-- Дизеля пошли в разнос!
По извивающемуся трапу бросился в трюм, под ногами тряслась, ходила палуба. Как бежал не помнил. Вскочил в машинное отделение -- дизеля не работали, но непрекращающаяся тряска нижней палубы была неприятной. В голове пронеслось: "Где причина?!" Мысленно окинул помещения трюма. В них причины не могло быть. Ему показалось, что кто-то снаружи схватил корпус корабля, трёс его так -- будто со своих мест старался сорвать машины, механизмы. "Что-то творится снаружи!" -- пронеслось в голове. По трапу выскочил наверх. Вбежал в кают-компанию. Офицеры через иллюминаторы рассматривали море, берег. Море было залито блеском солнца, он слепил -- мешал смотреть на воду. С непривычки на глаза навернулась слеза. Отвёл взгляд на берег. Там всюду качались, прыгали как в пляске деревья, кусты кланялись до земли. Взад-вперёд двигались строения, телефонные столбы раскачивались, от падения их удерживали провода. Такого зрелища Игнат никогда не видел и не мог даже представить. Взглянул на корабли ОВРа -- охраны водных рубежей -- они то ли тряслись, то ли пустились в пляс, всё в беспорядке двигалось на месте. Не прыгали только эскадренные миноносцы -- их просто бил озноб.
Ощущение моретрясения удивительно. Спокойная мерно вздыхающая волнами гладь океана, которая прежде собой олицетворяла вечный покой, вдруг взрывается и начинает выбрасывать на поверхность свою злобную энергию. Эта сила по пути хватает всё попавшееся ей под руку и несётся вверх. Больше всего досталось воде, она прыгала перед Игнатом, отсвечивая яркое солнце.
Вечером, сойдя на берег, Игнат хотел поделиться своими ощущениями с женой. Но Надежда его опередила. Взволнованно рассказывала:
-- Знаешь, как землетрясение меня застало в магазине?! Когда всё вокруг затряслось, смотрела, как начали наклоняться взад-вперёд полки, витрины. С них полетели консервные банки, посыпались крупы, мука. Я так испугалась, что не смогла сдвинуться с места -- у нас же дома ничего похожего никогда не было. Даже не почувствовала, не могла представить себе степень опасности. Совсем не понимала, что происходит. Стояла в оцепенении посредине магазина и смотрела, как люди бросились вон.
Потом какой-то мужчина заскочил в магазин снова и за руку вытащил меня наружу. Когда окончилось землетрясение, успокоилась земля, я снова зашла в магазин за школьными тетрадями. На место, где я стояла, упала люстра и придавила мои тетради. Под ней в пыли они и лежали.
-- Тетради сохранились? -- спросил Игнат.
-- Они-то сохранились, а вот все большие городские здания стоят с трещинами.
Позже, проходя по центру, Игнат видел причинённые стихией разрушения. Удивился, что большое монолитное здание Обкома партии огромной трещиной отделило от пристройка -- Обкома комсомола.
-- Ой, что это? Теперь разделятся? -- удивилась Надежда.
Игнат с интересом посмотрел на жену, какой-то смысл её слов остался на потом, и до сих пор не сформировался.
Их разговор тогда прервал идущий навстречу офицерский патруль. Игнат знал, что старшие офицеры от нечего делать обязательно начнут учить младших отношениям в офицерских семьях, в швах шинелей будут искать недостатки боевой подготовки корабля. Достойное развлечение для офицеров, у которых шёл год за полтора.
Свернув в первый переулок, избежали потери времени на пустые разговоры.
Игнат старался даже в зрелом возрасте в свои лесные походы привлекать школьных товарищей. Они с удовольствием отзывались на его приглашение. Но иногда приходилось отправляться одному.
Его внимание всегда привлекали сколы земли у круч над омутами рек. Сам видел секрет их образования. На излучинах, чаще в весеннее половодье, нижний пласт земли вымывается стремительным течением, а сверху опускается на освободившееся место очередной.
Оседание слоёв стоящего под кручей пугало, но любопытство не отпускало. "Вдруг что-то новое откроется или блеснёт невероятное для этих мест?" -- не покидала его мысль в моменты, когда в поисках золотых песчинок рассматривал уносимую водой землю.
Вымывание земли потоком половодья иногда даже позже приводит к большим обвалам, которые сопровождаются жутким грохотом. Игнат однажды оказался свидетелем такого случая.
