Ночь все, кроме внуков, спали беспокойно, а молодёжи даже дежурство не помешало мгновенно вырубиться сразу после сдачи поста. С пяти часов утра старшие зашевелились с туалетом и завтраком, внуков разбудили в шесть, заняв, пока младшие завтракали, только ключевые посты, включая наблюдательный пункт на мансарде.

Хотя все давно напряжённо ждали этого звонка, трель телефона заставила многих вздрогнуть.

- Всё правильно, - подумал Михаил Григорьевич, взглянув на часы, - к девяти как раз накормили скот, подоили коров - теперь самый раз повоевать.

Джек передал трубку деду. Срывающимся от волнения голосом Павел сообщил, что к поселенцам направились около десятка мужиков и много ребятишек. Ветеран, поблагодарив, ещё раз попросил не выходить со двора и спрятать телефон.

Из узкого оконца мансарды единственная деревенская улица была видна больше, чем наполовину. Благодаря ватаге мальчишек, толпа выглядела внушительно, но мужиков насчиталось девять человек, у троих в бинокль чётко проглядывались стволы ружей.

Согласно плану, все женщины и двое младших ребятишек были немедленно направлены в дальний от ворот вагончик. У двух бойниц ворот расположились с автоматами Герман и Максим. Отец без оружия выходил в калитку для переговоров к толпе. Всех троих подстраховывал с мансарды Джек с автоматом, оборудованным оптическим прицелом. Он же должен был одиночным выстрелом выбить из рук ружьё того нападающего, кто произведёт первый выстрел в сторону поселенцев. Николай через бойницу ворот гаража прикрывал отход троицы от ворот в глубину ограды и должен был произвести первый выстрел из ружья солью, если штурмующие начнут перелезать через забор. Гриша с другой стороны мансарды контролировал с ружьём подходы с тыла.

Вся стратегия защиты была направлена на минимизацию возможности кровопролития. С другой стороны, было решено, если возникнет реальная угроза жизни для любого члена семьи, не жалеть нападающего независимо от возраста и пола.

Через десять минут разгорячённая компания во главе со знакомым Максиму и Галине "куркулём" остановилась перед воротами поселенцев. Несколько мужиков были явно под воздействием самогонки, и, что самое опасное, в их число входили двое обладателей ружей. Когда Михаил Григорьевич появился в открытой калитке, гвалт в толпе затих, а потом, перебивая друг друга, несколько мужчин одновременно начали выкрикивать свои требования, всё более и более распаляясь. Мальчишки начали свистеть, приближаясь понемногу всё ближе к воротам. Всё пошло сразу не по плану, потому что ветерану не давали слова сказать, заглушая всё криком и свистом.

Когда предводитель нападающих сделал с ружьём в руках шаг к воротам, сокращая и так небольшую - около десяти метров дистанцию между сторонами, ветеран вынужден был подать аварийный сигнал. Мгновенно за его спиной появился Герман с автоматом наперевес, а над воротами с высоты стремянки возникла фигура Максима также в полной боевой готовности. Толпа, уже было изготовившаяся к штурму ворот, попятилась назад. Но краснолицый предводитель, которому, кажется, всё больше вдарял хмель в голову, в позе бойца Красной Армии из плаката "За Родину!" взметнул вверх руку с ружьём и заорал:

- Нас пугают пластмассовыми игрушками! Вперё-ё!.. Окончание фразы у лидера селян получилось каким-то

скомканным, так как раздался выстрел, и приклад ружья разлетелся в щепки, при этом само ружьё завертелось пропеллером и, вылетев из рук бойца, пребольно стукнуло его стволом по затылку, отчего у новоявленного вождя подогнулись коленки, и он устало присел на снег. Толпа отшатнулась назад, оставив своего коленопреклонённого командира на растерзание противника. Но противник, в лице Михаила Григорьевича, терзать врага не стал, а выступил, наконец, с пламенной речью. Особенно ему удалось вступление, начинающееся со слов: "Я, полковник Федеральной государственной службы _". Далее ошеломлённому противнику сообщалось, что у вверенного ему подразделения имеются ни только автоматы в неограниченном количестве, но и снайперские винтовки. Что чужого нам не надо, но и своё, в том числе честно закупленное, не отдадим. Что мы предлагаем всем дружбу и защиту, но, кто сунется к нам без согласования в любое время суток, получит из наших "пластмассовых игрушек". И тут он зычно скомандовал:

- В честь наших гостей автоматчикам у ворот и на мансарде салют короткой очередью стволом вверх - пли!

