В голове вновь появился образ Гермионы. Ее нежный звонкий смех разлился над озером, когда Драко пустился догонять девушку. «Почему сейчас? Почему я думаю только о тебе? Я – безумен?» – думал Драко, стараясь унять дрожь. Вся жизнь его рушилась. Рушилась, подобно недолгому царству Темного Лорда. «Ведь отец примкнул к нему, чтобы выжить. Что, если сейчас для выживания мне нужно примкнуть к оппозиции?» – думал юноша, ища себе оправдания.

За дверью что-то еле слышно скрипнуло, Пожиратели сидели в полной тишине, боясь поднять глаза к господину. Он же неотрывно глядел куда-то вдаль. Невидящим взором он смотрел на стену, грозясь пробить в ней дыру. Длинные тонкие пальцы старика сжимали волшебную палочку, словно ожидая момента, когда же наконец можно будет послать ее в ход.

Руки Драко непроизвольно тряслись. Слишком многое произошло за слишком короткое время. Малфой так хотел уйти прямо сейчас, уйти, забыть, что он когда-то вел подобную жизнь. Юноша глубоко вздохнул, набираясь смелости и, подняв серые глаза к Темному Лорду, спросил:

– Могу я выйти, господин? Я, должно быть, забыл списки имен…

Темный Лорд, словно не слышавший заданного ему вопроса, все стоял неподвижно, осознавая, что его недолгому правлению пришел конец. В былые времена он перебил бы неугодных слуг, выполнил работу сам, найдя каждого повстанца… Но сейчас… Сейчас он смертельно болен, и болезнь продлится еще около недели, если верить целителю. Этого времени хватит, чтобы все разрушилось, подобно карточному домику. Холодок пробежал по серой коже. Волан-де-Морт осознал собственную ничтожность.

Он повернулся к Драко и кивнул, давая тому разрешение удалиться. «Не все потеряно. Я поставлю их на место», – пронеслось в голове Темного Лорда. Мужчина опустился на свой стул, боясь, что не выдержит очередного удара. Красные глаза забегали по залу, разглядывая перепуганные лица. Как хочется уничтожить каждого этого чистокровного молокососа, освободив мир для более смышленых мальчишек.

Шаги послышались в коридоре. Драко шел к ванной комнате. Он прекрасно знал, где она находится. Астория показала ему ее, тогда, на балу. Драко вспомнил, как всеми силами пытался отделаться от нее, но не мог, не мог откинуть ее измученное диетами тело от себя. Пухлые губы блондинки шептали что-то непристойное, пока Малфой искал в толпе Гермиону. «Гермиона…», – пронеслось в голове Драко. Он вновь вспомнил ее нежный взгляд. Какой контраст с бесстыдницей Гринграсс…

Тяжелая дверь закрылась за Драко, и небольшая комнатка погрузилась в темноту. Слизеринец хотел было достать палочку, чтобы осветить себе путь к раковине, но свет тут же загорелся над головой. Зловещий, зеленый… Как и большинство вещей в страшном поместье. Малфой бегло поглядел в отражение огромного зеркала, однако, вместо себя, увидел в нем Гермиону. Славную, милую, с озорными кудряшками… Она склонила голову на бок, глядя на Драко с улыбкой…

Юноша прислонился к стеклу руками, стараясь дотянуться до далекого образа любимой девушки. Холод необычного зеркала объял его, и лицо Гермионы исказила гримаса страха. Она отпрянула, зажимая рот рукой. Малфой понял, что это не видение, что он еще не до такой степени безумен… Это зеркало показывает то, чего хочет человек? То, чего он боится или жаждет всем телом? Зачем же держать его здесь?…

Гермиона отпрянула еще дальше, судорожно зажимая рот рукой. Ее глаза, переполненные страхом, глядели на Драко. Девушка тряслась, словно пожелтевший лист на ветру. Драко же глядел на нее, не понимая, что происходит, что испугало ее. Наконец, справившись с охватившим ее волнением, гриффиндорка опустила руки, и, поглядев на Малфоя умоляющим взглядом, прокричала так громко, как только могла:

– Скорее! Беги!

