Первый гарсон (матери). Синьора… (Кристьяно.) Чао!

Кристьяно. Чао.

Первый гарсон (матери, которая изучает счет). Семь тысяч двести. (Мать платит.)

Первый гарсон (смущенный ее молчанием). Синьора, вы не возражаете, если я немного поговорю с вашим сыном? (Мать смотрит на него с недоверием.)

Первый гарсон (извиняющимся тоном). Мы стали с ним друзьями после того печального дня… Я попросил прощенья и он простил меня… Это было жестоко с моей стороны, и произошло от зависти… Он мне на самом деле очень помог… Я хочу ему сейчас кое–что сказать, и вы все тоже можете послушать…

Кристьяно пытается понять реакцию матери. Она не смотрит на него, однако чувствует, что гарсон искренен, и позволяет ему остаться. Затем мать возвращается к своим занятиям, прерванным появлением гарсона. Гарсон идет к клетке, Кьяра смотрит на них с интересом.

Первый гарсон. Я закончил, Кристьяно! (Вынимает рукопись из коробки и дает ее Кристьяно.) Вот она! Единственный мой экземпляр! Пожалуйста, прочти, когда у тебя будет время, и скажи, что ты об этом думаешь. Мне нужна только правда!

Вручает Кристьяно что–то, завернутое в бумагу. Кристьяно сразу же откладывает этот пакет в сторону.

Кристьяно. Спасибо, я прочту.

Кьяра (с удивлением). Что это?

Первый гарсон. Я написал повесть… На конкурс. Победитель получит кучу денег. Я смогу пойти учиться, если выиграю.

Кьяра. Это твоя первая повесть?

Первый гарсон. Я написал несколько рассказов, когда учился в школе, в старших классах.

Кьяра. А почему ты не поступил в университет?

Первый гарсон. У меня умер отец, и на этом вся моя учеба закончилась… Но если я получу награду в этом конкурсе…

Кьяра (с искренним интересом). А о чем эта повесть?

Первый гарсон (смотрит на Кристьяно, ожидая его разрешения, тот кивает). О насилии в современном мире.

Кьяра. Как интересно! Но что тебя подтолкнуло написать именно об этом?

Первый гарсон. Тут у нас было два католика, жутко богатых, которые посвятили свою жизнь тому, чтобы сделать мир лучше и помочь людям. В них было такое горячее стремление к справедливости… Я никогда бы не подумал, что среди католиков может встретиться такая самоотверженность. Наши мерзавцы — миллионеры не подадут вам и веревки, чтобы повеситься!

Кьяра (соглашается). Точно!

Первый гарсон. Для начала я что–то заподозрил. Никак не мог понять такой их поразительной жертвенности. А потом их убили. Неизвестно, кто и почему… А моя повесть о нынешней молодежи. Там три части. В первой герои, как и Кристьяно, пытаются убежать от мира. Целыми днями читают. (Мать проявляет интерес. Хотя и не оборачивается, но прислушивается к разговору.) Во второй части они познают любовь, настоящую, страстную и бескомпромиссную. Их лозунгом становится: «Занимайтесь любовью, а не войной!» Они верят во власть любви, в мир без насилия. Но самое интересное — в третьей части…

Кьяра. Что?

Первый гарсон. Окружающий мир не может принять и позволить существовать такой любви. Полицейские проламывают этим «бунтовщикам» черепа во имя Закона и Порядка… Но когда вы окружены жестокостью и насилием, вы отвечаете тем же! Единственным ответом на насилие может быть только насилие.

Кьяра. Ты на самом деле так считаешь?

Первый гарсон. А что мы еще можем сделать?

Кристьяно (пытаясь прекратить беседу Кьяры с гарсоном). Мы обсудим это, когда я прочту.

Первый гарсон. Еще один вопрос, если у вас есть минутка… Вы говорили, что учились в Иезуитском университете. Я не хочу соваться в чужие дела, но — это было бесплатно?

Кристьяно. Нет… Мама с братом платили за меня.

Первый гарсон (разочарованно). Я так хочу учиться… На все готов ради этого. Я слышал, что есть Католические школы, в которых можно учиться бесплатно, если согласен стать священником.

Кьяра (удивлена и поражена). И ты согласен на это?!

