- Работа… – Джиллиан передёрнула плечом, отгоняя наваливающуюся на неё дрожь.

Сейчас она была не в том состоянии, чтобы что-то разъяснять Зоуи. Ей было понятно, что и женщина, сидящая рядом с ней сейчас, вовсе не хочет слушать какие-то причины. Попросту нужно было отвлечься от плохих мыслей, закрадывающихся в голову. Оставалось лишь выдержать оставшиеся минуты, пережить это невыносимое ощущение опустошённости.

- Оставить Эмили, уехать непонятно куда… Рисковать своей жизнью, и всё ради чего? Чтобы кому-то в очередной раз угодить! Ради работы? Я злюсь, безмерно злюсь! Когда его выпишут из больницы…

- Я должна была лететь вместе с ним… – прервав поток неприятной речи Зоуи, Джиллиан прикрыла глаза, надеясь, что пульсирующая в висках боль хоть на мгновение оставит её в покое. На влажных от слёз щеках, вновь появились свежие, солёные дорожки. – Мы разругались, и Кэл… уехал с Локером.

- И ты решила, что виновата в этом? – темноволосая женщина серьёзно посмотрела на собеседницу. - Кэл взял Локера не потому, что вы поругались, а потому, что скорей всего наперёд знал, чем рискует. Не думай, что легче было бы, если бы ты была там вместе с ним.

– Он мог сказать мне, если причина не в ссоре…

- Привыкай к тому, что многого теперь он говорить тебе не будет! - Зоуи нервно одёрнула рукав пиджака. – Он всегда так делал, и так будет делать, когда испытывает к человеку нечто большее, чем просто необходимость. Ты нужна ему, он тебя любит. Этим всё сказано.

- Ты забегаешь вперёд, – Джиллиан с грустью перевела на Ландау взгляд. – И сейчас не время говорить о чувствах.

- Самое время, как мне кажется! – бывшая жена Лайтмана устало прикрыла глаза, дрожащими руками потирая виски. – Эмили все эти дни была с тобой?

- Большую часть времени.

- По крайней мере, он позаботился о том, что бы наша дочь не осталась одна…

***

К полудню больница была до отказа забита людьми. По коридорам то и дело, сменяя друг друга, проносились врачи, на ходу перекидываясь диагнозами и новостями об общем состоянии тех или иных поступивших пациентах. Но ничего не было слышно о Кэле.

Вы когда-нибудь слышали, как невыносимо визжит струна скрипки, когда кто-то нарочно медленно растягивает её? Как её писк постепенно превращается в рёв, оглушая до неприятных колик. Такие звуки слышат люди, которым до потери сознания необходимо найти утешение в близости родного человека. Человека, ожидая которого и Джиллиан, и Зоуи неформально сблизились. Провели параллель, отсекающую нелепые статусы «бывших и настоящих». Неважно, что завтра всё вернётся на прежние места. Ландау вновь будет давать Кэлу ценные указания по воспитанию их общей дочери, а Фостер будет готовить ему вкусный кофе по утрам перед работой. Главное, что сейчас, объединённые общим горем, они могли сказать друг другу много того, что выдёргивало бы их из ступора:

- Кто здесь родственники Кэла Лайтмана? – громко спросил высокий мужчина в белом халате, неожиданно появившийся в коридоре.

- Мы здесь! - сообщила Зоуи, первой очнувшись от размышлений.

Женщины торопливо поднялись с места и так же быстро приблизились к врачу.

- Кем вы приходитесь мистеру Лайтману?

- Я его бывшая жена. Моё имя Зоуи Ландау. А это Джиллиан Фостер, его подруга, они живут вместе, – психолог ничего не добавила.

Начинать нелепое размышление о том, насколько неразумным было заявление Ландау, и насколько это было поспешно, не было никакого смысла. Врача ответ вполне устроил, в подтверждение он сдержано кивнул и продолжил:

- Для начала успокойтесь. Самое страшное уже позади. Операция прошла более чем успешно. Во время взрыва мистер Лайтман получил довольно серьёзные повреждения. Я не беру во внимание мелкие ссадины, царапины и порезы. Все осколки, которые приняло в себя его тело, мы извлекли. Их было довольно много, и некоторые из них находились в зоне риска, - врач перевёл дыхание, а затем, активно жестикулируя руками, продолжил: - Так врачи называют зоны, в которых располагаются жизненно важные органы. Сердце и так далее. Всё необходимое было сделано, теперь дело за организмом, который, я должен сказать, довольно крепок и вынослив. Далее обширное сотрясение мозга. Не нужно сразу паниковать, оно не повреждает мозг в плане умственного развития, но имеет последствия в будущем. Возможно в виде сильных головных болей. У некоторого типа людей это длится недолго, у остальной части остаётся навсегда. Это не смертельно. всё лечится. Нет ничего невозможного.

