— Гарри, в самом деле, — оживился Невилл, — если тебе нужен Веритасерум, я могу дать его безо всяких ваших аврорских обязательных отчетов и разрешений. Тебе ведь его придется целый месяц настаивать, чтобы сделать самому. А у меня сварен полный котел по заказу Министерства, я буду рад помочь тебе.

Обрадованный Гарри обхватил их обоих за плечи и прижал к себе:

— Спасибо вам, мои хорошие. Что бы я без вас делал.

— Передай, пожалуйста, Драко, что мы без него скучаем, — Луна протянула Гарри букетик, отмахнувшись от тянувшего ее в камин Невилла. — Я знаю, что все очень скоро выяснится, и вы снова будете счастливы вместе. Очень долго. А ваш сын будет похож… — Луна ойкнула, увлекаемая прочь сильной рукой, и исчезла в камине.

*

В дверь уже снова долго и нудно стучали. Уставший Гарри снова спустился вниз, машинально открыл дверь и растерянно уставился на Блейза Забини.

— А тебе-то чего надо? — невежливо отреагировал он на это странное явление.

— Ну наконец-то, чистая кровь в этом доме! Проходите, проходите к нам в гости. Если бы удалось еще выкинуть отсюда этого полукровку… — в своем приветливом состоянии Вальбурга оказалась еще гаже, чем в злобном.

— Малфой был моим другом, — Забини, шагнувший в дом, был подавлен, но настроен решительно.

— И? — осторожно уточнил Гарри.

— Мне жаль, — Блейз уверенным движением откинул со лба челку и положил руку Гарри на плечо. “Спасибо, хоть не сразу на бедро”, — рассеянно подумал тот, с интересом разглядывая Блейза. — Скажи, Гарри, ты не захочешь как-нибудь на этой неделе выпить со мной кофе? — к концу фразы Забини все-таки застеснялся.

— Зачем? — Гарри уже ничего не понимал.

— Поговорить с тобой хочу, — решительно сказал тот. — Завтра пойдет?

Гарри скинул его руку с плеча, вспомнил, что Забини тоже работал в Министерстве, пусть и в отделе доставки, вздохнул и согласился.

— Давай. Завтра в шесть. А теперь извини, мне некогда.

Он захлопнул за гостем дверь, устало привалился к косяку и закрыл глаза. Итак, завтра ему предстоят три двухчасовых допроса. Больше гостей он сегодня не выдержит.

Драко сейчас бы нашел нужные слова поддержки. Он бы обязательно что-нибудь придумал, как тогда на их дружеском поединке, когда Гарри свалился с метлы и не мог шевельнуться от резкой боли в позвоночнике. Он тогда поразился, как быстро Малфою удалось соорудить из двух метел носилки, осторожно левитировать на них его бесчувственное тело, да еще аппарировать всю конструкцию в Мунго, не расщепившись. А еще больше удивился тому, что все два дня Драко провел неотлучно рядом с ним, и, открывая глаза, он каждый раз видел над собой склонившееся красивое лицо, такое испуганное и бледное, словно с метлы упал сам Малфой, а не Гарри.

Хотя, нет. Как раз в том, что Драко сидел с ним в больнице, он ничего странного не видел. После их магической дуэли, когда нечаянным заклинанием Малфою порезало кисть левой руки, Гарри и сам проторчал с ним в палате все три дня, пока срастались мучительно ноющие кости и сухожилия. Он читал пострадавшему другу книжки, развлекал смешными историями, дремал на стуле возле его кровати, а вечерами, когда город погружался во тьму, и Драко начинал шипеть и метаться от боли, гладил его по голове, крепко прижимал к себе, держал за вторую руку и шептал успокаивающие глупости.

Гарри поморщился от воспоминаний и стукнулся лбом о косяк. Точно тупой гриффиндурок. Интересно, как долго он еще принимал бы их чувства за обычную дружбу, если бы не счастливый случай? Гермиона всегда была права — в эмоциональном плане он абсолютный ноль. Невыносимо захотелось аппарировать в мэнор и напиться.