Первый гарсон. Я согласен на все! (Мать озадачено смотрит на него.) В стране, где что–то может перепасть только тому, кто готов быть рабом, вы вынуждены им стать. У вас нет выбора. В армии они заставили меня присягнуть в том, что я готов убивать «во имя свободы» — их свободы! Я присягнул, и немедленно стал капралом, получил власть над другими, больше денег и больше еды… А когда служба окончилась, мне была нужна квартира. Я смог снять ее, только обязавшись самостоятельно устроить в квартире ванную. Я согласился. Естественно, ничего не сделал, и до сих пор моюсь в раковине на кухне. (Кьяра смеется, Кристьяно улыбается.) Потом мне потребовалась работа. Вы можете получить ее, только пообещав работать вечно. (Показывает на свою белую куртку.) Я поклялся своему боссу быть его рабом всю оставшуюся жизнь. Ясное дело, я смоюсь прямо завтра, если у меня будут деньги на учебу. Чтобы выжить в этой стране, вы должны постоянно лгать. Если вы назовете какого–нибудь фашиста свиньей, он вас по стенке размажет. Я не хочу быть размазанным, и потому держу язык за зубами. Так что если мне нужно будет надеть сутану, чтобы попасть в Университет, я ее надену!

Кристьяно. Прости, но я не могу тебе ничего посоветовать. Тот университет, где я учился, был очень дорогой — спроси у брата.

Первый гарсон. Я поспрашиваю вокруг, спасибо. Увидимся. (Матери.) До свидания, синьора. (Кьяре и Кристьяно.) Чао.

Выходит, мать закрывает за ним дверь.

Кьяра (Кристьяно). Отличный парень, к тому же и умный.

Кристьяно (Кьяре). Но ты слышала, Кьяра, что он говорил о том, что согласен обманывать, лишь бы выжить…

Кьяра. Я думаю, он был искренен с тобой. Он тебе доверяет. Ты ему нравишься.

Кристьяно разворачивает пакет, переданный ему гарсоном, и обнаруживает красную розу. Дает ее Кьяре. Она ласково смотрит на Кристьяно и прикладывает розу к губам.

Кристьяно. Я знаю…

Кьяра. Я счастлива… (Жестами подталкивает Кристьяно к разговору с матерью.)

Кристьяно (схватившись за прутья клетки, пытается привлечь внимание матери). Как ты полагаешь, мама, он был искренен?… (Мать не отвечает.) Я хочу сказать… Мне… Я думаю, да, кажется, он мне доверяет теперь… А было время, когда не доверял, помнишь?… Но теперь — доверяет, правда?… (Мать не отвечает.) Он считает меня своим другом… Может быть, он изменился, а может, я…

Оборачивается к Кьяре за поддержкой, та ободряюще улыбается в ответ.

Кристьяно (несмело обращается к матери, которая все еще не обращает на него внимания). Мама, тебе не кажется, что это мое заключение в клетке пошло мне на пользу?… Я думаю, да… Мне было нужно время подумать, поговорить с самим собой… Это уединение помогло мне… Мне повезло, что у меня есть эти книги, вы… Все преимущества такой изоляции, и, по–моему, никакого ущерба… Зачем общество изолирует некоторых людей? Для того, чтобы дать им время подумать, обрести себя. Если кто–то наносит вред, то его необходимо изолировать. Я был на грани того, чтобы стать опасным… Я это осознал, и в этом моя сила… Я отдавал себе отчет в том, что я враждебен людям, и знал, что могу стать преступником. Именно поэтому я и запер себя здесь. Помнишь, как я однажды вернулся с очередной своей прогулки? (Мать все еще не отвечает.) Я гулял один, погруженный в свои мысли. А они смеялись надо мной, над тем, как я выгляжу. Выкрикивали в мой адрес непристойности, и эти грязные измышления… Люди жестоки, нет в них ни капли доброты. Ничего с тех пор не изменилось, уверен, но теперь я стал сильнее. Разве ты не видишь, как я изменился? Что годы, проведенные мною здесь, не прошли даром?… (Очень нервничает, потому что мать не отвечает ему.) Ты всегда умоляла меня выйти отсюда, и я привык к этим просьбам… Благодаря тебе я понял, что люди жестоки ко всем, а не только ко мне. «Человек человеку — волк.» Они все — волки, мама. Ты ведь знаешь, что они даже тебя хотят обмануть… Но ты все это терпишь. Если ты можешь терпеть, почему я не смогу?… (Молчание. Он разочарован и огорчен тем, что мать не отвечает. Смотрит на Кьяру, надеясь, что она его поддержит.)