— ...и пусть скажет, за что этого парня хотели пристрелить! — не то, чтобы Кот верил в незамутненную невинность Летуна, но пока он ругается с собственными людьми, можно придумать еще что-нибудь.

Летун будто его не услышал.

— ...И вернетесь на фабрику. Отчет о том, что здесь произошло, вы пришлете завтра, в восемь утра, непосредственно на мой коммуникатор. Вам все ясно?!

Пауза была длинной. Кот успел выяснить, что гибель на месте жертве не грозит, когда услышал: “Так точно, сэр!” Он снова отвлекся от ошалело хлопающего глазами парня, чтобы увидеть, как охранники неохотно рассаживаются по машинам.

Кот подозревал подвох даже тогда, когда огни грузовиков скрылись вдалеке, а Летун развернулся к нему и раненому, сел рядом, чуть коснулся пальцами порванного свитера, и изрек:

— Рана неопасная, но вам нужно в больницу.

— Спасибо, — прохрипел тот нерадостно, — как-нибудь... домой.

— Я сам его отвезу, — прошипел Кот.

— Я не доверю террористу заботиться о полицейском, — Летун сверкал на него из-под визора злющими глазищами. Ореховыми. — Тем более что до сих пор не понятно, зачем он тебе понадобился!

— Я его спасал!

— Нашелся спаситель!

— На себя посмотри!

— Девочки, — томно простонал парень между ними. — А может, вы пойдете общаться в темный угол и дадите мне спокойно сдохнуть?

— Не дождешься, — буркнул Кот. — Что ты там такое увидел, что тебя убить хотели?

— Мне бы тоже хотелось знать, — медленно спросил Летун. — Охрана фабрики, они...

— Белые и пушистые, только что без нимба, — перебил Кот. — Ты говорил. Но может, просто дашь ему ответить? Или боишься услышать что-то неприятное?

— А может, ты хотя бы перевяжешь человека, прежде чем допрашивать? — искренне возмутился этот клоун.

— Мне нечем!

— За что? — спасаемый попытался встать.

Они подняли его в четыре руки, но Летун все никак не мог заткнуться:

— Ты поразительно самоуверен для террориста!

— Ой, деточка, и где же ты сам прячешь аптечку? В гульфике? У тебя там так много места?

— У меня костюм! — протянул Попугайчик тоном обиженного ребенка. — Он может обо мне позаботиться!

— Как же, твой единственный сердечный друг!

— Тебе поговорить не о чем?

Они усадили парня на мотоцикл, и Летун произнес первую дельную вещь за весь вечер.

— Хватит ругаться. У меня есть магнитная лента — можно использовать в качестве жгута. А потом ты повезешь его к ближайшему пункту неотложной помощи — но не надейся, что я выпущу вас из виду! Мне нужно с ним поговорить...

Кот ухмыльнулся. Значит, не упустишь из виду, птичка?

Птичка прищурилась, безошибочно почувствовав вызов:

— Подсказать где ближайшая неотложка?

— Сам найду! — Кот завел мотор.

Ему хотелось посмотреть, как Летун его догонит без парашюта.

Они устроили спасаемого с комфортом, и Летун побежал к ближайшему зданию. Кот стартовал и сразу свернул в переулок. Не то, чтобы он точно знал, где находится ближайший пункт неотложной помощи, но по идее на границе секторов должен быть хоть один?

Меньше чем через минуту в просвете между крышами мелькнула знакомая крылатая тень. Кот только головой покачал — как Летун успевал пешком передвигаться с такой скоростью, оставалось загадкой. Не летал же он, в самом деле! Мелькнула мысль поплутать по переулкам — пусть побегает! Но парень за спиной дернулся, застонал, и Кот забыл о Летуне.

Ненадолго.

Попугайчик пижонски спланировал, придерживаясь за кабель, на козырек над крыльцом неотложки, как раз когда мотоцикл остановился рядом. Кот только хмыкнул:

— Ладошки не натер?

Тот в ответ изобразил взгляд сверху вниз, спрыгнул и подхватил паренька с другой стороны.

Они протиснулись в приемный покой, и Попугайчик сразу же начал чирикать.

— Это Высшая Лига, у нас пострадавший! Окажите первую помощь! — и, засверкав фотомодельной улыбкой из-под маски, добавил: — Пожалуйста?

