- Другой дракон? – нахмурилась Ирилет, когда я рассказал ей о своих наблюдениях. – Неужто действительно драконы возвращаются?..

Дракон перестал кружить над башней, сел на землю напротив входа и запрокинул голову.

- Наверх! – враз севшим голосом заорал я, вспомнив Хелген и поняв, что сейчас дракон пальнёт огнём точнёхонько в дверной проём, а значит, поджарит нас за один присест. Повторять не пришлось – отряд рванулся вверх по лестнице. Двое лучников задержались, чтобы выстрелить дракону в открытую пасть. Один из них, стоявший чуть ближе к лестнице, хоть и в горящих сапогах, успел уйти от огня, второй – нет…

Дракон тяжело взмахнул крыльями, снова взлетел и опять принялся кружить вокруг башни.

- Стреляйте по крыльям, - прокричал Хадвар, - чтобы он не мог летать! Маги, бейте по крыльям!

Я выпустил несколько стрел. Одна чиркнула по брюху, вторая проделала дырочку в крыле и там застряла, третья, похоже, прошла мимо. Я вытащил из колчана четвёртую стрелу, наложил её на тетиву, но прежде чем выстрелить, присмотрелся к дракону, чтобы оценить нанесённый ему ущерб. Не уверен, что у нас хватит стрел на него.

- Бейте по одному крылу, - крикнул я, - по левому, которое ближе к нам!.. Вни-из!!!

Мы кубарем, кое-кто в самом прямом смысле, скатились с лестницы вниз, обзавелись по паре свежих синяков и ссадин, но на этот раз все успели уйти от пламени, накрывшем вершину башни.

- Дракон не может извергать огонь очень часто, - крикнул нам Фаренгар, придворный маг Вайтрана, - после того, как он изверг огонь, он некоторое время безопасен.

Ага, безопасен. Лапы, хвост, крылья и зубастую пасть никто не отменял. Впрочем, понятно, что имел в виду маг, сейчас не до придирок.

Часть лучников, а вместе с ними и Сирин, вторая ученица Фаренгара, выскочили наружу, другая часть лучников, в том числе и Ррралл и я, понеслись наверх. Дракон вновь кружил вокруг башни и ревел, а в его левом крыле зияла немаленькая дыра, дымившаяся по краям – видимо, Фаренгар достал, пока мы бежали наверх. Повреждение крыла сказалось – полёт дракона стал более рваным, неровным и менее маневренным, что повышало наши шансы на успех. После того, как я выпустил две стрелы, одна из которых ненадолго застряла в брюхе, не причинив зверю вреда, а вторая ушла в молоко, Ррралл огненным шаром проделал в его крыле вторую дыру, а снизу ударила струя словно бы изморози, мгновенно лишившая часть крыла подвижности. Дракон взревел, потерял равновесие, завалился на повреждённое крыло и начал падать. Мы помчались вниз. Дракон проскрежетал по внешней стене башни и упал на землю. Ррралл стремительно понёсся назад наверх, я и ещё пара лучников – за ним. На крыше мы пригнулись, прислушались, затем Ррралл сделал нам жест оставаться на своих местах, сотворил какой-то пасс руками, в результате чего вокруг него появилось едва заметное бежевое сияние, неслышно подкрался к каменному парапету и осторожно выглянул вниз.

В следующее же мгновение он резко оттолкнулся от парапета, буквально бросив себя на пол, а через несколько секунд с земли над башней вырос гудящий столб пламени. Лицо обдало сухим и вонючим жаром, так что я невольно задержал дыхание. Когда огонь спал, Ррралл снова подскочил к парапету и метнул вниз огненный шар. Мы наложили стрелы на луки и тоже подбежали посмотреть, что там творится.

