— Одна часть моего существа всецело поддерживает данную идеологию, — Снейп покачал головой. — Не люблю оборотней. Но другая часть заставляет первую заткнуться и идти варить антиликантропное зелье, чтобы оборотень все-таки отличался чем-то от Твари, что бы этот термин ни означал. – Северус задумался и машинально провел указательным пальцем по губам. – Вот что, пошли-ка, прогуляемся, я тебе кое-кого покажу, так сказать, подкину тему для размышления, — похоже, Снейп сам не заметил, что начал обращаться к Каю панибратски.

— Пошли, — Кай поднялся со стула и смотрел на поднимающегося Снейпа.

— Если бы я не знал, что так двигаться практически нереально, то попросил бы дать мне несколько уроков, — мужчина выразительно смотрел на стул, который даже не шевельнулся, когда с него встал Кай.

— Я с радостью могу тебя научить, это не столь уж сложно.

— Эм, я подумаю, но, скорее всего, соглашусь, — ухмыльнулся Снейп и решительно направился к выходу из библиотеки.

Кай шел вслед за своим проводником абсолютно неслышно. Несколько раз Северус оборачивался, чтобы удостовериться, что идет по направлению к Запретному лесу не один. Снейп сам не понимал, зачем он сейчас идет в лес и что пытается доказать. Просто рассуждения Кая о Тварях натолкнули его на мысль, которую зельевар сейчас пытался проверить. К тому же ему хотелось посмотреть на действия своего юного коллеги в нестандартной ситуации. Зачем ему это понадобилось, Снейп не мог ответить даже себе, но в присутствии болотника зельевар ощущал, что его снова захватывает дух авантюризма, который, как ему казалось, умер уже очень давно.

Когда спутники вошли в лес, Северусу показалось, что он топает, как пробирающийся сквозь бурелом медведь, хотя раньше он всегда гордился своим умением быстро и практически бесшумно двигаться. Кай скользил рядом, и зельевар с трудом удерживал себя от того, чтобы не потрогать Трури и не убедиться, что тот является человеком из плоти и крови, а не бестелесным духом.

Кай ни разу не спросил, куда именно они идут. Он был сосредоточен на ощущениях смутного узнавания, но, как это произошло в тот день, когда он переступил порог Хогвартса, к узнаванию примешивалось ощущение новизны. Все вокруг казалось таким знакомым, но воспринималось совершенно по-другому.

В свете дня Запретный лес вовсе не выглядел мрачным - обычный лес: с деревьями, опушками и пробивающимися сквозь кроны высоких деревьев лучами летнего солнца. Кай слышал, как щебечут птицы, как невдалеке шуршат огромные пауки, как довольно далеко от места, где они сейчас находились, кентавры несутся между деревьями, стараясь обогнать друг друга… Новый, никогда раньше не слышанный им звук внезапно раздался откуда-то сбоку. Юноша успел только удивиться, почему он не услышал это довольно мелодичное ржание раньше, как Северус раздвинул руками кусты, и они вышли на небольшую полянку. Посреди поляны стоял взрослый белоснежный конь с длинной, даже издалека кажущейся шелковистой, гривой. На его лбу красовался длинный витой рог.

— Я никогда раньше не видел единорогов, — прошептал Кай, а жеребец словно ждал, когда люди, вошедшие в его владения, начнут переговариваться. Волшебное существо нисколько их не боялось, но Кай чувствовал охватившую животное нервозность. – Я благодарен тебе за то, что увидел это чудо.

— Я тебя не смотреть на него привел, — вдруг усмехнулся Снейп.

— Нет? Зачем тогда? – поведение зельевара в очередной раз доказало Каю, что искусство разбираться в стремлениях людей освоено им не в полной мере.

— Увидишь, — уклончиво ответил Снейп, — обрати внимание на его рог.

— Я уже обратил, — спокойно проговорил Кай. – Он начал понемногу светиться в тот момент, когда он почувствовал наше присутствие. Кстати, жеребец здесь не один, скоро к нему присоединятся другие.

Как только Кай замолчал, кусты в противоположной стороне поляны раздвинулись, и из них вышли изящная кобылка и маленький тонконогий жеребенок, у которого еще даже намека на рог не было.