Тем не менее, до конца дня ему пришлось впустить еще несколько десятков сов, принять штук тридцать Патронусов от знакомых и незнакомых людей. Терри Бут, сестры Паттил, Симус, Лаванда, профессора из Хогвартса, коллеги из Аврората и Министерства слали ему утешающие и поддерживающие послания. Гарри с удивлением обнаружил даже сову с извинениями от Панси, конечно, если можно было считать извинением “Прими мои соболезнования, Поттер. В следующий раз обещаю тебя по лицу не бить, скажи своим дуракам в Аврорате, пусть снимут с меня обвинения”. Гарри улыбнулся. Когда он привык к особенностям своего Малфоя, то заметил, что ему начинают все больше и больше нравиться слизеринцы с их нахальной непосредственностью. По крайней мере, они никогда не пытались прикрывать свои недостатки красивыми словами, как многие гриффиндорцы. Он черкнул в Аврорат записку насчет Панси и с облегчением аппарировал в Малфой-мэнор.

========== Глава 17 ==========

В мэноре Гарри почему-то становилось легче, хотя без Драко ему везде было пусто и тоскливо. По разрушенным мраморным дорожкам темного мэнора ноги сами принесли его в фамильный склеп. Как там его любимому лежится под этой тяжелой плитой? Гарри уткнулся лбом в холодный гранитный камень и застонал. Еще один тяжелый день и одинокий вечер.

Гарри давно уже привык быть один. Одиночество никогда не тяготило его. Скорее, в тягость были большие шумные компании, настойчивые друзья и всеобщее внимание.

Но так было только до Малфоя. Вдвоем с Драко ему было чертовски хорошо. Малфой умел говорить и умел молчать. А еще он умел дружить. С каждым днем Гарри все больше убеждался в этом. Несмотря на то, что Драко по-прежнему был ехидным и острым на язык засранцем, он сумел стать для Гарри настоящим другом, каким никогда не был Рон — без претензий, требований и желания контролировать. Гарри неожиданно для себя обнаружил в Малфое искреннюю преданность, надежность и заботу, и сам не заметил, как начал привязываться к нему.

Все малфоевские недостатки его умиляли, достоинства восхищали, хотелось быть вместе с ним каждую свободную минуту. Судя по тому, с какой готовностью Драко откликался на его письма и сам постоянно слал очередные приглашения, он чувствовал то же самое. Все это привело к тому, что в последнее время они практически не разлучались. Гарри даже начал подумывать предложить Малфою, снимающему небольшую квартиру в городе, переехать к нему на Гриммо и жить вместе. Он почему-то был уверен, что Драко ему не откажет. Когда он заикнулся о своем желании Гермионе, она посмотрела на него с какой-то странной жалостью и ничего не ответила.

Их спонтанный магический брак наконец-то все прояснил, расставил по местам и навел порядок в мыслях. До Гарри, в очередной раз обозвавшего себя идиотом, дошло, что все эти странные чувства, которые он испытывал к бывшему врагу — обожание, потребность видеть, восхищение, забота, страх за него и щемящая нежность, и есть самая настоящая любовь.

Гарри ласково, словно своего Драко, погладил остывший выщербленный камень.

— Гарри, сынок, пойдем домой, — теплая женская рука опустилась ему на плечо.

Он вздрогнул.

Сынок… Домой…

Гарри, ошеломленный этими словами, молча уставился на Нарциссу, жадно выискивая в ее лице черты Драко.

— Пойдем, милый. Еще немного, и он снова будет с нами. Надо только немного подождать. Люциус уже смешал коктейли, и Северус ждет. Пойдем к нам.

В сердце растаял и откололся какой-то застарелый кусок льда. Он и правда нужен. Его ждут дома.

*

— Итак, что мы имеем? — утренний совет Малфой-мэнора в лице Люциуса, Снейпа, Нарциссы и Гарри подводил итоги.

— За это время к Поттеру повышенный и отнюдь не дружеский интерес проявили Уизли, Криви, Забини и Вейн. Кто из них может оказаться замешанным? — начал Снейп.

— Ну, хотя Артур и работает в Министерстве, но вряд ли у них хватило бы денег на киллера. Все-таки это достаточно дорого, а семейство у них большое.

— А если занять в расчете на будущее наследство?

— Тогда пожалуй.

— Криви?

— Он влюблен в Поттера еще со школы. Вполне может быть.

— Вейн?

— Секретарша в Министерстве? Брак с богатым и знаменитым — верх ее мечтаний. Тоже вариант.

— Забини?

— Вообще не ясно, откуда он взялся, но именно поэтому тоже вполне может быть.