Будете спешить куда-нибудь, поглядите внимательно по сторонам. Обязательно увидите Нужняги и людей, которые уже нашли свою неповторимую Нужнягу и волокут ее к себе в берлогу.

Недавно видел в метро, как сильно хмельной гражданин чересчур твердым шагом торопился по эскалатору вниз. К сердцу он крепко прижимал два пластиковых оранжево-красных дорожных конуса, а внизу его уже ждала парочка полисменов или полицейских милиционеров. Запутался.

Надеюсь ликбез по Нужнягам удался.

Я еще не волшебник. Только учусь

Сейчас будем бегать, прыгать и заниматься всякой другой тактикой

Как уже говорилось, на первом курсе мы все больше удивлялись. Чудесам и их производным. Волшебный университет как-то сразу располагает к полету фантазии.

В основном мы созерцали фантазию разнокалиберных начальников. Пытались постичь недоступное. Однако вовсе исключить себя из процесса познания мы не могли. Поэтому постепенно чужая мудрость стала снисходить и на нас.

Этот процесс проходил незаметно. Даже безболезненно. Оно само как-то проникало в наш мозг, выедало себе местечко поудобнее, и селилось. Навсегда. Вначале пугался себя в новом качестве, потом привык. Сейчас это помогает коверкать слова в предложениях.

Поэтому, когда на старших курсах мы сами начали творить чудеса, то отнеслись к этому как к само собой разумеющемуся. Как к должному. А как иначе?

Поначалу это были робкие и жалкие попытки. Но со временем мы приобрели навыки матерых волшебников. Не путать с матерными. Санта Клаус на пару с Йыуло Пукки нервно курят в углу. Только родной российский Дед Мороз может понять нас.

Как правило, каждый курсант практиковал до совершенства какое-то одно магическое умение. Иногда два. Единицам удавалось овладеть сразу пятью.

Например. Некоторые из нас умели потеряться на ровном месте в замкнутом пространстве.

Дано: в наряд по столовой заступило 20 человек. Через час старший дежурной смены проходит по объектам и проверяет, все ли заняты своим делом. На то он и старший, чтобы не работать, но контролировать. А то как же мы без контроля дышать будем.

Проходит и насчитывает 19 человек. Где тело? Потерялось. Старший снова в обход - 18! Еще меньше. Кто именно потерялся непонятно. Надо выяснить и покарать страшным командирским словом.

Звучит команда всем строиться в холле.

Стоит строй. Две шеренги. Не спрячешься. Старший проходит вдоль строя - считает. Все 20 голов на месте. Он делает вид, что не посчитать нас согнал, а что-то важное хотел сказать. Что хотел уже не помнит, поэтому нечего на месте без дела стоять - по объектам разойдись!

Надо ли говорить, что через некоторое время, решив всех еще раз посчитать, дебет с кредитом не совпал. Можно было бы еще раз построиться, но зачем? И так все ясно. Все кроме одного. КТО?!

С наряда возвращаются ровно столько, сколько и заступало - 20. Мастера сразу видно. Или не видно. Это уж как он захочет. На то Тимурка и мастер.

Кое-кто освоил такое необходимое для выживания в Волшебном университете умение, как введение начальства в ступор. Обычно оно само кого хочешь вгонит в состояние раздвоения личности. Когда не понятно чего от тебя хотят, а если понятно, то какого рожна это надо делать?

Пархом был Мастер с большой буквы.

Бежит он как-то раз на лекцию из буфета. Естественно, опоздал. Не сильно намного. Минут на 10, но все равно торопится. Совесть, наверное, не до конца атрофировалась.

Вот и заветная дверь в аудиторию. Только руку протяни. Вдруг (по-другому он не умеет) между дверной ручкой и рвущемуся к ней Пархомом возникает начальник курса (блюститель расписания и нашей жизнедеятельности).

Начкурса довольный такой. Ухмыляется. Мол, застиг, нашкодившего на месте преступления. Была бы его воля, то он бы каждого брал за шиворот, как котенка, и тряс, тряс, тряс…

Ухмыляется и ехидно спрашивает: “Это почему же вы, товарищ курсант, опаздываете на занятия?” На “вы” он переходил в особо удачных для себя случаях.

