Вскоре жители деревни цепочкой потянулись за Доналом, Иан сажал детей на спину Нессы. Мужчины гнали следом овец и коров, и наконец вся деревня направилась через пустошь к замку.

Иан с горсткой мужчин остался среди обгорелых развалин и огляделся. Спасать здесь было уже нечего. Снег валил все быстрее и гуще, таял на еще горячих углях, положив конец краткому господству огня.

— Что будем делать, лэрд? — спросил Логан. Остальные мужчины стояли позади, измученные и встревоженные, но уверенные, что у Иана на все найдется ответ, что он каким-то чудом все исправит, сделает как было прежде, позаботится о них. Иан невольно стиснул кулаки. Он лэрд Крейглита и граф Пембрук, на его плечах лежит огромный груз ответственности. Его долг — позаботиться обо всем, чего бы это ему ни стоило. Весной он уедет отсюда и впредь будет разрываться между Шропширом, Лондоном и Крейглитом, напрягая все свои силы. Тяжесть свалившихся на него обязанностей словно выбила воздух из его легких. Все сомнения, которые одолевали его в последние месяцы, после того как он унаследовал английский титул, вновь вернулись к нему, и он уже не знал, что ответить людям, с тревогой ждущим его решения. И вправду, как им теперь быть? Зима в самом разгаре. Сгоревшие дома не отстроить заново, пока не сошел снег, вдобавок надо найти замену потерянным запасам зерна и сена. А весной для сева понадобятся семена.

Алана держалась в тени, наблюдая за ним. Совсем недавно она посадила последнюю деревенскую малышку на спину коровы и отправила в замок.

Ее взгляд он ощущал телом, как прикосновение. Алана стояла неподалеку, не сводя с него глаз и гордо распрямив плечи. В ее взгляде не было ни сомнений, ни страха — только уверенность, ободрение и надежда, как будто она знала, что и с этой бедой он справится, и верила, что ему все по плечу.

Иан выпрямился и обвел взглядом лица жителей деревни.

— Сейчас уже ничего не поделаешь. Пойдем в замок, согреемся, а утром посмотрим, что будем делать дальше.

— Утро уже наступило, лэрд, — хмуро напомнил Логан. — Сдается мне, мы ничего не сможем поделать до самой весны.

И вправду, на горизонте занималась заря — серая и унылая, как изнуренная старуха.

— Что нам нужно, так это чудо, — произнес Найалл Макгилливрей, качая головой и разглядывая почерневшие руины своего коттеджа.

— А время чудес как раз начинается, верно? — произнесла Алана так громко, что ее услышали все.

На нее уставились, будто она вдруг заговорила на неизвестном языке. Она ободряюще улыбнулась, в ее глазах светилась надежда.

Логан Макгилливрей улыбнулся в ответ.

Найалл вздохнул с явным облегчением.

Уилл Фрейзер расправил плечи.

— Точно, — пробормотал он.

Иан ощутил прилив сил.

— Идем, — позвал он, и все собравшиеся зашагали к замку.

Подойдя к Алане, он предложил ей руку.

— Как ваше колено?

— Все хорошо, — ответила она, хотя сжимала челюсти, чтобы не стучать зубами от холода. Иан заметил под ее глазами темные круги, оставленные отнюдь не копотью.

— Вот, возьмите, миледи, — сказал Логан, протягивая ей свой плед. Иан набросил его на Алану поверх пледа Донала и подхватил ее на руки.

— Когда вернемся в замок, вы пойдете отдыхать, — заявил он.

Она строптиво нахмурилась.

— Нам предстоит много дел. Еда, постели…

— И купание, — добавил он, глядя на размазанную по ее щекам копоть. Алана густо покраснела.

— Не смущайтесь, вы прекрасно выглядите, — добавил он. Она заглянула ему в глаза, потом ее взгляд упал на его губы. Иан заметил, как она беспокойно сглотнула, словно собираясь вновь поцеловать его. Только об этом он и мечтал. И слегка наклонил голову, чтобы приблизить губы к ее губам.

Она отвернулась.

— Нельзя, — сказала она. — Пенелопа…

Он вздохнул. Пенелопа.

— Ее здесь нет, — возразил он. Ни здесь, ни в его сердце, ни в мыслях. Место в них уже занято.

