— Мне бы и кое-что другое принесло «эстетическое удовлетворение»… — многозначительно протянул юноша.

— Не при старостах, — шутливо одёрнул брата Джордж.

Перо между тем замерло на середине пергамента Рона и, выдохнувшись, безвольно упало на лист.

— Чары что-то действительно недолговечные, — ехидно усмехнулась Гермиона. Взмахнув волшебной палочкой, она прошептала наудачу: — Энервейт!

Результат не заставил себя ждать: перо «очнулось» и возобновило работу.

— Эй! — Близнецы переглянулись. — Так что, можно было?

— Видимо, да, — с самым серьёзным видом кивнула Гермиона, придвинув к себе начатое эссе.

— Слушай, Грейнджер, ты только что подсказала нам очень дельную идею, — сообщил Фред.

— Так что нам пора.

— Нужно опробовать заклинание на тех перьях, которые мы занесли в партию «бракованных»…

— В общем, с праздником.

Проводив Фреда и Джорджа, поспешивших к сидевшему неподалёку Ли Джордану, долгим взглядом, Гермиона обернулась к друзьям и вздохнула, заметив их усмешки.

— В чём дело? — спросила девушка удивлённо.

— Ты хоть понимаешь, что только что помогла Фреду и Джорджу с их изобретениями! — Рон округлил глаза.

— А Грейнджер не впервой нам помогать, да? — усмехнулся Фред, оглянувшись на них.

Смутившись, Гермиона нервно убрала прядь волос с лица.

— Это вовсе не то, о чём вы подумали, — сердито ответила она взглядам друзей.

Фред между тем подошёл к ней ближе и, облокотившись на спинку кресла, на котором сидел до этого, сказал:

— Серьёзно, Грейнджер, ты нам очень помогла. Может, подскажешь ещё парочку полезных заклинаний? Это бы очень нам помогло…

— Это уже без меня, — безапелляционно заявила Гермиона. — То, что я всё же не написала вашей матери, вовсе не означает, что я одобряю ваши разработки и, более того, буду вам с ними помогать.

— Ты в любом случае ей не напишешь, — с самоуверенной улыбкой возразил Фред.

— Не испытывай терпение нашей старосты, — преувеличенно громко прошептал Джордж на ухо брату, подкравшись сзади. — Нам пора, братец. Товары ждут. Мы ведь ради вас стараемся. — Он шутливо махнул Гарри и Рону.

— Да, ты прав, — согласился Фред и позволил близнецу и Ли Джордану увести себя.

Остаток вечера Гермионе пришлось игнорировать смешки Рона и его восхищение волшебным пером, которое девушка решила использовать лишь в крайних случаях, к вящему негодованию приятеля. Гарри же вполголоса сказал ей, что подарок немного напомнил ему Прытко Пишущее перо, находившееся в арсенале у Риты Скитер, а также перо Амбридж. Но в общем и целом задумка и ему понравилась.

Чуть позже имениннице удалось увидеться с Чарити — та пригласила её прогуляться во время ночного дежурства, что для старосты было вполне позволительно, так как выглядело как совместное патрулирование коридоров с преподавателем. Встретившись с Гермионой в галерее четвёртого этажа, профессор Бэрбидж вручила ей большой свёрток.

— Там два подарка — от Молли и от меня, — пояснила волшебница. — Я заглядывала на Гриммо и сразу забрала посылку — отправлять её с совой было бы крайне опасно и неразумно. Ну, рассказывай, взрослая шестнадцатилетняя волшебница, как праздник?

Рассказ вышел не таким уж большим и подробным; кроме того, Гермиона почему-то побоялась говорить о своей идее создания кружка по практике Защиты от Тёмных искусств. Если Чарити и догадалась, что её младшая приятельница что-то скрывает, то ничего не сказала. Когда волшебницы повернули по коридору в сторону лестниц, Гермиона рискнула спросить:

— А как понять, что на самом деле испытываешь к человеку?

Чарити удивлённо посмотрела на свою спутницу; её глаза сверкнули в огоньке мерцавшего на кончике волшебной палочки Люмоса.

— Ты в каком это смысле? — усмехнулась дама. — Не можешь разобраться в своих чувствах к кому-то?

