— Ну во-от... Всё-о настрое-ение-е испо-ортило-ось, — протянула сексапильная красотка, устроившаяся на подлокотнике кресла блондина, уставившись на огонь в камине. — А я ещё хотела кой-кого охомутать, — она горько вздохнула. Уж по что она любвеобильна! Встретится ей хоть мало-мальски симпатичный паренёк или мужчина (бог, человек, эльф, гном... Да кто угодно! Очень она любит по мирам походить) — всё! Пиши — пропало. Пока не затащит его в постель, не отлипнет, хоть ты тресни... чем-нибудь... тяжёлым... желательно по заднице, ибо головой она совершенно не думает.

 — Чур не я! — воскликнул ещё один блондин, сидящий на противоположном от смерти диване, что стоял слева от камина. — Пусть Синька в этот раз отдувается! Я уже не могу тебя удовлетворить, потому что до сих пор всё болит.

 По закутку пронеслись тихие смешки. Все присутствующие знали, как этот рыжик удовлетворяется. Вот кто мог довести любого, кроме самого Властелина, до состояния не то, что выжатого лимона, а до состояния разваренного огурца. Бедные боги потом несколько дней восстанавливаются, несмотря на изумительную регенерацию. Так как случался такой взрыв эмоций! Просто капец, короче.

 — Предатель, — зло буркнул Синька.

 Женщина хищно улыбнулась и быстро перетекла на колени к краснокожему демону, который сидел рядом с блондином. Этот бог принципиально не хочет принимать человеческий облик. Да, в сущности, какая разница, какую внешность себе слепить, если ты всё равно правишь среди демонов? Там надо не выбиваться, иначе не поймут и пойдут войной. Ну и что, что он бог? Даже для них разумные смертные придумали ловушки. Хитрю-юги... Да и свыкся он со своей внешностью, она даже стала ему нравиться в последние-то три, а то и все четыре, тысячи лет.

 Удобно утроившись на его коленях, рыжик начала поглаживать его торс. Потом переключилась на живот.

 — Неужели уже моя очередь? — взвыла очередная жертва богини удачи, подняв взгляд к потолку.

 — Крепись, друг мой, — хлопнул его по плечу старик, сидящий в соседнем кресле. — Тебе просто не повезло, что наш Вселенский Порядок, стоящий перед тобой, нашёл себе постоянного партнёра.

 — Оли, чё за подстава, в натуре? — воскликнул демон.

 — Спокойствие, только спокойствие, — тихо попросила ещё одна неписанная красавица этой компании. Она с удобством устроилась на ковре, постелённом перед камином, опёршись на кресло первого блондина. Все уже очень давно уяснили, что, если Синька злится, у него меняется манера речи.

 — Генька, не начинай, — поморщилась жертва. Эта женщина всегда умела успокаивать. Если госпожа смерть давила авторитетом, то эта действовала своим голосом и простыми женскими чарами. — Тебя же не пытается изнасиловать сексуально-озабоченная девица, — выражая своё неудовольствие словами, он, тем не менее, обнял шалунью за талию правой рукой, будто показывая, что смирился. Рыжик победоносно рыкнула и сползла с колен жертвы на подлокотник, предварительно поцеловав его в губы. Нечего ей доводить демона, она чуть позже, когда их импровизированное собрание закончится, к себе отведёт, где вдоволь повеселится. Долгая жизнь давно их отучила от нетерпения.

 — Про какие ты там намёки заливал, Али? — спросил Оли. Когда он наблюдал за их малышкой, он ничего такого не заметил. Может, просто не обратил внимания?

 — В смысле? — у того брови удивлённо поползли на лоб. Как можно такого не заметить? — Да ты на демона её посмотри! Он же ей прямым текстом показывает!

 — Да ну? — с сомнением сощурился шатен с удивительными фиолетовыми глазами. Он сидел в кресле, что стояло рядом с креслом старика. — А мне это оказалось банальным совращением.

 — Было бы это совращением — она бы давно уже под него легла, — не согласился демон. Уж в своих-то созданиях на любовном фронте он не сомневался. Зря, что ли, им такую магию в кровь примешал?

 — Ну не скажи... — не согласился с ним старик. — Очень она стойкая девочка. Да и вспомни, сколько у неё было мужиков? У неё опыта-то поболее, чем у того демона будет.