Слизеринец не успел понять, что значат слова девушки. Он хотел было спросить, что случилось, но не успел открыть рта, как послышался оглушительный шум. Удар пришелся на барабанные перепонки, и Драко зажал уши руками. Прогремел взрыв! Взрыв, там, где находился зал, где только что шло это проклятое заседание… Шум, треск и гомон не давали Малфою сосредоточиться на одном единственно важном деле – найти выход, послушаться совета Гермионы.

Послышался треск. Наверху, где-то над головой слизеринца… Зеркало, в котором стояла перепуганная гриффиндорка, упало на пол. Изображение разлетелось на тысячу мелких осколков, и Драко ахнул от страха. Сейчас он боялся не за свою жизнь… Гермиона! Она… Она разбилась…

– Нет! Нет! – кричал Драко, упав на колени, стараясь соединить осколки в единое целое.

Он порезался о стекло, но не обратил никакого внимания на кровь, капающую на пол. Холодок пробежал по бледному телу и Малфой понял, что ему не выбраться. Поместье рушится, а в ванной комнате нет окон, чтобы броситься на улицу. Он вскочил, стараясь открыть плотно запертую дверь, но не мог. Должно быть, коридор уже обвалился, закрыв пути к спасению… Драко не помнил, как это произошло… В один момент что-то упало сверху, свет погас, повергая комнату во тьму… Драко придавило к земле, и он уткнулся лицом в осколки чарующего зеркала, что пыталось предупредить его об опасности.

Последнее, что видел Пожиратель – образ Гермионы. Она стояла у алтаря, облаченная в подвенечное платье. Улыбка озарила ее красивое лицо нежным светом, глаза были переполнены радостью. Драко был счастлив уйти в мир иной, зная, что его грязнокровка будет жить… Может, однажды, она и правда наденет свадебное платье, но только не для его глаз, нет…

– Гермиона… – прошептал Драко, в последний раз закрывая переливающиеся в темноте серые глаза.

========== 39 - Горечь победы. ==========

Гермиона не желала видеть никого. Полная уверенности, что малышка – Джеки, обрадованная отсутствием хозяина, придет скоротать с ней утро, гриффиндорка решила не идти в свою комнату. Там ее будут искать прежде всего… Что-то влекло девушку в обитель Драко. Ей так хотелось, чтобы слизеринец был рядом, никуда не уходил, не оставлял ее одну… Так хотелось, чтобы всего этого кошмара с ней не случалось…

Дойдя до заветной двери, ведущей в кабинет Малфоя, Гермиона остановилась в нерешительности. Чувство стыда объяло ее хрупкое тело, не давая совершить ни единого движения. «Это ты убила его», – шептало что-то внутри. Как же больно было осознавать, что это действительно так… В смерти Драко некого больше винить. Ведь, если бы только она не отдала колбочку с ядом Джинни… Гриффиндорка стерла слезу, что одиноко катилась по щеке. Она старалась уверить себя в том, что борется за правое дело, за права всех грязнокровок… Но… Какой ценой грязнокровка добьется желаемого?

Найдя в себе силы, Гермиона взялась за холодную серебряную ручку и повернула ее, отворяя дверь. Кабинет у Драко был большим, зловещим и настраивающим на работу. Гриффиндорка оглядела полки, густо уставленные всевозможными книгами, и грустно улыбнулась самой себе. Малфой ведь не открывал ни одну из них. Зачем хранить такую шикарную библиотеку, если ты даже не пользуешься ею? Зачем заказывать дорогие книги в таких количествах? Гриффиндорка поняла, что он делал это лишь для нее, ведь раньше их не поставляли в таких количествах…

«А ты не читала ни одной… Ты даже не решилась предупредить его», – подумала девушка, проходя к окну. Ноги тряслись, отказывались слушаться. Гриффиндорка старалась сохранить самообладание, старалась выглядеть так, будто ничего не случилось. На стекле показалось ее отражение, и девушка грустно опустила глаза, заметив темные круги, что залегли у нее под глазами. Страх дрожью прошелся по хрупкому телу, и Гермиона закрыла глаза, не желая следить за тем, как хорош сегодняшний день…

Ведь на улице все так прекрасно… Белые павлины горделиво вышагивают по многочисленным дорожкам, купаясь в лучах теплого солнца, ветви многолетних дубов слегка покачиваются, ведомые редкими порывами ветра… Словно бы ничего не случилось и не случится… Столько людей умрут сегодня, война вновь продолжится, принося с собой все новые и новые жертвы… Почему же все вокруг так безмятежны?