- Как он сейчас? – Джиллиан закусила губу.

Слёз, практически не осталось, но влага в глазах начала неприятно покалывать.

- Учитывая все факторы, состояние стабильно тяжёлое. Затруднение в дыхательной системе восстановится через определённое время, это последствия тяжести, которую приняло его тело на себя. Есть риск частичной потери памяти, но это быстро пройдёт. Нужен покой и уход.

- Когда можно будет его увидеть? – Ландау нежно сжала плечо Фостер на мгновение, проявляя поддержку. Скорее этим пытаясь успокоить и себя саму.

- Его выводят из наркоза. Будем наблюдать, если всё пойдёт хорошо, к утру мы переведём его в одинарную палату при реанимации, где вы сможете его навещать. Медсестра выпишет вам список необходимых лекарств и продуктов, которые можно будет приносить. Так же, можете взять удобную для него одежду. Не каждому по нраву больничные рубашки.

- Спасибо… – Фостер слабо улыбнулась.

Сердце бешено колотилось то ли от радости, что всё идёт на поправку, то ли от тревожного представления их первой встречи после всего случившегося.

- Он настоящий везунчик! - на мгновение, задумавшись, сообщил доктор. - Второй мужчина, которого доставили вместе с мистером Лайтманом, умер на операционном столе несколько часов назад. Травмы несовместимые с жизнью…

Врач ушёл, а Зоуи с заметным облегчением выпустила из лёгких воздух. Новости были не лучшими, полученные Кэлом травмы - серьёзными, но осознание того, что он жив, что поправится, была важней других счастливых вестей. Теперь можно было рассказать обо всём и Эмили, которая до сих пор не пришла в себя от услышанного раньше от мамы.

- Тебе нужно отдохнуть, Джиллиан. Поезжай домой. О нём здесь позаботятся сегодня.

- Я останусь, – Джилл облизнула пересохшие губы. – Мне будет спокойней, если я буду здесь.

- Тогда найди место, где сможешь хоть несколько минут посидеть в тишине. Выпей крепкого чая. Мне нужно заехать домой, чтобы Эмили не изводила себя. А потом встретить в аэропорту Гарри.

- Конечно. Я понимаю, – женщины обменялись ободряющими улыбками.

- К вечеру я ещё появлюсь здесь. Если что-то изменится, позвони.

- Конечно.

***

Организм Кэла и впрямь оказался сильным и выносливым. Он быстро шёл на поправку. Его лечащий врач Адам Катнер сообщил, что пациент пришёл в себя и, получив все необходимые лекарства, спит, набираясь сил. Говорить о переводе в палату при отделении реабилитации было слишком рано, но к вечеру следующего дня, как и предполагалось, Кэла Лайтмана перевели в одиночную палату при реанимации. Оставив при пациенте круглосуточное наблюдение.

Джиллиан сидела у кровати Кэла с момента его перевода. Страх встречи с ним остался где-то позади. Теперь было только это трепетное чувство, которое обычно испытывают матери к своим детям. Хотелось защитить его, заботиться о нём.

Мужчина, руку которого она так нежно держала, всё ещё спал, давая Фостер возможность изучить его лицо без стеснения. Оно не было страшным, пугающим, отталкивающим. Скорей, выглядело так, словно, Кэл в очередной раз затеял игру, которая требовала допинга в виде чужого кулака. Мелкие царапины, усеявшие его лоб и щёки, глубокий порез на подбородке - всё это было незначительным, неважным. Пройдёт какое-то время, и от них не останется следа. Рубцы на голове затянутся, впрочем, за густыми волосами их никто бы и не увидел. Швы, наложенные хирургами в операционной, через неделю снимут, оставив на груди и спине, незначительные, бледные полоски, которые легко будет скрывать одежда.