— Милая, я знаю, ты обязательно вернешься, — в его словах звучал вопрос, — как это делала раньше, — только в это раз Кэл не был уверен в своей исключительности и он, скорее всего, уговаривал себя, чем утверждал искомое.

Устроился в своем кресле, опустил голову и провел ладонями по лицу, потирая щеки. Устало протер глаза и, вжавшись в спинку кресла, с грустью осмотрел пустой кабинет.

За столом сидел совсем другой человек, чья истинная личность так редко проглядывает через однажды примеренную маску фигляра. Кэл сделал два коротких вздоха и погрузился в свои невеселые мысли. Известный своей циничностью и задиристостью, наглостью и непредсказуемостью. Бесстрашием и авантюризмом, побывавший во многих «горячих точках» планеты, сующий свою голову под пули и рискуя быть взорванным или похищенным, казалось, он считал себя неуязвимым и не подвластным земным стихиям, но в глубине души, последнее время, он хранил одну страшную тайну. Кэл боялся одного— услышать нет. До дрожи в коленях, до помутнения в глазах, до потери дара речи. Без шуток и издевок, подойти к ней, заглянуть в глаза, коснуться бархатистой кожи щек, дотронуться кончиками пальцев до мягких губ и сказать: «Я люблю». Ему не были нужны слова. Джиллиан могла просто молча посмотреть на него, дав возможность прочитать себя. Что он мог бы увидеть? Понимание и боль. Сожаление и отрицание. Он бы не пережил ее отказа. Столько раз в своих фантазиях, покрываясь ледяным потом, он слышал ее мелодичный голос и спокойные слова

— Извини, но мы должны остаться друзьями.

И в очередной раз издевался над ней, причинял боль, угрожал и хамил не находя сил на признание. Заглушая нежные чувства, заменяя их подделкой, бездумно трахая очередную красотку, попавшуюся на его грязное обаяние.

Опираясь лбом на ладони, он сидел в полутемном кабинете. Его губы не забыли вкус ее губ, сладость теплой влаги рта и нежность языка. А тело сотрясала дрожь, при одном воспоминании, как на несколько мгновений она прильнула к нему, прежде чем оттолкнуть. Ее подрагивающие ресницы с капельками слез и последующее доброжелательное спокойствие, сменившееся нескрываемым отвращением и ненавистью. Но была во всем случившемся одна светлая нотка. То быстрое «нет» и смущенный взгляд и плохо скрываемая ревность. Причем не безосновательная.

Может не все еще потеряно, и они все сумеют понять, простить и раскусить друг друга, насладиться сладким соком не фальшивых, а подлинных чувств.

Дверь протяжно пропела несколько скрипучих нот, впуская из коридора в кабинет отрывки разговора и яркий свет. Женская фигура заслонила его собой, в душной тишине прозвучало приглушенное

— Привет, — для большей уверенности, что ее услышали, Джиллиан не повышая голоса, повторила, — привет, ты еще жив?

— Твоими молитвами, надеюсь протянуть до утра. Но за мою новую вставную челюсть платить будешь ты

— Перебьешься, не знала, что твои клыки искусственные, — в ее тихом голосе звучал смех, — может, будешь меньше кусаться

— И не надейся,

Кэл был несказанно рад, что Джиллиан вернулась, а это значило много и в первую очередь, что она больше не держит на него зла. На полное прощение он и не рассчитывал.

— Куда же я денусь, — Джилл так хорошо его понимала, что ему не было необходимости что-то объяснять, достаточно было взгляда.— За тобой нужен круглосуточный присмотр, — Джиллиан покачиваясь на высоченных шпильках, подошла к столу и, прищурившись, смотрела на Лайтмана.

— Ты пила? — заметив неуверенную, шаткую походку женщины поразился Кэл, чувствуя за собой вину.

Переняв его манеру общения, Джилл пропустила мимо ушей его вопрос, продолжила начатую тему

— Натворишь дел, а мне потом расхлебывать придется. Нет уж, милый, я лучше рядом потусуюсь. Так надежней.

— Джилл…

— Тише

Она лукаво улыбнулась и покачала перед лицом указательным пальцем, останавливая Кэла, уселась на стол и, глянув на мужчину через плечо, удовлетворила его любопытство

— Нет, я не пила. Гуляла по улице и натерла ногу. Там идет снег. А к ночи может разыграться буря, — проговорила она мечтательно.