С товарищем со школьных времён Евгением, возвращались домой. В пути решили перекусить. Выбирая место для отдыха, шли знакомой тропой вдоль берега реки. Впереди послышался нарастающий гул.
Игнат поднял глаза и был потрясён подвижкой земли на знакомом участке, куда они направлялись. Увидел оседающую землю, которая выдавливала из себя громадные валуны и с нарастающей скоростью катила их в воду.
Схватил товарища за руку:
-- Стой! Назад! Обвал!
Бежали от кручи вдоль берега.
-- Оглянись! -- крикнул Евгений.
Игнат остановился. Его любимый почти отвесный склон берега пришёл в движение. Рушилась земля. Громадные камни, прыгая по выступам кручи, падали на стремнине далеко от берега. Обвал пугал своим стихийным могуществом. Перед их глазами было невероятное зрелище.
Глядя на обвал, Евгению казалось, что русло реки сейчас изменится, и вода хлынет в их сторону. Возможно, спастись, выбраться им и удастся, но купания в мутной воде не избежать. Опасаясь, торопил:
-- Бежим отсюда! Сейчас вся круча будет в реке!
На глазах Игната земля рождала грозную сказку исполина, ему дарила открытие. Возбуждённо воскликнул:
Онсюрпризах несёт ответы!
Евгений бросил взгляд на обвал. По круче сыпался пласт золотистого песка, на солнце горел огнём. Слова Игната его подтолкнули. Он бросился стремглав к движущейся массе, боялся, что очередной слой засыплет золотую жилу, хотел успеть, взять пробу.
Безумный поступок товарища сорвал Игната с места. Он бросился следом, тащил его назад. Помнил свой крик:
-- Жить надоело?!
Евгений остановился, недоумённо смотрел на движущуюся массу. Золотистый слой засыпало. Рывком бросился вверх. Схватил горсть песка. Этой паузы оказалось достаточно, чтобы почувствовать, как ноги засыпает, засасывает землёй. Успевал их вытаскивать с трудом. Лавина нарастала и казалась нескончаемой. И тут же рывок за руку. Оглянулся -- Игнат. Помощь пришла вовремя.
С трудом выбрались из плывущего сверху песка.
-- Что же это ты делаешь?! -- вычитывал Игнат.
-- Сам же сказал, что золото, -- товарищ недоумённо смотрел то на песок в руке, то на обвал, засыпавший жилу.
-- Я говорил о запасах ресурсов, -- пояснял Игнат. -- Золото здесь любители-старатели уже давно вынесли.
Для Евгения было странным желание Игната искать то, что для него давно тайны не составляло и только ожидало к себе внимания других. Напомнил разочарованно:
--Таких мест в нашем краю, сколько хочешь. Само наше положение на перепутье путей -- красное золото. Делать дело, а не мечтать нужно. Все понятия перепутали, вот ты и открываешь их заново.
-- Чудеса прямо на глазах, невероятно! -- Игнат показывал товарищу на обрушившуюся землю.
-- Невидаль что ли?
--Ты что, чуда не видишь?! -- показывал рукой, восхищаясь, удивлялся Игнат создаваемому природой на их глазах сюжету.
Перед ними невероятная картина -- самый верхний слой почвы среза, пронизанный и увязанный корнями, завис, держался в общем сплетении корневой системы, не позволял живому ковру упасть с высоты. Деревья, кустарники, как в гамаке, качались над кручей, удерживали своими корнями землю -- пласт питающей их почвы. Над ними с криком летали птицы.
-- Вот теперь верю, что всё борется за выживание, -- Евгений, не отрываясь, смотрел на чудо. Ему казалось, что природа взяла у людей привычку раскачиваться в гамаке. Посмотрев на Игната, сказал, как будто только что открыл для себя что-то новое:
-- А может быть, привычку отдыхать, раскачиваться в гамаке мы переняли у этих мест и никакие мы не первооткрыватели?
-- Если бы не гул, попали бы мы под обвал, -- заметил Игнат.
У них на глазах один из камней сорвался с самого верха кручи, в полёте ударился о большой валун, подскочил и с оглушительным грохотом упал у противоположного берега реки. Звук удара заложил уши. Лес ответил звонким эхом перекатов грома. В ушах не пропадал гул.
