Сражение закончилось только через несколько часов. С головастиками мы расправились довольно быстро, я запыхался, но ещё не устал, а вот потом из Саартала, из какого-то пролома, который мы раньше не заметили, попёрли драугры. Против них защитное поле выставить было невозможно, так что пришлось тупо их кромсать. В какой-то момент повалил густой снег, из-за которого видимость сильно упала, так что мы рисковали попасть по своим, но к счастью, быстро прекратился. Потом мы всё же смогли завалить пролом крупными обломками камней, я тюкнул последнего драугра по темечку, проломив ему черепушку и отправив его своим ударом обратно в гробницу, и Онмунд с каким-то дюжим студентом заткнули эту последнюю дыру булыжником, после чего мы все вместе повалились на снег.
- Сволочь, - процедил сквозь зубы Онмунд, вытирая рукой пот с лица.
- Ага, - покивал я.
Анкано он имел в виду или нет, я не стал уточнять.
К утру подсчитали потери. Все были более или менее сильно обморожены, почти все красовались ушибами и ожогами от огненных шаров, и трое погибло: двое студентов и мастер Мирабелла. Её тело нашли в узкой расселине между двумя скалами, у неё была сломана нога, обломки кости торчали наружу, и судя по тому, что нога была сильно опухшей и налившейся кровью, перелом был прижизненным. Смерть, однако, наступила от обморожений и переохлаждения – её кожа наливала кроваво-синим с переходом в чёрный. Снег вокруг неё был расплавлен, по стенам уже заледенели потоки воды – видимо, сражалась до последнего.
Поздним утром подъехало ещё десять человек из Коллегии, они помогли лечить раненых, и они же сообщили, что верховный маг Савос Арен умер почти два дня назад. Коллегия магов осталась одновременно без верховного мага и без его заместителя.
А вот Анкано к неудовольствию всех выжил. То, что я принял за трупное окоченение, оказалось реакцией организма на магию Ока. Он несколько часов пролежал в снегу, там, где я его бросил, его голые запястья опухли и посинели, так что я не был уверен, что они останутся при нём, но Фаральда, осмотрев его, недовольно процедила сквозь зубы что-то вроде «живучая сволочь».
- Предлагаю, - Маркурио проникновенно заглянул ей в глаза, - оставить его тут. Он на этом снегу очень хорошо смотрится.
- Он магией накачан под завязку, - хмуро отозвалась альтмерка. – Если мы его тут оставим, он сдыхать будет несколько дней, и то я не уверена, что сдохнет.
- Мы можем ему помочь, например, раздеть его. А если ещё проще – перерезать ему горло.
- А вот хрен тебе, - мрачно отозвался Онмунд, кивнув на перевал. Мы повернули головы в ту сторону и увидели семерых или восьмерых всадников на перевале. Я присмотрелся и смог рассмотреть чёрно-жёлтые робы.
- Откуда они здесь? – напрягся Маркурио.
- В посольство Талмора отправили птичье сообщение, - вздохнул мастер Толфдир, - когда Анкано совершил нападение на мастера Савоса.
- То есть пять дней назад, - подсчитала Фаральда. – Быстро же они. Скольких лошадей они загнали или ноги им переломали… Про Гелебора они знают?
- Им не говорили. Сообщили только о том, что сотворил Анкано.
- Впрочем, всё равно узнают, шила в мешке не утаишь… Ладно, ребята, - она поднялась с колен на ноги, - оставляйте его. Раз талморцы явились – сами пусть разбираются с ним. Мастер Толфдир, я думаю, нужно уходить в Винтерхолд. У нас очень много раненых, им всем нужны тепло и лекарства, а у нас запас зелий и одеял ограничен.
- Конечно, Фаральда, - неожиданно тепло улыбнулся старик. – Ты ведь у нас теперь верховный маг, ты и командуй.
Ни фига себе! Фаральда, эта пройдоха с хвостиками – верховный маг?
Она грустно улыбнулась:
- Мастер, это ещё не известно.
- Совет решит в твою пользу, я уверен.
- Оно-то может быть, но я… Впрочем, - она тряхнула хвостиками, - давайте не будем сейчас об этом. Сейчас нужно уходить в Винтерхолд, тем более, что наши босмеры предсказывают метель.
Да тут и босмером не нужно быть, чтобы предсказать метель.
