. Поехали.

Сверху раскоп напоминал колонию насекомых, на которую кто-то наступил, и теперь эти насекомые лихорадочно суетились, заделывая дыру.

Рабочие — все до одного люди — сновали во все стороны, вывозя на больших колесных тележках землю и куски камня из раскопа. Дроиды всех типов и спецификаций вносили и выносили из огромной ямы разную аппаратуру.

Это был организованный хаос, и Хэн со своими спутниками, выйдя из ховера, несколько растерялись, не зная, что делать дальше и куда идти. Но в голове Хэна царила не только растерянность.

— Лейя, — вполголоса сказал он. — Взгляни на униформы рабочих.

— А что?

— Такие же были на тех ребятах, которые меня отметелили. Не хватает только повязок Лиги человечества. Парни, что маршировали вокруг Дворца короны, были одеты точно так же.

— Ты прав, — молвила Лейя. — Но не будем сейчас об этом. Кажется, идет наш экскурсовод.

Приближался мужчина среднего возраста, довольно упитанный. Темнокожий, с коротко стриженными темными волосами, он улыбался широкой белозубой улыбкой. Мужчина был одет в такую же униформу, как и вся его бригада, и с такими же подтеками пота, но в отличие от остальных на лямке его комбинезона была пришпилена хитрая эмблема. Шляпа, тоже более хитрая, чем у других, была лихо надета набекрень.