Когда из деревни начали прибывать первые погорельцы, Сэнди Макгилливрей топтался у кухонной двери. Слезы оставили чистые дорожки на закопченных лицах. Все замерзли, выбились из сил и были слишком растерянны, поэтому входили в дом и молча валились с ног, прижимая к себе близких и немногочисленные пожитки, которые им удалось спасти.

Сэнди грызла совесть, болело сердце, он считал прибывающих, мысленно молясь, чтобы никто не погиб из-за его глупой ошибки.

Лэрд вернулся одним из последних, грязный и закопченный, как остальные. На руках он нес такую же встрепанную и перепачканную Алану Макнаб, снова завернутую в плед цветов клана Макгилливреев. Сэнди поймал Иана за рукав.

— Все спаслись? — с волнением спросил он.

Иан коротко кивнул, Сэнди прочел презрение в глазах лэрда и виновато поник. Слезы снова начали жечь его глаза.

Отступив в сторону, он наблюдал, как осторожно Иан ставит девушку на ноги. Она удержала равновесие, хоть и выглядела очень усталой. Еще не успев перевести дух, она сразу же пробралась сквозь толпу растерянных и ошеломленных крестьян к очагу, возле которого Энни, Фиона и Крошка Дженет раздавали подогретый эль и суп, и принялась помогать им так, словно делала это всегда. Люди смотрели на Алану благодарными глазами. Сэнди давался диву: эта девушка заботилась о людях клана Макгилливреев, тогда как долг предписывал им окружать заботой ее, их гостью.

Стыд и отчаяние теснили грудь Сэнди, он спрятался в темном углу. В случившемся виноват только он один: это из-за него сгорели коттеджи, пропали запасы еды и корма для скота. Как же им теперь пережить зиму? Что будет с ними весной, когда лэрд уедет в Англию, справятся ли они без него?

Чья-то рука легла ему на плечо, кто-то протянул ему кружку. Обернувшись, он увидел Алану.

— Выпейте, — сказала она. — Всех удалось спасти, Сэнди, даже Нессу Донала.

Свинья волынщика уже развалилась у очага. Взглянув на нее, Сэнди не удержался, и крупная слеза сползла по его щеке.

— Горькое будет нынче Рождество, — прошептал он. — И непогода, и вообще я один во всем виноват. Я ведь не хотел…

— Конечно, — кивнула она. — Теперь всем надо постараться и сделать все возможное.

— Но как? — Он поднял голову и посмотрел на нее. — Обычно Шона готовится к Рождеству загодя: припасает вино, варит джемы, печет рождественские кексы. А теперь все пропало, сгорело дотла. Как и припасы, которые сделали к празднику все остальные. Даже жилья у нас не осталось, сгорело все имущество, все инструменты и утварь. Сена теперь не хватит, чтобы кормить скот, зерна нет даже на прокорм, не то что для посева следующей весной…

Алана помрачнела, оглядывая комнату, потом положила ладонь на его локоть.

— Сэнди, я кое-что придумала, но без вашей помощи мне не обойтись. Колено так болит, что я не удержусь в седле. Мой брат Алек поможет, я точно знаю, — поможет с радостью. Вы не могли бы съездить в Гленлорн, попросить его поделиться запасами на ближайшие несколько месяцев? Алек такой же добрый, как Иан, он хороший человек. Он вам не откажет. — Она помолчала. — Передайте ему, что другого подарка на свадьбу мне не нужно.

Глядя на нее, Сэнди почувствовал пробуждающуюся надежду.

— Чтобы добраться туда, надо дня два или три, но я справлюсь. И вернусь к Рождеству, — он заложил большие пальцы за ремень. — А на обратном пути еще успею поохотиться и привезти домой к празднику оленя…

Алана привстала на цыпочки и поцеловала его в морщинистую щеку.

— Спасибо, Сэнди, — кивнула она. — Вы храбрый человек. Только никому не говорите — сделаем остальным сюрприз, ладно?

Внезапно Сэнди и впрямь почувствовал себя храбрецом. Он кивнул, молча вышел и направился в конюшню. Оседлав пони, он двинулся в путь по снегу, глядя, как светлеет небо на горизонте. Съежившись под теплым пледом, Сэнди с благодарностью думал о том, что метель следует за ним, толкает в спину, подгоняет вперед. Он остановился, только чтобы поглядеть на желтоватый дым, висящий над сгоревшей деревней.