Кот скривился, но Летуна опять послушались. Сонная девушка за конторкой протерла глаза, что-то нажала у себя на коммуникаторе, и вышла помогать. Появились еще люди, увели раненного, перешептываясь и поглядывая — кто с восхищением, кто с неприязнью.

Коту упорно казалось, что с неприязнью смотрят только на него.

Летун между тем продолжал мельтешить. Коту медпункт показался нормальным: чистенько, очереди на три километра нет, девушка за стойкой живая, молодая и симпатичная, даже врач почти трезвый. Но Летун громко сетовал на “низкий уровень финансирования социальных организаций”, тяжелую судьбу персонала и жизненную несправедливость в целом, а под конец очередной непонятной тирады преданно заглядывал в глаза не успевшим убежать несчастным и проникновенно выдавал что-то вроде “нашему товарищу повезло, что тут есть такие люди, как вы”. Коту очень хотелось поинтересоваться, с каких пор безвестный нарушитель закона о частной собственности, пусть даже действительно полицейский, стал Летуну товарищем — не говоря уже о самом Коте! Но он видел, как от этих слов светлели вечно серые лица работников социального медпункта, как люди расправляли плечи, с каким теплом заверяли Летуна, что все будет идеально, — и молчал.

Очень хотелось поинтересоваться, как это у Попугайчика получается.

Летун, между тем, о нем не забыл.

— Ты не принесешь кофе? — и снова голливудская улыбка.

Кот уже почти произнес длинную речь о том, что слуги остались там же, где и золотая птичья клетка, когда обнаружил себя договаривающимся с кофейным автоматом. Он мысленно сплюнул, но потом представил, как мальчик-с-экрана будет пить социальный кофе — и расплылся в предвкушающей улыбке.

Летун обнаружился в одной из палат вместе со спасенным пареньком. Последний был бледен до синевы и сразу же протянул загребущие ручки к пластиковым стаканчикам:

— Кооофеее...

— Тебе нельзя, — отрезал Кот, вручая один из стаканов Летуну. — Рассказывай.

— Так я уже, собственно, — парень пожал плечами. — Эм-Ди Коллинз, стажер отдела высокотехнологичных преступлений. — Он отсалютовал им забинтованной рукой и скривился. — Должен был составить отчет о вашей вчерашней стычке. На территорию фабрики полез потому, что “Чистое Небо” скормило нам явную фальшивку...

— Не ври, — пробормотал Летун. — В данных, присланных компанией, противоречий нет.

Кофе он пил не поморщившись. Кот разочарованно выдохнул, а потом насторожился. Кажется, рассказ этого Эм-Ди птичке очень и очень не понравился.

— Я решил, что раз уж меня не пускают на место преступления, полезу туда сам... не смотрите на меня так! Вы оба плевать хотели на закон о частной собственности! Так вот, на фабрику-то я пробрался, но сразу понял, что нифига не найду в темноте. А потом решил посмотреть, что там грузят в этот фургончик, на котором я въехал — не зря же не спал всю ночь!

— И что там было? — фыркнул Кот. — Ядерные боеголовки?

Летун смотрел на него, не отрываясь. Вроде ж у него глаза ореховые? Сейчас они казались черными.

— Трупы, — сказал Коллинз. — Человеческие тела. Жители трущоб, замороженные, с глазами такими... — Он помахал ладонью у себя перед лицом. — Ну, в общем, кто хоть раз смотрел по интеркому про катастрофу на Третьей, тот не ошибется.

Кот стиснул кулаки до хруста. И эта тварь еще смела смотреть ему в глаза?

— Вот как, — от бешенства он не сразу смог заговорить. — По ночам, значит, вывозите. Потихонечку. Чтобы никто не догадался, что у вас прямо в залах люди дохнут посреди рабочего дня?!

— Посреди ночи, — голос Летуна хрипел так, будто он тоже был в бешенстве. Будто он имел право беситься. — Я не знаю, почему машинный зал работал ночью, хотя непременно это выясню. Но что тебя так удивляет? Ты не знал, что когда взрываешь что-нибудь, вокруг трупы образуются?

В голове у Кота словно плавилось что-то горячее. Он шагнул вперед:

— Так хочешь сказать, это я... — И остановился от внезапного ужаса.

Потому что если машинный зал работал… Вопреки трудовым нормам… Когда фабрику накрыл электромагнитный импульс… Выжегший технику… Даже защищенную предохранителями... На Третьей не сработали прерыватели, не уберегли кабины управления... от импульса...