Но девушка в ответ сама прильнула к нему, потёрлась щекой о приятно-тёплую грудь.

— Нет, не уходи. Мне одной страшно.

— Разве здесь темно? Насколько я знаю, в окно сейчас светит фонарь. Он что, погас?

— Светит, но очень тускло. Мне здесь не по себе…

— Ещё бы не по себе, в львином логове, — усмехнулся Рихард. — А вот темноты как явления бояться прекращай. Как бы ты в детстве не напугалась, сейчас ты уже взрослая красивая женщина, и по ночам должна думать не о всяких глупостях, а о мужчине, который лежит рядом и хочет заняться с тобой любовью.

— Опять?! — невольно вырвалось у неё. Рихард засмеялся.

— А что ты думала, расплата будет лёгкой? Наивная добыча… Так, слушай мою команду. Начинаем бороться с фобиями и обращать их себе на пользу! Глаза закрыть и не подглядывать, ясно? Буду учить тебя воспринимать темноту как средство для получения дополнительного удовольствия.

— Какого ещё…

— Молчать и слушать командира!

— Так точно, герр майор!

— Так-то лучше, рядовая… — Рихард осторожно прикусил мочку её уха, потом заскользил губами по шее. Девушка вздрогнула — теперь уже явно не от страха. Значит, он на правильном пути. — Поверь мне, Сэм, я уже десять лет живу в темноте и, как видишь, до сих пор не рехнулся. Темнота — это чертовски изменчивая штука. Но она всегда будет такой, какой ты её ощущаешь. Для меня она стала чем-то обыденным, не слишком приятным, но ни в коем случае не страшным. Мы с ней, можно сказать, партнёры. А с тобой она забавляется, как с ребёнком, потому что ты относишься к ней, как ребёнок. Пора взрослеть, Сэм, давно пора… И я тебе с удовольствием в этом помогу…

Действительно, с удовольствием, да ещё каким! Когда привыкаешь только брать и брать, отдавать становится особенно приятно. Фантастически приятно. Вот бы удивились Долли с Каролиной…

— Ну что, как ты себя чувствуешь?

— Как выжатый лимон, — с театральным вздохом заявила девушка. — Выжатый, но довоольный, мрр…

— Это радует. Ну что, тогда давай спать, сколько дадут?

— Ой, уже почти пять часов! Долго же мы тут… кхе-кхе… Риш, я схожу за водой? Пить хочется. И в ванную на минутку.

— Конечно. Только не вздумай сейчас сбежать, ладно? Чем ты там шуршишь?

— Резинку в кармане ищу, хочу лохмы заплести…

— Сдаётся мне, что она в данный момент валяется в кабинете на полу, — хмыкнул он. — Так что не трать время, утром найдёшь. У тебя в родне были французы?

— Да, мама… Ой. Ну, ты, бесстыжий провокатор!! Да чтоб тебя!..

В Рихарда полетела первая подвернувшаяся одежда из кучи-малы. Ощупав её, он с пакостной ухмылкой поднёс её к лицу и демонстративно обнюхал.

— Люблю кружевное бельё. А когда оно ещё так вкусно пахнет…

Сэм рассерженно зашипела и выскочила из комнаты.

Вернулась довольно скоро. Поставила на столик стакан с водой — «если хочешь, тебе принесла» — и, зевая, забралась под одеяло. Рихард оценил любезность и вскоре вслед за ней провалился в сон. На всякий случай надёжно зафиксировал, но ведь с неё, побегучей, станется…

— Кстати, не волнуйся, если что — я на таблетках… — в полудрёме пробормотала она.

— Ну и зря…

Разбудила его встревоженная прислуга.

— Господин Хантер, с вами всё в порядке?!

Рихард с трудом оторвал голову от подушки и, морщась, сел в постели.

— Роза? Который час? И где…

— Почти девять. Дэн ещё не приходил, но…

— Сколько??

— Господин Хантер, дверь в ваш кабинет, она… открыта!

— Чёрт, чёрт!

Спрашивать, не видите ли вы случайно в моей кровати спящую девицу, было бы верхом глупости. Конечно, не видит. Стало быть, можно с полным правом поздравить себя с тем, что неугомонная добыча во второй раз смогла ускользнуть из лап Цербера-разини. В принципе, не слишком удивительно, учитывая насыщенный день и ещё более насыщенную ночь, но… Как ни противно себе в этом сознаться, то, что Сэм всё-таки ушла, было… обидно. Нет, он сам бы на её месте поступил также… Но всё равно обидно.