Поболтала ногами, нечаянно стукнувшись пяткой о тумбу стола. Поморщилась и решительно скинула ставшие неудобными туфли.

— Хорошо— то как, — Джилл пошевелила пальцами, чувствуя, как кровь приливает к затекшим ступням. Такая обувь не предназначена для пеших прогулок по снежной каше. Джиллиан основательно промокла и немного продрогла.

Кэл видел только ее спину, но все ее действия странным образом отразились у него в голове, словно все это он сам придумал, а Джилл слепо подчиняется его внутреннему голосу.

Скользя пальцами по столу и роняя на пол какие-то бумаги, она, приподняв скрещенные в щиколотках ноги, перекинула их через стол, сев лицом к Кэлу. И со словами

— Ты еще не уснул, — съехала на пол, чуть не нырнув носом вперед, но все же устояла на ногах. Без колебаний устроилась на подлокотнике кресла. Вытянув назад руку, нащупала опору, ничуть не смутившись тем, что ею оказалось бедро Кэла, ухватилась понадежней.

На Лайтмана пахнуло холодом и морозной свежестью. Он, опираясь затылком о спинку кресла, наблюдал на Джиллиан. Она улыбалась рассеянной улыбкой, ерзая на неудобном сиденье.

Запутавшиеся в ее пышных волосах снежинки растаяли, превратившись в сверкающие водяные капельки. От Джилл пахло улицей, мокрым асфальтом, бензиновым выхлопом, эти привычные городскому жителю ароматы смешивались с тонким запахом цветочных духов.

— Ты плохо выглядишь, — Джиллиан провела кончиками пальцев по подбородку Кэла, затем ее осторожная рука замерла на его щеке, а подушечка большого пальца нежно поглаживала плотно сомкнутые губы мужчины.

— Джиилл…

— Молчи. Ты такой колючий, тебе нужно купить хорошую бритву

— В чем же дело? — он говорил низким густым голосом, вибрирующим в глубине горла, близость Джиллиан оказывала на него возбуждающее действие.

— Щекотно, — она убрала руку с его лица и почесала ладонь о плечо Кэла, затем провела костяшками пальцев по его нижней губе, оттопыривая ее, — вот и решен вопрос с подарком на твой следующий день рождения.— Ее прохладная ладонь легла на лоб мужчины,

— Кэл у тебя жар, — встревожилась Джиллиан, — ты весь горишь, — она дотронулась шеи, запустив руку за воротник

— Нет, это ты холодная

— Я даже очень горячая. А у тебя больные глаза. Я же вижу. У меня в кабинете есть жаропонижающие. Сейчас принесу.

Спрыгнув с подлокотника, укоризненно смотрела на пальцы Кэла, вцепившиеся в рукав ее пальто

— Не уходи, — он потянул Джиллиан к себе, — твои руки лучшее лекарство

— Хорошо, хорошо, — она подчинилась его умоляющему взгляду, — я никуда не пойду, — Кэл отпусти, мне жарко, я хочу раздеться.

— Совсем? — он не смог отказать себе в удовольствии подколоть Джиллиан

— Нет, — пока только пальто, — она посмотрела на него долгим многообещающим взглядом.

Остановившись чуть сбоку от Кэла, Джилл непринужденным жестом развязала пояс и медленно расстегивала пуговицы. Ничего особенного в поведении Фостер не было, Лайтман сотни раз видел, как она снимала пальто, только в этот раз ее заученные до автоматизма действия получили некий таинственный смысл. Он следил за ее пальцами. Раз, два, три и пальто слетело с плеч, получив прописку в соседнем кресле. Джиллиан поправила прическу и провела ладонями по бедрам, расправляя подол платья. Темно-смородинового. Как-то вдруг определился цвет этого не совсем скромного наряда.

— Подвинься, — Джилл протиснулась в узкое пространство между Кэлом и столом, ее колени уперлись в его. Она наклонилась и положила ладони ему на бедра, раздвигая его ноги настолько широко, чтобы с комфортом устроиться между ними, причем проделала это с таким уверенным видом, словно это занятие было привычным и обыденным, повторяемым сотни раз на дню. — Ты не против?

И не дожидаясь ответа, ловко взобралась на кресло, на освободившееся место, встав на колени между его бедер. Кэл машинально обхватил Джиллиан за талию, поддерживая, опасаясь, что она может опрокинуться назад и упасть.