— Почти. — Гермиона прикусила губу, испытывая неловкость от начатого ею разговора. — То есть я не совсем уверена, то ли чувствую. Мне не нравится то, что я сомневаюсь насчёт отношений на расстоянии и…

— А, ты про Виктора, — понимающе протянула Чарити. — Боюсь, ты спрашиваешь совсем не того человека.

— Мне больше некого спросить, — тихо прошептала себе под нос Гермиона. — Вот я и подумала… — добавила она чуть громче.

— Я так скажу, — после непродолжительной паузы начала Чарити. — Сомнения — это не всегда плохо; порой они помогают нам понять правильность того или иного поступка. Это естественно, и тут нечего бояться. Что именно тебя беспокоит?

Глубоко вздохнув, Гермиона решилась поделиться своими страхами. Всё, что накопилось у неё и теперь давило тяжёлым грузом, теперь выплеснулось наружу, принося вместе с тем облегчение.

— Отношения на расстоянии — это очень сложно. Я боюсь, что запуталась в себе и во всей этой истории. Когда Виктор был рядом, мне всё казалось правильным, но не теперь. Он всё-таки старше, и он живёт в другой стране, и я не могу быть рядом с ним, и мы не так хорошо друг друга знаем, и я не уверена в том, что чувствую к нему, и…

— Передохни, Гермиона, — мягко перебила Чарити. — Мне понятны твои опасения, и я могу сказать, что они пока что беспочвенны. Не делай поспешных выводов, подожди. На расстоянии всё всегда кажется сложнее, но это ведь не значит, что в таком случае отношения становятся неправильными и безнадёжными. Время покажет, любишь ли ты или всего лишь принимаешь за любовь свои чувства к Виктору. Понятно, что раньше ты с этим не сталкивалась и потому не можешь знать наверняка… Тише. — Она замолчала, и обе волшебницы прислушались.

В ночной тишине явственно послышался чей-то визгливый голос. Чарити и Гермиона, не сговариваясь, направились на звук и стали свидетелями забавной картины: профессор Амбридж — в неизменной розовой мантии — отчитывала прижавшихся друг к другу студентов, юношу и девушку.

— Что это ещё за безобразие? Вы где находитесь? — брюзжала Долорес Амбридж, наставив волшебную палочку на парочку, выглядевшую вполне безобидно.

— В чём дело, Долорес? — спросила Чарити, приблизившись к преподавательнице. Амбридж обернулась к ней, и по её лицу расползлась усмешка.

— Ах, вот кто сегодня дежурит, — просюсюкала она. — И вы даже не знаете, «в чём дело». Я только что поймала этих студентов за непотребным занятием.

— Мы просто гуляли, — возразил юноша, держа за руку свою спутницу, которая показалась Гермионе странно знакомой — жаль, в полумраке было трудно разглядеть её лицо.

— Не лгите! — возразила Амбридж. — Как будто я не знаю, чем вы могли заниматься вдвоём в этом коридоре в неурочное время!

— Откуда вам об этом знать, — еле слышно фыркнула Чарити и сказала уже громче: — Не вижу повода для криков, Долорес. Ребята просто устроили свидание, а не затеяли какое-то преступление.

— В их годы нужно думать об учёбе, а не позволять себе такие вольности и нарушать школьные правила, — возразила Амбридж. — Минус двадцать очков каждому. Быстро возвращайтесь в свои кровати, — прошипела она, и парочка распалась. Юноша скрылся в другом конце коридора, девушка же прошла мимо Чарити, и когда огонёк Люмоса скользнул по её волосам, Гермиона не сдержала удивлённого восклицания:

— Джинни!

Та, в свою очередь, уставилась на подругу с выражением крайнего изумления на лице.

— Так-так, — протянула Амбридж, наставив свою палочку на Гермиону, остановившуюся за Чарити. — Вы, профессор Бэрбидж, сами допускаете подобные ученические выходки! Почему мисс Грейнджер здесь, а не в своей спальне?

— Потому что она, как староста, патрулирует коридоры вместе со мной, — отрывисто ответила Чарити. — Правила школы допускают это.

— А я не допускаю, — возразила Амбридж. — Значит, правила нужно поменять. Минус двадцать очков Гриффиндору, мисс Грейнджер. Думаю, это послужит вам хорошим уроком. Ни один ученик не должен бродить по школе в неурочное время, вне зависимости от того, допускают ли то правила. Вам всё ясно, профессор?

Чарити нахмурилась, но промолчала, ответив кивком.