Как видите, весело. Карнавал.

Но знаете что? Я совершенно не в обиде за Павлусика. Если бы не он, то улыбнулись бы вы сейчас?

То-то же.

Век живи, век учись

Врага надо знать в яйцо

А все равно тупым помрешь. Как-то так, кажется.

Это я все к чему? Проходит время, и хорошо знакомые люди раскрываются тебе с совершенно неизвестной стороны. Можно даже сказать, с неизвестной стороны.

Волею судеб оказался я в компании заслуженных полковников запаса. И вот, за очередной рюмкой чая стали они вспоминать свою молодость, связанную с Волшебным университетом. Как они, полные здоровья и сил, преподавали различные военные науки в альма матер.

Вспомнили какого-то курсанта Олега. То ли десантник, то ли морпех, но очень толковый парень, хоть и с сюрпризами. Он еще в Афгане служил и пару ранений заработал.

Я напрягся и осторожно спрашиваю: а не тот ли это полковник, который еще мне в свое время военный перевод преподавал? Оказалось, что тот самый. Как же я мог пройти мимо такого подарка случая? Узнать от преподавателей моего преподавателя, каким он был в свое светлое время курсантом.

Выяснилось, что мой бывший препод отличался умом и сообразительностью уже в те далекие советские времена. Еще он отличался экстравагантностью.

А так как Олег был то ли десантником, то ли морпехом, то не всегда его поступки были понятны окружающим. Например, по утрам…

Нет, нет, нет. Надо сделать маленькое отступление.

В Волшебном университете была высокая общага для преподавателей и курсантов (Хилтон в простонародии), по которой нести службу в наряде было одно удовольствие. Об этом я уже упоминал.

Здание стояло на перекрестке, поэтому одна сторона общежития выходила на одну улицу, другая - на другую. И только по одной из них ездили трамваи и автобусы. Следовательно, имелась остановка общественного транспорта, где кучковались люди.

Так вот, Олег по утрам, когда делал свои то ли десантские, то ли морпехские упражения, повисал на одной руке с внешней стороны балкона, под которым была остановка, и орал на всю улицу что-то вроде: “С добрым утром, товарищи!”

Товарищи поднимали головы и видели, как с балкона на пятом этаже им весело машет свободной рукой тело в армейских труселях.

Что тут еще можно добавить?

Теперь я уважаю этого человека еще больше.

Жидкая картошка

Смертельно, не смертельно и умеренно смертельно

Чего только я не повидал за свою курсантскую молодость: жидкая картошка, жужжащий лук, глубокая капуста и тому подобное!

Не сложно догадаться, что раз речь пошла о продуктах, то рассказ снова будет про столовую. Только не про городскую, а про ту, которая за городом, в лагерях, куда мы ездили для сдачи экзаменов по тактике и другим полевым занятиям. В городе до сих пор не принято рыть окопы на время.

Самое главное, что кормили в лагерях несколько лучше, так как повара были из солдат. И, как я уже упоминал раньше, больше, чем сможет съесть, солдат не наворует. Может, конечно, продавать налево, но за этим следили.

За столовой высились складские ангары, куда по осени завозили всякую съедобную полевую растительность. Вершки направо, корешки налево, плоды куда-то еще.

Осенью, когда еда завозилась на хранение, она, наверное, выглядела также как в холодильнике. То есть картошка - как картошка, капуста - как капуста, лук - как лук. Но проходил неполный год, и к лету, как раз когда приезжали мы, остатки корнеплодов и прочей пищи несколько мутировали.

В первый раз я попал на склад съестных припасов, как несложно догадаться, в наряде по столовой. Меня и еще группу добровольцев назначили на овощерезку.

Кто ж мог подумать, что это в городе овощерезка - рай, а здесь… а здесь сюда лучше было не попадать.

После заступления в наряд, начальник столовой, который разговаривал исключительно на великом и могучем, недобро ухмыляясь, выдал нам две совковые лопаты, пару нейлоновых мешков (в таких еще всякие гангстеры части тел возят) и отправил на склад за картошкой.

