Он был рядом, такой родной и близкий. Сейчас Фостер не могла точно вспомнить, когда ещё бы так рассматривала любимого мужчину. Когда ещё так ждала момента его пробуждения, и в то же время, так боялась этого.

Кэл осторожно открыл глаза. Яркий свет из окна палаты болезненно ударил в лицо. Прислушиваясь к своим ощущениям, с заметным разочарованием отметил, что не может сфокусировать зрение на предметах и людях, которые его окружают:

- Ммм… - невнятно пробурчал он, вновь прикрыв глаза.

Джиллиан привстала, склонившись к губам мужчины.

- Всё хорошо, Кэл, – она боялась, что он может не узнать её. Что вероятность частичной амнезии, всё же есть.

- Воды, - почти шёпотом попросил он, вновь открывая глаза.

- Прости, - она погладила его по волосам. - Сейчас нельзя… тебе поставили капельницу с лекарством. Нужно немного подождать.

Он тяжело дышал. Его тело было горячим. Фостер заглянула ему в глаза, но встретила лишь неопределённый, беспокойно мечущийся из стороны в сторону взгляд. Мужчина, лежащий перед ней, был в растерянности.

Лайтман закрыл глаза. Нежные руки Джиллиан, поглаживающие его волосы, успокаивали и баюкали. Пульсирующая боль в голове постепенно стихала, оставляя неприятное напряжение внутри. Словно стальным кольцом кто-то перетянул мозг, в надежде, что тот отзовётся на вторжение и даст отпор. Но сил не хватало, а стягивающее кольцо вызывало раздражение и усталость. Хотелось спать.

- Спи… - словно прочитав мысли мужчины, шепнула Фостер, продолжая поглаживать его волосы. - Я буду рядом.

Лайтман хорошо слышал её голос. Она была его воздухом. Беспорядочные мысли постепенно уходили куда-то далеко, освобождая сознание, давая ему передохнуть.

Уже засыпая, он услышал где-то рядом голоса Зоуи и Эмили. Его губы дрогнули в подобии улыбки, в надежде, что это увидят те, кто были ему ближе и дороже всего на свете. Осознание, что все три любимых и дорогих женщины были сейчас рядом, вместе, позволило ему отдаться слабости и уснуть.

- Есть изменения?

- Адама Катнера назначили лечащим врачом. Он заходил сразу после того, как Кэла перевели в палату. Изменений в худшую сторону нет, в лучшую пока тоже… – Фостер устало опустилась на стул, давая Эмили возможность подойти к отцу ближе.

- Ясно! - Ландау окинула бывшего мужа взглядом. - Просыпался?

- Да, на несколько секунд. Просил воды, но врачи сказали, что во время капельниц нельзя.

- Что-то говорил?

- Я едва расслышала его просьбу. Катнер сказал, что он какое-то время будет говорить только шёпотом… – Фостер закусила губу и вновь устремила взгляд на лежащего в кровати мужчину.

- Ему очень больно? – спросила Эм, поворачиваясь к женщинам.

- Нет, ему дают обезболивающее. Не волнуйся, Эмили, он скоро поправится, – Джиллиан ободряюще улыбнулась. – Не успеешь оглянуться, как Кэл начнёт снова запрещать тебе ходить на свидания, проверять твои шкафчики и читать твои смс-ки.

- Нужно запретить ему работать за пределами фирмы. Пусть клиенты приходят к нему в офис! – девочка вновь повернулась к спящему отцу.

- Перевоспитать твоего отца нереально! - участливо заметила Зоуи и пожала плечами. - Выздоровеет, выпишется и помчится спасать мир.

- Он не Супер Герой. Пусть этим занимается кто-то другой.

- Ему нравится оказывать помощь тем, кто в ней нуждается. Такая вот у нас большая сумасшедшая семья, – прокурор, подойдя к кровати бывшего мужа, нежно погладила его руку, а затем торопливо пошла к выходу из палаты. - Мне нужно возвращаться на работу. Рейнольдс привёз отчёты о работе, которую они выполняли по приказу президента. Хочу разобраться, что же всё-таки произошло там.

- Я останусь? – Эмили взглянула на Джиллиан в надежде, что та согласится с её решением. – Потом мы могли бы поехать домой.

- Как скажешь! - Фостер перевела взгляд на Ландау.

- Уверенна, вы знаете, что вам делать. Пока.