========== Глава 23. Винтерхолд. ==========
В Коллегии Магов было тепло – я это впервые смог оценить только сейчас, зимой, когда на улице бушевала метель и от мороза замерзали сопли в носу, а в Коллегии было тепло и светло от магических очагов, которые помимо всего прочего не давали дыма. А кроме этого маги имели обыкновение раз в неделю ходить в баню – некоторых нордов-новичков, презиравших помывки и считавших это альтмерской блажью, приходилось гнать туда пинками под угрозой выгнать из Коллегии. Так что помимо прочих удовольствий, здесь ещё не стоял запах месяцами не мытых тел.
Поселили меня в одной комнате с Миро – бретонец оказался прирождённым бытовиком, долго по этому поводу страдал, но к моему приезду смирился со своей участью. Кроме того, за прошедший месяц с него смылся запах солёных огурцов, и этот же запах уже более-менее выветрился из комнаты, так что глядишь, ещё через месяц и мы будем благоухать ромашкой и ещё хрен знает чем.
Обстановка в комнате оказалась спартанской – каменные стены и пол, две кровати, два шкафа, две полки для книг, два стола и два стула. На моей кровати меня дополнительно ждала форма студента бытового отделения серого цвета; боевые маги, я уже знал, щеголяли в синем, а травники – травницы, потому как среди них особи мужского пола встречались крайне редко – в зелёном.
Отоспаться мне не дали. Вроде бы я только что приполз из жарко протопленной баньки и растянулся на кровати в состоянии, близком к нирване, как Онмунд разбудил меня – как оказалось, уже утро – и позвал меня сходить в гости к Фаральде. Я объяснил ему всё, что я о нём думаю – по-русски, потому что по-нордски душевно материться у меня ещё не получалось – но всё же сполз с кровати, оделся и поплёлся за ним, решив, что просто так посидеть за бокалом вина в преподавательский корпус не позовут. А если позовут, то я там подремлю в уголочке. Тем более, занятий сегодня нет – часть студентов и преподавателей ещё прохлаждалась в лазарете.
У Фаральды уже сидел Маркурио. Маркурио имел офигевший вид, Фаральда – хмурый. Когда мы вошли, она молча протянула нам несколько исписанных пергаментов, объяснив, что все они были найдены в покоях верховного мага.
Первый из них был написан на языке, чем-то похожем на латынь, которого я, понятное дело, не знал; как оказалось – сиродилик, и Маркурио мне перевёл. В письме говорилось, что разыскивается опасный преступник, член Мораг Тонга, совершивший попытку убийства императора Уриэля Септима Седьмого. Приметы – данмер, рост средний, телосложение худощавое, лицо узкое, черты лица резкие и крупные. Особых примет нет. Особенности магии – дальше пошёл набор ничего не говорящих мне терминов. Возраст – сто девять лет, имя – Савос Арен, принадлежность – дом Хлаалу. Имеются сведения о том, что у него есть сын от женщины-сиродиилки. Датировано письмо было 388 годом третьей эры – то есть лет двести пятьдесят назад.
- Мастер Савос, - не веря собственным глазам, выдавил Онмунд, - убийца из Мораг Тонга?! Да ещё из дома Хлаалу?!
- А мне можно объяснить? – попросил я.
- Из какой глуши ты вылез, Фьодор? – изумился Маркурио. – Мораг Тонг – известнейшая гильдия наёмных убийц Морровинда, была по крайней мере, потому что сейчас Морровинду песец пришёл, и про Мораг Тонг давно ничего не слышно. А Хлаалу – один из морровиндских Домов, работорговцы, заносчивые, всех не Хлаалу они считают людьми второго сорта. Я бы никогда не подумал… Да и не был мастер Савос похож на Хлаалу. Он ровно ко всем относился.
- Он бежал из Сиродиила больше двухсот лет назад и с тех пор осел в Скайриме, - пожала плечами Фаральда. – И, думаю, просто вынужден был смирить свой характер, чтобы выжить и, более того, затеряться здесь. Я могу сказать, что мастеру Савосу было триста шестьдесят пять лет, и что описанные здесь особенности магии убийцы из Мораг Тонга полностью совпадают с магическими особенностями у мастера Савоса. И он при мне как-то упоминал, что у него когда-то был сын-полукровка.