Не будь Пархом мастером запутывать в косички немногочисленные извилины в мозгу начальства, наверное, растерялся бы. Да не тут-то было.

Наш главный герой тут же, не снижая темпа, выпалил: “Потому что у меня часы спешат!”

Пока начкурса распутывал мозги, Пархома уже и след простыл. Знай наших!

А вот чудо, которым мы все овладели в совершенстве. Делюсь, заметьте, бесплатно, что в наши меркантильные времена дорогого стоит.

Представьте: суббота, ПХД (Парко-Хозяйственный День - глобальная уборка всего и вся), а по ее итогам увольнение.

Дано: одна швабра и одна тряпка. Воды нет. Никакой. Совсем. Ее еще вчера перед выходными отключили во всем корпусе по всем стоякам.

Задача: надо помыть сто метров этажа и сдать красоту начальнику, чтобы понравилось.

А сто метров не просто грязные. Их от души топтали всю неделю.

Что делать?

Как что? Творить чудо, конечно.

Сразу перейду к результату, а решением поделюсь позже.

Начальник выходит принимать объект. Смотрит вдоль ста метров и видит, что все они блестят как один. Его не волнует, что воды в корпусе нет. Главное, чтоб блестело, и он был доволен, а мы в увольнении.

Секрет чуда вот в чем.

Берется пластиковая бутылка побольше, и посылается гонец к источнику воды (например, в соседнюю казарму или до ближайшей лужи, если дождь был). Расстилается тряпка, сбрызгивается добытой водой и возюкается по полу все сто метров.

Главное, чтобы движение тряпки осуществлялось строго перпендикулярно падающему на смачиваемую поверхность свету. Тогда кажется, что пол блестит. Это наваждение длится недолго. Поэтому начальника надо звать еще до того, как слегка влажная тряпка закончит движение, высохнет и рассыплется в прах.

А так как бежать за новой водой лениво, то получается, что сто метров, если постараться, можно вымыть всего лишь 1,5 литрами воды.

Поэтому нас не победить ни педантичным немцам, ни расчетливым американцам, ни тем более эстонцам! Никогда.

Грамотно помытая взлетка - залог военного успеха.

Клички, кликухи, погонялова, позывные и прочее

У меня глаза от вас на орбиту лезут

Чем отличается военнослужащий от ребенка?

У него член больше и автомат настоящий.

Так вот, в большом коллективе взрослых детей клички рождаются как-то сами собой.

Ну не называть же Геннадия Геннадиевича Геннадием Геннадиевичем?

По пьяной памяти язык не повернется. На спор если только.

Намного проще Гиги.

Как правило, кличками становятся сокращения от фамилий.

Например, был Фабрика, стал Фабр. Был Савчук, стал Сава. Был Никишкин, стал Какашкин и так далее.

Другая категория - клички, которые даются за какой-либо поступок или за часто повторяемые (или наоборот) действия.

Часто косячишь - Косяк. Большой, но добрый - Медведь. Изворотливый, как Бендер - Остап. Стоит заикнуться пару раз - Заика.

У нас был даже Луноход (сами догадайтесь почему).

Есть еще одна категория. Странная. Этимология может отсутствовать напрочь.

Почему именно эта кликуха намертво прицепилась, никто не знает, но факт.

Например, почему Никишкин стал Какашкин одному начкурсу, наверное, известно.

Клички, как и все в армейской среде, живут собственной жизнью.

Какие-то погонялова живут с первого курса и по ныне на гражданке. Какие-то умирают, так и не пристав к человеку, как бы этого кому-то не хотелось.

Лично я считаю эту связь чем-то вроде симбиоза и партогенеза вместе взятых. Либо человек и его окружение принимает кличку, либо останется кто-то один. Как горец: “Всех убью, один останусь!”

Самое интересное начинается, когда бывает несколько кличек у одного человека. И никакого разтроения личности.

Макар, Бурундук, Белка - три в одном.

Слон, Хатхи - два в одном.

Тонча, Колесо - тоже одна цельнонеделимая личность.