***

Рейнольдс и Торрес сидели у кровати Локера. Иллай нервно постукивал пальцами по простыне, рассматривая замысловатые узоры на потолке:

- Зоуи обещала помочь с отчётностью! - в продолжение разговора, сообщил Бен. – Президент должен знать о последствиях. Должен нести и ответственность.

- Зачем ты всё это мне говоришь? – молодой эксперт не сдержал раздражительный вздох. – Как Лайтман? В каком он состоянии?

- Стабильно-тяжёлом… – Рия опередила агента, собиравшегося ответить на вопрос. – Его перевели позавчера в одинарную палату при реанимации. Оставили круглосуточное наблюдение. Да и Фостер там всё время.

- Как она? – Иллай нахмурился.

- Приходит в себя. Зоуи и Эмили сегодня тоже были. Лайтман дважды просыпался, но ничего не говорил. – Рейнольдс устало потёр виски. - Его лечащий врач говорит, что так будет ещё какое-то время.

- Все еще есть угроза жизни?

- Иллай, отдохни. Ещё несколько дней, и ты сможешь проведать его сам! – Торрес умоляюще посмотрела на молодого человека. – Ты не виноват в том, что произошло. Тебе нельзя нервничать, иначе давление снова поднимется, и кровотечение может снова открыться!

- Рия, пожалуйста… – парень скривился. – Если я буду делать вид, что все нормально, мне не станет легче.

- Если будешь спрашивать постоянно, лучше не будет тоже! – Торрес беспомощно всплеснула руками. Бен поднялся с места.

- Фостер очень переживает за тебя. И Эмили просила передать, чтобы ты поправлялся быстрей!

- Если бы я предупредил Лайтмана, что людей у Храма уже не осталось… Как мне теперь смотреть им в глаза!?

- Изменилось бы только то, что на операционном столе стало бы на одного человека больше! – зло сообщила Торрес.

- Рокфор тоже в реанимации?

- Нет, а ты не слышал? – Торрес искренне удивилась. - Он умер на операционном столе через несколько часов после того, как вы прилетели.

- Значит, умер, – присутствующие в палате обменялись тяжелыми взглядами. - А я надеялся, что он понесет наказание.

- Тебе нужен отдых! - Бен пожал Иллаю руку. – Я зайду завтра.

- Поспишь? – тихо спросила Рия, на мгновение, прикоснувшись к щеке мужчины.

- Останешься?

- Конечно! - она пожала плечами. - Может быть как-то иначе?

***

Прошло две недели с тех пор, как Лайтман попал в больницу. Бесконечное количество уколов, лекарств, врачей, людей. Угнетающая обстановка, непривычное бездействие, которое он сам привык называть «вынужденным бездельем». Ему казалось, что время тянулось невыносимо долго.

Воскресным утром, проснувшись в полном одиночестве, Кэл устремил взгляд в потолок. Лечение приносило свои результаты. Не смотря на то, что первая неделя была невыносимо тяжёлой морально и физически, вторую, как оказалось, пережить было намного легче.

За минувшее время головная боль слегка притупилась. Стала похожей на редкие импульсы, которые проявлялись лишь в те моменты, когда Эмили пыталась его рассмешить, Зоуи - отчитывать, а Джиллиан - о чём-нибудь подумать. Мыслей ему и без этого хватало.

Прокручивая в памяти события последней ночи на Африканском полуострове, эксперт невольно испытывал всё, словно возвращался в ещё целый Храм, рассматривая своего собеседника с сожалением. Действительно ли ему было жалко несчастного Рокфора? Сейчас, Лайтман с уверенностью сказал бы, что испытывает к нему уважение. Пусть оно со всех сторон окружено презрением, ненавистью и отвращением. Порой становилось невыносимо грустно от осознания, что один человек может вызывать практически все основные, инстинктивные эмоции у другого человека, знающего определение таковым.

Сложно было осуждать Рокфора, в конечном итоге он всё же так и не пришёл в себя после взрыва. Возможно, виной стал его слабый, неприспособленный организм или же полное отсутствие инстинкта самосохранения. Кэл не помнил точно, сколько успел разорвать соединителей, борясь с террористом на каменном полу. Когда в руках Рокфора появился детонатор, бессмысленно было бы пытаться раскрепить оставшиеся. Мощность взрыва уменьшилась не намного, но этого, как выяснилось, вполне хватило, чтобы он сам остался в живых. Впрочем, может, это был всего лишь один из случаев внезапного везения.