ввалился еще один отряд солдат. Гормракс отскочил, пригнувшись, как кошка. По

приказу дворянина солдаты бросились в атаку.

Гормракс разрубил череп самого резвого, парировал удар копья, и бросился

на знатного человека, который выбежал из корчмы, отчаянно крича о помощи.

Охранники вскоре обезоружили боссонского воина, и один из них приступил к

связыванию рук Гормракса. Меч Конана лишил его головы, и, когда охранники

отпрянули, новоявленные товарищи встали спиной друг к другу.

Таверна была полна солдат. Вокруг были слышны стоны умирающих, крики

ярости и звон стали. В конце концов, охранники навалились на гигантов всей

79

своей массой. Конан едва не упал, споткнувшись о перевернутую скамейку, слыша

свист дюжины лезвий в дюйме от своего тела. Обливаясь кровью, варвар взревел

и ударил снизу кинжалом, распоров живот солдата, в то же время получая

сокрушительный удар по голове.

Ослепленный и ошеломленный северянин еще пытался бороться, но

железная булава снова и снова падала на его шлем, наконец, свалив киммерийца

на пол с грохотом падающего дуба. Горец потерял сознание.

3

Конан медленно приходил в себя. У него болела и пульсировала голова, все

тело было жестким и онемевшим. Перед своими глазами варвар увидел сияние,

похожее на пламя факела. Он находился в маленькой камере с каменными

стенами, — по-видимому, в клетке — лежа на кровати. Человек, склонявшийся

над ним, перевязал киммерийцу раны.

«Они не хотят, чтобы я умер слишком быстро» — подумал северянин:

«спасти меня, чтобы позже пытать». Он схватил человека за горло, став сжимать

руку с ужасающей силой, прежде чем тот понял, что раненый пришел в сознание.

В комнате находилось несколько других мужчин, но, ни один удар не коснулся

Конана, как тот и подозревал. Он почувствовал только прикосновение руки на

своем плече и услышал тихий голос:

— Подожди! Перестань, это друг. Ты среди друзей.

Киммериец не почувствовал в этих словах вероломства, и ослабил хватку.

Его жертва осталась жива только благодаря тому факту, что варвар до сих пор не

смог восстановить свою полную силу. Кашляя и хватая ртом воздух, человек упал

на пол. Другие принялись стучать его по спине и вливать вино в горло, пока тот не

сел, укоризненно посмотрев на гиганта.

Человек, который разговаривал с варваром, задумчиво смотрел на него,

подергивая свою черную бороду, Он был типичным туранцем среднего роста, со

смуглой кожей. Пурпурные одеяния выдавали в нем благородного или богатого

купца.

— Принесите еду и вино, — велел туранец, и один из рабов принес поднос с

мясом и жаренного гуся.

Конан осознавая, как сильно он проголодался, съел более половины подноса,

после чего взял огромную кость в обе руки. Северянин глодал мясо, как волк,

отрывая большие куски сильными, как у хищника, челюстями. Он не задавал

вопросов. Годы воинской жизни научили его пользоваться любой возможностью

перекусить, без лишних колебаний.

— Ты друг Танара? — спросил мужчина в пурпурных одеяниях.

— Если ты имеешь в виду Гормракса, — бросил киммериец, не переставая

жевать, — то я увидел его сегодня первый раз в жизни, когда он спас меня от

бешеной толпы. Что ты с ним сделал?

Его собеседник покачал головой.

— Это не я его поймал, хотя и хотел бы, чтобы было так. Это были солдаты

короля Шантариона. Они утащили его в подземелье. Тебя я нашел лежавшего без

чувств в переулке за трактиром.

Они бросили тебя там, думая, наверное, что ты мертв. Ты лежал на мостовой,

сжимая свой меч в руке. Я велел слугам отнести тебя в мой дом.

— Зачем?

Мужчина не ответил прямо.

— Танар спас тебе жизнь. Разве ты не хочешь ему помочь?

80

— Жизнь за жизнь, — сказал киммериец, наслаждаясь вкусом вина. — Он

помог мне, поэтому я помогу ему, и только смерть остановит меня.