Три автомата коротко, но могуче рыкнули. Некоторые мужики упали в снег, ребятишки бросились в деревню. После нескольких секунд тишины из толпы раздалось невнятное, типа: "Что же раньше-то не сказали"^

- Теперь сказали! - внушительно заключил полковник Федеральной государственной службы и повернулся к толпе спиной, давая понять, что аудиенция окончена. Калитка захлопнулась. Два мужика помогли подняться своему предводителю, и все дружно изобразили отступление немцев под Москвой.

Через несколько минут вся семья собралась во дворе, возбуждённо обсуждая детали бескровного боя. Герой спецназовец Джек стоял в сторонке, что-то мурлыкая в трубку с постоянным припевом: "Всё кончилось хорошо, всё кончилось хорошо^". Тут же решили заготовку дров сегодня отменить - вдруг через час-другой сюда полсела пожалует брать реванш? Взамен постановили прямо сейчас взяться за укрепление периметра забора. Дело в том, что к каждому столбу забора, сделанному из металлических труб, давно были приварены кронштейны из прочного уголка, но до колючей проволоки всё руки не доходили. Теперь стало всем очевидно, что два-три ряда "колючки" поверх двухметрового забора будут далеко не лишними.

Максим, пользуясь консенсусом, обратился с разъяснением, что, хотя аккумуляторы в радиотелефонах ёмкие, заряжать их будет хлопотно, а, главное, для этого придётся запускать электрогенератор - тратить горючее. При этом все, как по команде, повернули головы в сторону Джека, который только что закончил десятиминутное общение с внешней разведкой. Снайпер тут же запихал телефон поглубже в карман и тут же с преувеличенным рвением стал расспрашивать о тонкостях работы с колючей проволокой.

К вечеру, где - в два, в особо опасных местах - в три ряда забор ощетинился "колючкой", и усадьба сразу стала напоминать снаружи то ли тюрьму, то ли - концлагерь. В каждом пролёте на проволоку были подвешены по две пустых консервных банки, которые при малейшем колебании заградительной системы начинали колокольный перезвон - видимо, это должно было сгладить несколько негативное впечатление для окружающих, а заодно предупреждать хозяев о визите нежданных гостей.

19. Безумства стихии

Правда, днём Павел приносил молоко и рассказал много нового обитателям убежища о них самих. Оказывается, семьёй они лишь прикидываются, а на самом деле являются бойцами законспирированного отряда спецназа. Все, включая женщин и детей - тренированные головорезы, а все строения - спецбаза ГРУ. Обо всём этом теперь достоверно знали все жители деревни, так что вряд ли у них возникнет ещё раз желание идти на штурм убежища. Но, как говорят, бережёного бог бережёт, поэтому монтаж "колючки" довели до конца.

Вечером, конечно, было много разговоров о бескровном сражении. После ужина никому не хотелось разбегаться по вагончикам. При обсуждении утреннего штурма все хвалили спецназовскую выучку Джека в стрельбе, а дед задал внуку вопрос, что он считает в своём выстреле главным. Виновник торжества с натугой перечислял основные компоненты меткой стрельбы: надёжный упор, задержка дыхания и так далее. Но ветеран каждый раз одобрительно кивал головой и вместе с тем говорил:

- Правильно, но это не главное.

В конце концов, спецназовец выдохся и недоуменно уставился на деда.

- Главное в твоём выстреле был выбор момента. Ты не стал дожидаться выстрела "куркуля", как мы с тобой договаривались, а выбил у него ружьё в самый подходящий момент. Меня поразила не точность, а твое принятие самостоятельного решения в самый нужный момент.