Дракон упал неудачно – для него неудачно. Вплотную к стене, подмяв под себя при падении правое здоровое крыло, левое же, от которого остались фактически одни ошмётки, распласталось по земле. Ирилет, прибежавшая вслед за нами, быстро оценила обстановку, скомандовала нам стрелять по глазам, и помчалась вниз. Я слышал, как она приказывала лучникам выходить из башни, становиться напротив головы дракона и стрелять по шее, не защищённой спереди чешуёй, и по глазам, а при признаках того, что дракон собирается плюнуть огнём, бежать назад под прикрытие башни. К нам прибежала Сирин, что-то торопливо сказала Ррраллу, тот кивнул, и они одновременно что-то выкрикнули и выкинули руки по направлению к дракону. В его голову ударила белёсая волна, что-то хрустнуло, дракон дёрнулся, замотал покалеченной башкой, потом поднял её и посмотрел на нас. Мы торопливо выпустили в него по стреле, стараясь целиться в глаза. Кто-то попал – в его правом глазу торчало сразу две стрелы, причём глубоко, почти до половины древка. Дракон взревел, сильнее замотал головой, ударился ею о стену башни, взревел сильнее. Фаренгар – он узнавался по своему чёрному одеянию – подбежал к нему поближе и шандарахнул ему в голову каким-то серебристым сгустком. Дракон завыл низким пробирающим воем, от которого у меня голова готова была разлететься на части, а зубы противно заныли. Я вытащил из колчана очередную стрелу, постарался прицелиться, хотя до сих пор так и не понял, как нужно прицеливаться при стрельбе из лука, и, когда дракон снова поднял голову, выстрелил ему в здоровый глаз.

Вой мгновенно прекратился. Дракон на несколько мгновений застыл, со стрелой в левом глазу – что это была моя, я уверен не был, потому что вместе со мной стреляли и остальные лучники – и начал заваливаться на бок. Упал, несколько минут ещё пытался дёргаться и подрагивал, а потом замер, уже окончательно.

Какое-то время мы молчали, не в силах поверить, что мы всё-таки его убили, при этом из четырнадцати человек потеряв только одного, хотя почти все получили более или менее обширные ожоги. Потом все начали кричать, смеяться, обниматься. Меня наполняла эйфория, какое-то упоение – я участвовал в реальном бою, причём именно участвовал, в какой-то момент став единым организмом с остальными воинами нашего отряда. Толку от меня, может, было и немного, и мои стрелы большого вреда дракону не нанесли, но в бою я смог забыть о том, что можно и нужно бояться, и жил только одним – убить этого дракона. Убить, отомстить за Хелген, не пустить в Вайтран, не допустить ещё больших жертв. Защитить тех, кто не может защитить себя сам!..

Когда эйфория несколько улеглась, мы спустились вниз к остальным воинам, поздравили друг друга, приняли поздравления и пафосные слова от Ирилет, которые сейчас совершенно не казались пафосными или неуместными, и осторожно, на всякий случай не выпуская из рук оружия, приблизились к дракону, чтобы пощупать и рассмотреть его поближе. Однако, когда между нами и драконом оставалось всего несколько шагов, мёртвый дракон вдруг начал потрескивать, разогреваться и дымиться.

- Назад! - не своим голосом заорала Ирилет.

Мы бросились назад под прикрытие башни, но не успели – от дракона во все стороны ударили яркие лучи. Я рухнул на землю, машинально закрыв голову руками. Какое-то время, буквально несколько секунд, собравшиеся в пучок лучи били, как мне показалось, прямо в меня, хотя я ровно ничего не чувствовал, кроме ушибленного при падении локтя, да ещё слегка гудело в ушах, а потом всё прекратилось. Подождав немного и убедившись, что повторения не последует, я поднял голову и оглянулся.

Дракона не было!

Нет, ещё не совсем его не было, но от него оставался только скелет, да и тот прямо на глазах дотлевал и исчезал. Минута – и на том месте, где только что лежал дракон, остались только помятые трава и карлушка, местами разрытая земля, царапины на стене башни и больше ничего, словно бы и не было никакого дракона.

Я посмотрел на остальных людей. Воины, тоже всё ещё лежавшие на земле, смотрели на меня кто с недоумением, кто с подозрением, а кто – с благоговением.

- Что это было? – задал я вопрос, предчувствуя сильную заподляну.

Увы, интуиция не подвела.

- Ты, - с заметным волнением сказал мне один из воинов, - ты – довакин…

Мать твою! Я едва удержался, чтобы не взвыть в голос. Опять, да чего они все ко мне прицепились?! Всё, возвращаюсь в Вайтран, ловлю первый же караван, нанимаюсь неквалифицированной рабочей силой и сваливаю отсюда куда угодно!

- Что это было? – сквозь зубы процедил я, вставая.

- Душа дракона, - ответил мне тот же воин, тоже поднимаясь с земли. – Когда довакин убивает дракона, он поглощает его душу.