Это были не пустые слова. Вне досягаемости цивилизации люди всегда

придерживались данных обязательств. Все помогали друг другу по

необходимости, пока совокупность таких долгов не стала среди варваров

своеобразным кодексом чести.

Человек в пурпуре, много путешествуя и сталкиваясь с культурой

темноволосых народов севера, знал об этом прекрасно.

— Ты пробыл без сознания несколько часов, — сказал он, — сможешь ли ты

бежать и сражаться?

Киммериец встал и распрямил свои мускулистые руки, возвышаясь своим

ростом над остальными людьми, собравшимися в комнате.

— Я отдохнул, поел, немного выпил, — буркнул он. — Я ведь не

заморийская девчонка, чтобы умереть от легкого удара по голове.

— Принесите его меч, — приказал незнакомец, и через мгновение его

повеление выполнили.

Конан сунул клинок в ножны с чувством удовлетворения, одновременно

неосознанно проверяя, висит ли его большой кинжал на месте у пояса. А потом

посмотрел вопросительно на мужчину в пурпуре

— Я друг Танара, — сказал тот. — Меня зовут Акуриос. Теперь слушай меня

внимательно. Сейчас уже почти полночь. Я знаю, куда Танара заключили в

тюрьму. Его держат в подземелье, рядом с набережной. Там часовые, и внутри, и

снаружи. Я разберусь с охраной вокруг здания, отправив человека, чтобы он их

подкупил. Они все заморийцы и за плату ненадолго покинут свой пост. Но внутри

тюрьмы караулят ваниры. Их нельзя подкупить, но их всего трое, так что если

повезет, ты справишься с ними.

— Оставь это мне, — бросил киммериец. — Только покажи мне место и

скажи, что делать, когда я освобожу пленника.

— Мой человек отведет тебя в темницу, — ответил Акуриос. — Если ты

освободишь Танара, он подождет и отвезет вас на пирс, где вы найдете судно. Как

ты знаешь, город Шантарион выстроен на мысе, и вам никогда не выбраться

отсюда ночью, через ворота в стене, отрезающие город от материка. Я не могу

открыто помочь Танару, так как являюсь официальным представителем короля

Турана, но сделаю все, что в моих силах, чтобы облегчить ему побег.

Вскоре Конан вместе с другим человеком от Акуриоса в маске шел за едва

видимым в темноте проводником по темной, извилистой улице. Иногда только

свет звезд, что пробивался между высокими стенами, достигал улицы, отражаясь

от чешуек на его доспехах, шлеме или мече. В конце концов, они остановились в

тени рядом с квадратным, каменным зданием.

Провожатый показал киммерийцу тюрьму, где были отчетливо видны

несколько вооруженных силуэтов в свете факелов, размещенных в нишах стен.

Охранники немного поговорили с человеком в маске, который передал им

большой и звонкий мешочек. Затем замаскированный человек Акуриоса,

завернувшись в свой плащ, исчез в тени, а солдаты быстро и тихо удалились в

другую сторону.

— Они не возвратятся, — прошептал проводник, повернувшись к Конану. —

Господин Акуриос дал им столько золота, что им уже не страшно наказание за

дезертирство. Они будут пить в течение нескольких недель. Идите быстро,

господин, внутри тоже есть стража.

Киммериец пересек улицу и вошел в здание, через приоткрытые тюремные

двери. В мерцающем свете факелов северянин увидел пустой коридор, из-за

81

поворота которого доносились голоса и бил сильный свет. Варвар на цыпочках

подобрался к развилке. Несколько каменных ступеней вели вниз.

В конце этого коридора, Конан заметил три мощные фигуры в шлемах и

доспехах. В жестоких, надменных фигурах воин признал извечных врагов своего

народа. При виде их, волосы на шее горца встали дыбом как у пса, почуявшего

волков. Охранники сидели за каменной столешницей, играя в кости и бросая

реплики на своем странном языке. Когда варвар остановился, к ним из тени

приблизилась приземистая фигура, заговорившая по-гиперборейски.