И тут поведение жеребца резко изменилось. Он, запрокинув голову, заржал и прыгнул, встав перед своей семьей. Рог начал светиться гораздо более интенсивно, а затем в этом свете начали проскальзывать зеленоватые искры.

— Он сейчас нападет, — Кай, схватив Снейпа за руку, отпрыгнул в сторону, и практически сразу с кончика рога сорвался зеленоватый луч и ударил в то место, на котором только что стояли преподаватели школы Хогвартс.

— Бежим! – в голосе Снейпа прозвучала безбашенная веселость.

Однако убежать они никуда не успели, потому что им пришлось падать, чтобы пропустить над собой очередной луч, сорвавшийся с рога взбешенного единорога.

Кай уловил момент, когда рог перестал светиться, и рванул к кустам, таща за собой Северуса. Очутившись за пределами видимости единорога, который не собирался преследовать наглых людей, преподаватели Хогвартса повалились на траву, причем профессор зельеварения хохотал в голос, а его спутник выглядел несколько обескураженным. Если бы в этот момент мимо проходил кто-нибудь из студентов, а затем попытался рассказать про увиденное, его непременно отправили бы обследоваться к мадам Помфри на предмет галлюцинаций, если бы он сам не побежал в больничное крыло, опасаясь за свою психику. Однако, на счастье гипотетического студента, было еще лето, да и в Запретный лес мало кто отваживался входить, так что ничья психика не пострадала от зрелища хохочущего на земле Северуса Снейпа.

— Заметь, — сквозь смех с трудом проговорил Снейп, — мы даже не попытались достать палочки.

— Конечно, это же был единорог.

— Да, это был единорог, который напал на нас, защищая свою самку и детеныша. Это нормальная реакция любого животного. Особенно если это животное знает, что самка беззащитна. Рог кобылы не обладает подобными свойствами, — Снейп перестал смеяться и сел, обхватив руками колени.

— Я начинаю понимать, к чему была подобная демонстрация, — Кай задумчиво смотрел в ту сторону, откуда они только что прибежали. – Что за магию использовал жеребец?

— Откуда я знаю? – Северус снова откинулся на траву. – Я знаю только то, что этот луч чем-то напоминает Аваду, во всяком случае, по свойствам.

— Единорог использовал заклятье, которое люди отнесли к темным, — Кай прикрыл глаза. – Самое светлое существо из когда-либо существовавших может легко убить, причем темным заклятьем. Никому никогда не придет в голову назвать единорога Тварью.

— Да, верно. Я все еще не понимаю, что в твоем понимании Тварь, но ты прав. Я к чему вообще все это затеял: понимаешь, я знаю нескольких оборотней. Один из них редкая скотина, прибить его – заветная мечта многих магов. Но есть среди них и такие, которые совершенно ничего из себя не представляют, слабые люди, готовые пойти на все, чтобы только не быть отвергнутыми. Неужели, согласно твоей идеологии, под нож должны попасть все?

— Я уже сказал, мне необходимо разобраться, — к Каю вернулось его непробиваемое спокойствие, — и не только по поводу оборотней. Хотя, на их счет все архивы Крепости высказывались однозначно: каким бы человеком оборотень ни был, как бы он ни старался сдержать свою животную сущность, однажды ему это не удастся, и он нападет на человека. Потому что суть оборотня – Тварь.

— Почему такая однозначность?

— Потому что оборотень не нападает, чтобы утолить голод. Он не нападает, чтобы защитить свое потомство, как сделал сегодня единорог. Оборотень нападает, чтобы убить, уничтожить человека, или сделать из него себе подобного. Ты в курсе, что зверям оборотень не страшен? – Снейп напряженно кивнул. – Догадываешься, почему?

— То есть ты считаешь Тварью то существо, действия которого направлены против человека? – медленно проговорил Северус.

— Суть ты уловил, только это не существо, осуществляющее какие-то действия против человека, а то, большинство действий которого направлено на уничтожение человека как вида. Но я уже говорил, что возле Порога все просто, мир же гораздо сложнее. Я тоже знал нескольких оборотней до того, как попал к Порогу, а сейчас я знаю, что о них думают болотники. Многие знания и представления во мне перемешались. Я нахожусь в растерянности. И пока я не разберусь во всем, я не буду настаивать на своей правоте.