Пришлось возвращаться. Как ни торопился, на поезд опоздал. Игнату ничего не оставалось делать, как ожидать последний дизель. Было обидно -- терял драгоценное время на пустое ожидание. От огорчения неминуемых потерь в голове появилась мысль: "Если бы мне компенсировали все впустую утраченные дни, мимо меня пролетевшее время, жил бы я раза в два больше. Интересно, а есть ли кара за грехи ленивого времяпровождения или только за работу в праздничные духовные дни? За создание материальных благ во благо людей наказание есть, как прежде трудодни в колхозе начислялись, а вот сибаритство упущено, наоборот, поощряется. Что-то люди продумали не до конца или не совсем на правильной основе. Дало бы Небо сил и ума, не пожалел бы себя для науки жить праведно и результативно".

Чтобы найти созвучие своим мыслям в других, рассматривал пассажиров. Прислушивался к их разговорам. Недалеко на платформе расположилась компания, тоже опоздавшая на предыдущий поезд. Их беседа оказалась единственным развлечением на время ожидания.

-- Я слишком ничтожен против природы этого края, чтобы быть даже рядом, -- видимо, продолжал беседу сидящий мужчина. Его взгляд был обращён поверх бора на плывущие высоко над деревьями золотистые в лучах уходящего солнца облака.

Игната эта фраза заинтересовала. Внимательно слушал разговор, надеялся в их беседе найти для себя что-то новое, приподняться над собой. Ведь вся его жизнь после школьной скамьи течёт среди друзей-товарищей, незыблемых традиций. Всё, что он приобрёл, это их и принадлежит по праву только им, себя от них не отделял тоже. Окинул взглядом компанию, пришла мысль: "Посмотрим, куда я попал".

-- Мы -- песчинки среди необъятных просторов. Мы в этом мире ничего не можем изменить, и нам ничего не остаётся, как наблюдать, -- заметил другой.

-- Созерцая, отдыхать? -- спросила сидящая в их компании женщина. Как показалось Игнату, разговора мужчин или не понимала, или не хотела с ними согласиться.

-- Я об этом же, -- согласился с ней второй мужчина.

-- Если мой родной край состоит из таких, как вы песчинок, то хочу, чтобы все песчинки думали и заботились о родных местах, -- иносказательно говорила им женщина.

--В этом многообразии ничего не изменишь. Остаётся любоваться природой и только! -- второй собеседник был категорически не согласен с женщиной.

Женщина посмотрела на своих спутников. Рассмеялась и сказала:

-- Жаль. Удивительные места, а рождают только ягодников.

-- Как-как?! Столько набрали ягод, грибов. По-вашему этого мало? -- показывая на свои кошёлки, не соглашался с женщиной, удивлялся своей характеристике первый собеседник.

-- Я говорю о том же. Сами же со мной только что согласились, что вы потребители, -- рассуждения попутчиков только веселили женщину.

-- Собирать дары природы и пользоваться ими разве плохо? -- в своё оправдание заметил второй.

Женщина, пожав плечами, то ли шутя, то ли всерьёз упрекнула:

-- Зачем вы оканчивали институты, не знаю. Натуральное хозяйство из вас, извините за грубость, так и прёт. Деклассированный вы элемент!

-- Было модно. Да и кругозор другой, -- добродушно на упрёк заметил первый мужчина.

-- Где, когда, почему вы всё растеряли? Догадываюсь, но не скажу, пожалею сильный пол, -- пожала плечами собеседница. -- Песчинка должна быть достойна породивших её мест. Я не верю, что такие красивые места могут рождать безликих людей. Вы же когда-то были сильные и статные мужчины!

-- Что, у вас есть сравнения? -- спросил первый собеседник.

-- Мне больно смотреть на подругу, у которой дитя уже пенсионного возраста, а нигде не работало, живёт на её пенсию. Встречаясь с ним, всегда на память приходит слова: "Ах, зачем я на свет появился? Ах, зачем меня мать родила?" -- серьёзно проговорила женщина.

-- Мы, что было положено, отработали честно, не нужно нас валить в общую кучу, -- возмущался кто-то из рядом сидящих с нею мужчин.

-- А как вы определяете ущербных в своём понимании людей? -- её слова затронули первого мужчину.