— В кабинет заходили?

— Только заглянула через порог. Не знаю, как и сказать…

— Прямо. Левый сейф открыт?

— Нараспашку.

Чтобы не сомневался. Сэм нашла и забрала то, что ей было нужно, значит…

— Ой, что это у вас на столе?

— Что?

— Листочек кленовый… а, это брошка. И… и…

— Ну, что ещё?

— Записка, кажется.

— Берите и читайте, — нетерпеливо приказал Рихард. Ждать для этой цели Дэна не было никаких сил.

— Прости.

— Что?

— Там написано. «Прости».

— И всё?

— Всё…

— Спасибо, можете идти. Найдите секретаря, пусть подходит в кабинет. И никому ни слова. Никому, ясно?

— Конечно…

Глупая, глупая Сэм! Она всё-таки сделала это — переступила черту, не захотела довериться ему и всё рассказать честно. Может, потому что было бы стыдно? К примеру, за того непутёвого дружка-полуночника, который в пух и прах проигрался в казино, или даже проиграл её саму, как бывало иногда в низкосортных криминальных боевиках? Ведь их сюжеты тоже не с потолка берутся. Неужели он бы отказался помочь?..

Вспомнив о своей репутации, Рихард невесело рассмеялся. Конечно, именно так все и думают. То, что не идёт на благо «ГердерФарм», не стоит его внимания. Мало кто знает, что он активно занимается благотворительностью — просто потому, что он предпочитает об этом не распространяться. Поэтому посторонние люди видят только то, что им считают нужным показать. Расчётливого дельца, безразличного к чужим проблемам и не терпящего слабости во всех её проявлениях… У него ли искать понимания и тем более сочувствия? Это даже не смешно!

Рихард поймал себя на том, что ему почти не интересно, что именно пропало из сейфа. Сэм оставила ему не менее ценный подарок, который плох был только одним — тем, что был прощальным. Едва пахнущий Осенью гладкий кленовый лист… Рихард невольно сжал его в ладони — и вздрогнул.

Такого с ним ещё не было. Виденья всегда приходили в момент физического контакта с человеком, а не с предметом, чья «тонкая память» считается полунаучным фактом, но не поддаётся считыванию извне. Вернее, не поддавалась — до этого раза. Мёртвый камень привёл его к мёртвой женщине. Очень красивой, в золотистом вечернем платье. Она лежала на полу посреди разгромленной комнаты и смотрела в вечность застывшими, широко распахнутыми глазами. Роскошные рыжие локоны с одной стороны почти полностью пропитались кровью, левая рука неестественно выгнута, правая почти касается приколотой к плечу изящной брошки в виде кленового листа…

Рихарду впервые в жизни невыносимо захотелось напиться прямо с утра. Он машинально оделся, не задумываясь, во что именно, так же машинально сварил себе кофе и только после этого направился в кабинет.

Похмельный Дэн подполз как раз к тому моменту, когда педантичный Роджерс закончил сличать содержимое сейфа со списком, который хранился аккурат у него. А у него всё и всегда было на своих местах.

Вывод невольно озадачил: пропали не деньги, не самые ценные ювелирные изделия, а всего лишь замшевый мешочек с мелкими бусинами из чёрного оникса. Ничем не примечательные, они в сравнении с соседями не заслуживали ни малейшего внимания. Рихард и сам затруднился сказать, откуда они у него взялись и для чего были предназначены изначально. Он, грешным делом, использовал их, чтобы банально расслабиться: гладкие круглые бусинки хорошо было неторопливо перебирать в руках. Почему-то казалось, что они впитывают в себя накопленную им негативную энергию… Зачем же Сэм понадобилась такая странная вещь??

Ответ на этот и другой, самый важный вопрос — где её теперь искать — мог дать только Конрад. А вот о том, отчего на самом деле у девушки возникла никтофобия и почему Дэну не удалось найти её через поисковик, Рихард уже догадался и сам.

Детектив, как всегда, прибыл минута в минуту. На этот раз не один — со старшим сыном, который охотно пошёл по родительским стопам и уже успел стяжать себе лестное прозвище Лис. Невысокий, безобидный на вид парень с открытой обаятельной улыбкой, из тех, что называют «душа нараспашку», навострился столь виртуозно вытаскивать из объектов нужную информацию, что никто ни разу не заподозрил в нём ищейку. Присутствие такого специалиста сейчас было очень кстати.