 Демон поморщился. Не любил он, когда его создания оказываются не такими сильными, как хотелось бы. Хотя,  с другой стороны, он был рад за их малышку. Не хотелось бы, чтобы его слуга вдруг поломал девочку.

 — А что там за волнения начались? — подал голос первый блондин. Ему уже успели надоесть эти постоянные препирательства. Но настроение у него было прекрасное, так как оказалось, что всё-таки не его очередь удовлетворять эту неутомимую рыжую.

 — Ой, Эа, и не спрашивай, — вздохнул парень, что весь болит. — Там така-ая му-уть, — правой ладонью он прикрыл глаза, опёршись локтем в подлокотник.

 — Это точно, — это уже чернявая, устроившаяся на ещё одном кресле закутка, что стоял справа от дивана, где устроилась смерть, вздохнула. Очень она не любит, когда где-то начинаются войны.

 — Король Корела, Фурс Риртос, кстати, очень похожий на твоего фюрера, Оли, решил, что ему мало земель и рабов. Пользуясь тем, что РК не готово к войне по причине того, что просто этого не ожидает, напали на него. А в армии как раз сидит наша малышка, — ответил фиолетовоглазый.

 — Ой ду-ура-а, — богиня смерти закрыла лицо руками. Кажется, она больше всех волновалась за девушку. Ну, а как иначе? Она же их с Оли дитя. Захотели они, чтобы их ребёнок вырос среди смертных, а не тосковал в кругу богов. Что ей тут делать? Только взрослых доставать, ведь детей среди них о-очень мало. Вот и они так же решили. На Харосе как раз умерла девочка. Её родители решили обратится к богам. Грех было не воспользоваться такой возможностью. Они и поселили своё дитя в качестве души в мёртвое тело. Богине смерти тяжело было расставаться со своим дитя. А теперь, оказывается, она вообще на войне! Какая мать это выдержит? Она тяжко вздохнула. Её сосед по дивану выпрямился и притянул к себе женщину. Обмякшая богиня с тоской во взгляде уставилась на огонь.

 — Не волнуйся ты так, — прошептал Избранник, поглаживая её по спине. — С ней всё будет в порядке. Она сильная.

 — И безмозглая до жути, — буркнула она.

 — Ну вот, тебе, значит, можно её оскорблять, а мне нет? — возмутился их спец в любви.

 — Она моя дочь.

 — Ага... Понял, осознал. Пожалста, не наказывай! — он примирительное поднял руки.

 — Тем более, зачем ей сейчас забивать голову мальчиками? — спросил Эа. Уж он-то не по наслышке знал, что такое чувство, как любовь, на войне излишне.

 — Но как же? — Али даже растерялся от такой постановки вопроса. — Но это же такое прекрасное чувство! Когда отдаёшься любимому весь, без остатка, когда все мысли заняты одним существом, с которым хорошо, который всё поймёт и простит...

 — А там война! — в голосе Эа послышались металлические нотки. — Там нет места чувствам.

 Али безнадёжно махнул рукой.

 — Идите вы в баню... горячую... Прокоптитесь, — буркнул он и отвернулся к пламени.

 — Как ей можно помочь? — спросила рыжая. — Яла, ты знаешь?

 — Не знаю, Лори, не знаю, — вздохнула богиня смерти. — Может, ты её одаришь своим благословением? Удача ей точно не помешает.

 — Я сделаю. Но не уверена, что ей это поможет.

 — Эа, ты тоже не оставь её, пожалуйста, — попросила Яла.

 — Хорошо, Яла. Будь спокойна.

 — Тут надо что-то сильнее, — задумчиво сказал старик. Фиолетовоглазый согласно кивнул:

 — Да, тут простым благословением не обойтись.

 Яла задумалась, все притихли, словно боясь спугнуть её мысль. Через какое-то время мучительного ожидания женщина вскинула поникшую голову.

 — Я знаю, что, — сказала она. Да и все знали, что тут поможет — приход богов в тот мир, воплощение в человеческой ипостаси. Очень опасный эксперимент. Ибо они тогда становятся смертными. Да, их будет намного сложнее убить, но всё-таки это будет возможно. — Друзья мои, помогите, не оставьте, пожалуйста.

 Все поражённо замерли, даже старик с фиолетовоглазым. Первый раз на их немалой, даже огромной, памяти богиня смерти что-то просит. И не для себя — для своей дочери. Одна из сильнейших, четвёртая после Властелина по возрасту и могуществу.