Рядом отплясывали Джинни и Рон — последнего вытянули явно против его желания. Уши юноши горели под стать покрасневшему лицу, но его сестру это вовсе не смущало. Джордж упорно пытался залучить в пару Гарри, но тот качал головой и что-то отвечал ему, отчего Джордж то и дело смеялся.

— Знаешь, похоже, танцевать с Фредом Уизли уже становится новогодней традицией, — отметила Гермиона, вспомнив задорный фрист на Святочном балу. Ей хотелось нарушить установившееся между ними молчание.

— Думаю, это не самая плохая традиция, — весело откликнулся Фред, явно пребывавший в прекрасном расположении духа.

Текст песни, под которую они танцевали, смущал Гермиону. Прислушиваясь к повторяющимся строчкам, она гадала, придаёт ли им Фред такое же значение, как и она.

«О, пожалуйста, скажи, что позволишь мне стать твоим парнем, и, пожалуйста, скажи, что ты позволишь мне держать тебя за руку…»

Нет, судя по всему, текст песни его вовсе не волнует. Придумала себе невесть что…

За одной пластинкой следовала другая, и Гермиона попеременно составляла пару то Рону, уже развеселившемуся в должной степени, то Джинни. Вскоре, однако, танцы деятельным близнецам и Рональду (чуть менее деятельному) надоели, и было решено устроить партию в «волшебные шахматы». Гермиона и Джинни, склонности к этой игре не испытывавшие, выступили в роли зрителей. В результате нескольких напряжённых схваток Рону удалось обыграть Гарри и Фреда с Джорджем и стать чемпионом, что дало ему повод гордо посматривать на проигравших соперников. Гермиона радость ему омрачать не стала, понимая, как важны для него эти маленькие и на первый взгляд незначительные победы.

— Моё попранное достоинство сможет утешить лишь бутылочка сливочного пива, — со скорбным видом заявил Джордж, предлагая по бутылке собратьям по проигрышу.

— А вам не много ли? — прищурилась Гермиона, не терявшая бдительности.

— Ой, Грейнджер, твоя совесть сейчас вот совсем не к месту, — фыркнул Фред. — Твоё здоровье, — прибавил он, подняв бутылку, после чего сделал глоток, не спуская взгляда с возмущённого лица Гермионы.

— Они взрослые мальчики, а мы не в школе, — шепнула на ухо подруге Джинни, чей житейский опыт был куда больше опыта Гермионы, несмотря на разницу в возрасте в пользу последней.

Снова зазвучали пластинки, но танцевать никто не рвался. Гарри, Рон, Джинни и близнецы взялись за взрыв-колоду, но Гермиона к ним не присоединилась, вместо этого предпочтя следить за игрой, сидя в кресле и почёсывая вспрыгнувшего на колени Живоглота. Уютно потрёскивал огонь в камине, за окном таилась прореженная огоньками уличных фонарей лондонская темнота, утробно мурлыкал кот, отвечая на нехитрую ласку в виде поглаживаний за ухом, то и дело раздавались смешки игроков или возгласы во время особо неожиданного, успешного или неудачного хода. Всё это наполняло Гермиону какой-то расслабленностью, теплом и спокойствием. Ей хотелось, чтобы этот вечер никогда не кончался.

Но, к сожалению, это было невозможно, о чём напомнило появление Тонкс.

— Миссис Уизли велела сообщить вам, что вы уже давно должны быть в своих кроватях, — весело заявила она, просунувшись в дверную щель. — И, так как она посылала меня сюда ещё двадцать минут назад, советую вам побыстрее разойтись по спальням. С Рождеством, — прибавила девушка и, махнув рукой на прощание, скрылась за дверью.

Рон и Гарри, зевая, ушли первыми; Гермиона, как самая ответственная, осталась прибраться — смести пепел, оставшийся после взрыв-колоды, и мишуру от хлопушек, выкинуть пустые бутылки, выключить граммофон — без волшебства! — и сложить пластинки в аккуратную стопку. Джинни сказала, что будет ждать подругу в спальне, и исчезла вместе с близнецами. В тишине и одиночестве Гермиона задумчиво напевала одну из игравших в эту ночь песен, наводя порядок в разом опустевшей и потускневшей комнате. Подниматься наверх и ложиться спать вовсе не хотелось; наоборот, появившееся сказочное настроение требовало продолжения рождественского вечера. Удивлённая своими мыслями, девушка сдавленно рассмеялась, бросая последнюю бутылку в мешок для мусора.

Закончив уборку и погасив свет, чтобы комната освещалась лишь догорающим каминным огнём, Гермиона подошла к окну. Там, на улице, в свете фонарей кружилась мелкая снежная пороша, обещавшая к утру перерасти в небольшую метель. В белой пелене едва просматривались очертания соседних домов и улиц, но почему-то хотелось стоять и следить за вальсом крошечных снежинок, что Гермиона и делала, застыв у окна и обхватив себя руками за плечи. Ход её разрозненных мыслей нарушил их главный предмет, подавший голос откуда-то из угла комнаты:

— Почему ты ещё не в спальне?

Пусть Гермиона сразу догадалась, кто это, не смогла не обернуться и сдержать улыбку при виде Фреда Уизли. Нахально расположившись в кресле и закинув ноги на его подлокотник, юноша, заложив руки за голову, рассматривал мисс Грейнджер. Жилет, наброшенный поверх голубой рубашки, небрежно расстёгнут, а на ногах отсутствует обувь.

— Мне не хочется спать, — честно ответила Гермиона, прислонившись поясницей к подоконнику и сложив руки на груди. — Тебе, я так понимаю, тоже? Или ты решил провернуть какой-нибудь розыгрыш?

— Поверь, я бы сделал это в другом месте, — парировал Фред. — А ты, похоже, снова превращаешься в занудную старосту. Как там было в маггловской сказке? Что-то про тыкву.. — Он задумчиво почесал макушку, возведя глаза к потолку.

— Ни в кого я не превращаюсь, — возмутилась Гермиона. — Между прочим, мне пришлось прибирать за всеми нами. А сейчас я иду спать.

— Но ведь тебе не хочется, сама сказала, — лукаво подметил Фред, заставив девушку посмотреть на него, отведя взгляд от узоров на старинном ковре. — Слушай, у меня есть заманчивое предложение.

Полумрак комнаты, тишина и отсутствие посторонних, а также глубокий голос Фреда сделали своё дело: пульс Гермионы непроизвольно участился, а сердце подскочило к горлу, в то время как перед глазами пронёсся целый ряд мысленных картин, демонстрирующих, что может представлять из себя это предложение.

— Давай потанцуем? — озвучил свою идею юноша.

— Что? — Гермиона не поверила своим ушам. — Ты хочешь потанцевать со мной?

— А что в этом такого? — удивился Фред. — Будь здесь Джинни или Тонкс, потанцевал бы с ними. Ну, или с Роном. — Он усмехнулся. — Ну не в карты же с тобой играть, Грейнджер! Девушка, как-никак.

— О, да неужели? — ехидно отозвалась Гермиона. — Заметил? — И тут же прикусила язык.

— Да я и не присматривался особо, — пожал плечами юноша. — Послушай, мы вдвоём в одной комнате и явно не хотим спать. В волшебные шахматы ты играть не умеешь, а взрыв-колода надоела мне самому. Так давай потанцуем?

Гермиона медлила с ответом, нерешительно разглядывая Фреда. Больше всего на свете ей хотелось ответить согласием, и в то же время она боялась, что это всего лишь шутка. Внутри же появилось странное ощущение, какое иногда бывает, когда долго следишь за трепещущим огоньком свечи или мигающей лампочкой — это интригующее ожидание вкупе с напряжением: погаснет огонь или продолжит гореть? Ожидание, пронизывающее дрожью до кончиков пальцев.

— Без музыки танцевать не выйдет, — уклончиво ответила девушка, когда молчать стало невозможно. — А включать граммофон нельзя, иначе миссис Уизли услышит… — Гермиона замолчала, увидев, что Фред быстрым движением поднялся с кресла и направился к ней.

— Мы справимся и без музыки, — пробормотал он, приблизившись. — А если что, так сразу трансгрессируем. Это единственное, что останавливает тебя?

— Это шутка? — выпалила Гермиона, не находя себе места от близости Фреда.

— Ты о моём предложении? — спокойно спросил Фред. — Это дань упомянутой тобой традиции, — пояснил он, протягивая своей собеседнице ладонь. — Потанцуй со мной, Грейнджер.

— Ты пьян, — пробубнила себе под нос девушка с некоторым разочарованием, нерешительно кладя свою руку в его ладонь и позволяя его горячим пальцам сомкнуться.