Женщина улыбнулась посетившей её мысли:

-- Как вас. Вы своё отработаете, когда почувствуете, что отдали всё. Сейчас вы бродите по лесам для разминки или вместо зарядки, кому, как и что из вас по вкусу. А бегаете вы сами от себя, чтобы не отвечать себе на свои же вопросы, такие -- как мои. Прячетесь. Балуясь, продолжаете жизнь с детства. Время, а не дела мерите вы по жизни. Угадала, горемыки?

-- О чём вы?! -- удивился кто-то из компании.

Их собеседница, усаживаясь на незамысловатое сидение в виде ведра, накрытого небольшой доской, найденной здесь же, внимательно смотрела на мужчин, для которых походный дежурный анекдот, так ей казалось, в этом случае был бы более подходящим, чем этот разговор. Её собеседники были для неё непробиваемыми, тратить на них себя не хотела. Поменяла тему разговора:

-- У меня знакомый тоже "любитель" -- ягоду собирает быстрее меня. Природа у него не живёт, не действует, она -- просто фон при работе его рук.

Игнат сразу же вспомнил, ощутил, что даже специальная литература, особенно её иллюстрации вызывали у него лесные видения и запахи. Теперь уже внимательно прислушивался к разговору.

-- Вы ему тоже рассказывали свои сказки? -- спросил первый собеседник.

-- Старались строить одного в две шеренги? -- шутил второй.

-- Зачем ссориться из-за недоказуемого? Наоборот, я ему сказала: "Вы, Николай, правы. Рассказы о природе мало кому и о чём говорят. Северный холод сердца не в силах растопить даже полюбившимся картинам".

-- Успокоился бедняга? -- спросил первый.

-- Обрадовался единомышленнице. Был польщён. Всё повторял: "Зайди в лесок или перелесок -- перед глазами готовая картина в этюдах, вся живопись в оттенках".

-- Я ему говорила: "Дуновение ветерка, пробежавший шквал даёт же ощущение жизни", -- рассказывала женщина. -- Пыталась подойти к нему с другой стороны, забраться в его мир, расшевелить этого человека. Для этого мне нужно было узнать только круг его интересов.

-- Но воздух -- это не природа, -- поддержал Николая второй мужчина.

-- Не природа, но важная её составляющая. Это то, что создаёт природу, главное в ней! -- воскликнула женщина.

-- Может быть, -- первый собеседник не хотел спорить о том, чего в данный момент детально не знал.

-- Всё-таки я вас расшевелила, -- смеялась женщина.

-- А вам это зачем? -- не вытерпел первый мужчина.

-- Не мне, а вам! -- удивила их женщина.

Такой заботой с её стороны второй собеседник был шокирован:

-- Зачем это нам, если наше при нас?

К станции приближался поезд, заглушал разговор.

-- Чтобы не превратились окончательно в балласт...

Суета посадки помешала Игнату расслышать последние фразы. Беседа, её смысл остался для размышления. Чтобы отвлечься, сел в соседний вагон.

Не случайно годы собрали в памяти Игната "музей" непередаваемых картин. Иного быть и не может. Эти места -- уголки вдохновения, отдыха и забвения. Увидеть здесь сказочный мир можно на каждом шагу. Для Игната это не плод воображения и не вымысел, а реальность.

Несмолк аем ое э хо .

Просторы -- лес или поля с перелесками, изрезанные речками, протекающими через озёра и искусственные водоёмы, никогда не теряют своего великолепия, как и гладь искрящихся на солнце озёр, конца и края которым часто не видно.

Блики искрящихся озёр обязательно напомнят ему мёртвую зыбь морской стихии, и сердце Игната забьётся тревожно, возвращаясь в прошлое. Ему ли не восторгаться забавами природы, когда случай подарил ему невероятное зрелище. Их корабль стоял у пирса. Офицеры собрались в кают-компании -- и вдруг невероятная тряска корабля. Показалось, что волшебник схватил стальную махину, старался из неё всё вытряхнуть, сначала сорвать со своих мест все прикрученные болтами предметы, а потом рывком всё содержимое выбросить за борт. Все недоумённо смотрели друг на друга. Игнат успел крикнуть: