– Панэ, цэ вже Гонопупу?
– Будет, будет тебе Гонопупу.
– Хочу туды, дэ ковбаса-кровянка – вагонами. Дэ апостол Павло добрыми ломтямы ии наризае… Дэ Апостол Пэтро нашего лыста до Путина читае… И языком – чмок! И сто грамм – ах! Ах – двести! Ах – трыста! А писля третьей кровянку понюхае, скажэ: нэ можна нам Апостолам ковбасы кровяной. Уся тоби, раб божий, ковбаска! И аж заплаче Святый Апостол. А я… Колы я був дыректором Тыхого океану… Чось я засыпаю…
– Спи, друг, как проснешься, все поймешь. К вечеру, может, и попадешь куда надо. Будет тебе и Гонопупу, и остров Оаху. Может, и со святыми апостолами повидаешься.
– Оаху? Слышь, не ругайся, братуха…
– Спи, спи, отвоевался, завтра землю копать пойдешь.
– И в Гонопупу!
Миша ухватил меня за рукав:
– Другой дорогой рванем отсюда! А то если здесь застукают – на паспорт ваш московский не посмотрят. Р-раз – и в кутузку!
Ступая бочком, выкрался я из задних дверей шалмана и по незнакомому, весеннему, еще липнущему к подошвам полю кинулся в обход, за Мишей.
Музыка скифов
Рассказ
1
Звук неуследимый, звук ниоткуда: из-под земли, с небес?
Как будто ущипнули и отпустили туго натянутую жилку из овечьих хорошо скрученных кишок, и жильная струна эта, то затихая, то сама по себе вздрагивая, звучит и звучит вновь.
После ночной пальбы, после дальних и близких разрывов, звук этот – радость великая и мечта безобманная…
2
На второй день пути городки и села стали попадаться реже: начались лесопосадки, в их просветах горбиками курганов выкруглялась настоящая степь.
Ночевали после второго дня в заброшенном сарае. Один общий знакомый в маленьком донбасском городке Старобешево, выскочившем и вставшем на пустой вечерней дороге, у них, конечно, был.
Но Китя сказал как отрезал:
– Только сарай, если хочешь идти со мной дальше. Только сарай, греческая твоя морда.
Услыхав про сарай, Симеон скривился: «Да он голубой, этот Китя!»
Такое открытие Симеона не обрадовало, но и не слишком испугало. Правда, сразу же выяснилось: дело не в голубизне, дело совсем в другом.
– Амбарную музыку тоже нужно уметь слышать, – пояснил Китя. – Писк мышей, скрежет железных ящериц, молчание сенокосилок – все в этом амбаре, как в захлопнутой партитуре, хранится! Можно услышать и кое-что другое, ну, допустим, визг падших девушек, причитания заблудших жниц, скулеж казнокрадов. Так что городок этот обойдем стороной и при этом…
Здесь Китя внезапно осекся и замолчал. Молчал он долго, и Симеон даже успел обрадоваться: может, удастся уломать этого стебанутого и отоспаться-отогреться в гостинице – март ведь еще!
3
Но Китя задумался о другом. Он задумался о началах и концах путей-дорог человеческих. Окончание собственного пути он себе представить пока не мог. Ну, а начало – чего проще?
Для Кити-Никиты Цуникова все начиналось не здесь, не в холодновато-изумрудной донбасской степи, начиналось сперва под Москвой, а потом продолжилось на Урале. И донбасскую эту сюиту с ушлепистой музыкой бомб, танцами вооруженных женщин на платформах грузовиков с откинутыми бортами, с жалким шатанием по чужим углам придумал не он, а его старшие – и, как оказалось, не так чтобы слишком умные – друзья: Глазычев и Носович.
А он, даровитый и мудрый Китя, оказался в этой донбасской истории, как всегда, сбоку припеку.
«Донбасская сюита» – так прозвал их марш-бросок на юг не Китя, а добрый Глазычев, композитор смыслов.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