Ну что может быть сложного в том, чтобы сходить за картохой?

Подставу мы обнаружили только на месте.

Стоял месяц июнь. Самая его середина. С осени прошло прилично времени. Картошка успела прорасти. Это та, что сверху. А снизу - успела сепарироваться на кожуру, крахмал, воду и прочий биологический материал.

Более-менее съедобная картошка находилась где-то посередине огромного деревянного ящика. Его размеры впечатляли. Примерно два на два метра во все стороны. И такими ящиками было заставлено все пространство склада вдоль правой стенки.

Слева можно было протиснуться дальше в темные складские потроха.

На улице было светло, а внутри не очень. Немного поколебавшись и вооружившись лопатами, мы с Тимуркой отправились исследовать неисследованное.

Успели углубиться внутрь склада на несколько ящиков с разлагающейся картошкой, когда стены расступились, и мы оказались в другом помещении, заставленным ящиками поменьше. Примерно метр на метр. Зато тут они громоздились друг на друга почти до потолка.

Глаза хоть и привыкли к полумраку, но заглянуть внутрь не было никакой возможности. А понять по запаху, что же здесь когда-то оставили храниться и забыли, было совершенно нереально. Поэтому пришлось приблизиться вплотную к стеллажу.

Прежде чем влезть наверх, решили шарахнуть по ящикам лопатой.

Сказано - сделано.

Два мощных глухих удара немного разрядили напряженную обстановку.

В первые две секунды ничего не происходило. Мы даже успели перевести дух и порадоваться за свою смелость. А потом свет померк.

В прямом смысле этого слова. Так как в воздух взлетело облако мушек, которые мирно паслись на разложившемся, как впоследствии выяснилось, репчатом луке.

Представляете картину? Это было как в фильме “Зеленая миля” или “Восстание мумии”.

Американцы сказали бы на это: “Срань Господня”. Мы же отделались классическим русским междометием, которое обычно говорят дяди Васи, когда им на ногу батареи падают.

Стало нам вдруг как-то жутко неуютно. Захотелось на солнышко и свежий воздух. К жизни захотелось подальше от этой перегнившей мертвечины.

Выбежали, отдышались, стоим, думаем. Картошку же все равно придется нагребать. Приказ есть приказ.

Решили, что вначале будем бить лопатой по ящику и только потом подходить ближе.

Так и проделывали. Подходили к ящику на расстояние вытянутой лопаты, аккуратно - со всей дури - били ею о деревянную стенку и отбегали в сторонку. Если взлетало потревоженное черное облако, то ждали, пока оно осядет, и шли к другому ящику.

Таким макаром вычислили более-менее спокойный ящик с картошкой. Подтащили к нему лестницу-стреманку (именно стреманку, так как лезть по ней было стремно) и начали процесс поклажи картошки по мешкам.

Ну как поклажи? Разгребаешь верхний проросший и переплетенный слой, зачерпываешь аккуратненько, чтобы жижка снизу не попала, и вперед в мешок.

Таким хитрым способом удалось начерпать четыре неполных мешка не-пойми-чего. Сами мешки мы нести наотрез отказались, так как извазюкаться вытекающей бурой, а главное дурнопахнущей, никому не хотелось. Тащили мешки волоком.

Дождей не было долго и поэтому еще много дней высохшие бурые следы от мешков отчетливо виднелись на светлом асфальте.

Притащили четыре мешка с жидкой картошкой в помещение овощерезов. Промыли ее и выбросили неудачную. В сухом остатке осталось полтора мешка.

Супчик дня в тот раз получился малость жидковатым.

Про жужжащий лук, надеюсь, подробнее останавливаться нет смысла. И так все ясно.

А вот с капустой интересно получилось.

Было это не в наш наряд. За что я благодарен судьбе и по сей день. Вот почему.

В свободное от занятий, нарядов и работы время мы прогуливались по территории. Все равно увольнений не было, а просто так сидеть на одном месте нереально. Молодые организмы требовали девать куда-то энергию.